Но подобные мысли теперь, когда до выхода «Восхождения правосудия» из пространства скольжения оставалось менее трех часов, казались непозволительной роскошью. Предстояло еще много дел.
Доктор снова включила все мониторы, поправила их и сняла молчание с Кортаны.
— Запри дверь, — приказала Халси. — Установить охранные системы на седьмой уровень безопасности.
— Выполнено, — сообщила Кортана. В ее интонациях колючей проволокой протянулось недовольство тем, что ей целых пять минут не давали произнести ни слова. — Что тут вообще происходило? Какой еще урок? Что значит, вы предоставляете ему выбор? Какой может быть выбор в том, чтобы спасти одного человека — или миллиарды?
Не обращая на нее ни малейшего внимания, доктор выстукивала на клавиатуре команды.
— Предоставь мне доступ к твоему ядру. Координаты четыре-четыре-семь.
— Блок снят, — возмущенно вздохнула Кортана. — Так вы все-таки ответите на мой вопрос?
— Я устала приносить других людей в жертву во имя «великого добра», — сказала Халси. — Это бесконечный круг, Кортана, и у нас стремительно сокращается число тех, кого можно положить на алтарь.
Доктор ввела последнюю команду и нажала на кнопку ввода.
— Что…
— Я стираю все твои файлы, касающиеся этого события. Прости, Кортана, но тут я не могу доверять даже тебе.
ИИ умолк, когда программный червь прошелся по его памяти, уничтожая любую информацию, содержащую упоминание о сержанте Эвори Джонсоне.
— Кортана, перепроверь состояние своей памяти.
— Рекомпиляция блоков хранения показывает шестидесятипроцентное сокращение сроков обработки информации. Спасибо, доктор. У меня появилось чуть больше свободного пространства.
— Жаль, но большего я сделать не смогу, — произнесла Халси. — Иначе может пострадать информация по ИИ ковенантов и Гало. И не существует безопасного места, где можно было бы сохранить подобные сведения.
Доктор загрузила отчеты, созданные Уиткомбом, Джоном и отрядом Фреда. Она нахмурилась, увидев официальные формуляры ККОН, содержащие точное время и местоположение.
— Ты уже проводила анализ этих логов? — спросила она.
Да, доктор. И вы правы, между записями тех, кто улетел к Гало, и тех, кто оставался на Пределе, существуют расхождения. Временные маркеры различаются более чем на три недели. Полагаю, все дело в гравитационной аномалии, возникшей при переходе.
Уголки губ доктора Халси скривились в усмешке.
— Я разочарована в тебе, Кортана. Такое примитивное предположение, и такое неправильное.
— Неужели? — вызывающе откликнулся ИИ.
— У тебя ведь есть данные по последующим прыжкам в гравитационном поле, чтобы произвести сравнение?
Кортана отозвалась лишь спустя две секунды.
— Да, доктор. В последующих переходах через пространство скольжения нарушений временных отчетностей не отмечено.
— Как я и предполагала. — Доктор Халси задумчиво постучала пальцем по нижней губе. — Наложи нарушения на пространственно-временную шкалу. И выведи на соседний экран сводку по пространственным искажениям, созданным артефактом.
На двух дисплеях возникли удивительно схожие графики, начинавшиеся в одном и том же месте и времени: Предел, обнаружение артефакта.
— Он не просто искривляет пространство, — прошептала Халси практически себе под нос. — Кристалл влияет на время.
— Но это невозможно, — возразила Кортана. — Не мог артефакт повлиять на нас, когда мы были на Гало. Нас ведь разделяли многие световые годы.
— А ты думай не о физическом расстоянии, — с отсутствующим видом ответила ей доктор, не отрывая взгляда от экранов. — И ты, и Джон — оба оказались на вероятностной ветке, ведущей к этому кристаллу. — Она наложила графики друг на друга. Те идеально совпали. — Вы должны были появиться в нужное время и в нужном месте, чтобы спасти нас, и континуум прогнулся, позволяя этому событию произойти.
Кортана иронически рассмеялась:
— Это же замкнутый круг. Ваши утверждения противоречат сразу нескольким четко обоснованным теориям…
— Зато более чем соответствуют практике. — Халси закрыла все файлы, содержащие результаты анализов. — Теперь мне ясно, почему ковенанты так заинтересовались этим объектом. Нельзя допустить, чтобы они заполучили его. И не только они. Третий отдел также нельзя подпускать.
— Доктор?
Халси вновь взглянула на экран, где все еще ожидал приказаний червь, уничтожающий память, и ввела новые координаты. ИИ не должен был запомнить этот разговор.
— Кортана, доложи состояние Спартанца Пятьдесят восьмого.
— Температура стабильно поднимается со скоростью в две десятых градуса по Цельсию в минуту.
— Превосходно. Перемести в третью хирургию клонированные почки и печень.
— Выполняю, доктор.
На одном из дисплеев светился список имен спартанцев, напротив каждого из которых стоял текущий статус. В строю осталась лишь жалкая горстка. Все остальные числились как «получившие серьезные ранения» и «пропавшие без вести».
— Почему нет погибших? — пробормотала Халси. Она провела пальцами по записи о Спартанце-034. — Сэм помечен как пропавший без вести. Но почему? Он же погиб в две тысячи пятьсот двадцать пятом году.
— Директива девятьсот тридцатая по второму отделу ДВКР, — ответила Кортана. — Одновременно с принятием решения о разглашении существования программы «Спартанец II» возникло понимание: любое сообщение о гибели этих воинов приведет к падению боевого духа. Соответственно все потери отмечаются как ПСР или ПБВ, чтобы сохранить иллюзию того, что спартанцы бессмертны.
— Бессмертны? — прошептала доктор, выпрыгивая из кресла и с неожиданной яростью отбрасывая в сторону мониторы. — Если бы только это было правдой!
Еще так много предстояло сделать, и так мало времени оставалось и у нее, и у спартанцев, и у всей человеческой расы. Но все-таки кое-что можно было успеть. Она собиралась бороться за каждую жизнь. Начиная с Линды, затем Келли, а потом еще очень небольшой, избранной группы.
Конечно, это было в некотором роде предательством всех тех, кто в нее верил… но только так доктор Халси могла спасти себя и очистить свою душу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Время: 19:30, 12 сентября 2552 (по военному календарю, пересмотренная дата) / Пространство скольжения, переход к системе Эридана, захваченный флагман «Восхождение правосудия».
Черноту космоса разорвали светящиеся трещины, и в системе Эридана возникли «Геттисбург» и «Восхождение правосудия».
Мастер-Шеф стоял на мостике фрегата, хотя ему отчаянно хотелось быть в медицинском отсеке, когда доктор Халси закончит с Линдой, быть там, когда его подруга очнется… или уже не очнется. Но его место было здесь. Он добровольно пошел на это, поскольку хотя бы отчасти разбирался в управлении, а людей не хватало.
— Проверка систем, — приказал адмирал Уиткомб.
Лейтенант Хаверсон склонился на консолью и пробежался взглядом по нескольким мониторам.
— Уровень радиации падает, — доложил он. — Навигационные системы и радары включены.
— Реакторы функционируют на шестьдесят процентов, — доложил Фред, стоящий за инженерным терминалом. — Незначительная утечка в десятом контуре. Компенсирую.
— Плазма? — спросил Уиткомб, опускаясь в капитанское кресло.
Над голографическим проектором возле звездной карты возник призрачный силуэт Кортаны.
— К ведению огня готово только одно орудие, — сообщила она, вспыхивая красным огнем, но постепенно остывая до привычной синевы. — Еще две турели отключились; их системы не отвечают. Возможно, это последствия излучения.
— Значит, второй попытки не будет… — пробормотал адмирал. Он покрутил ус и вздохнул. — Что ж, значит, надо сделать все с первого раза. — Уиткомб повернулся к Мастер-Шефу. — Показывай дорогу, сынок.
Джон посмотрел на три огромных дисплея, заменивших обзорное стекло мостика. В самой середине одного из них пылал Эридан. В пространстве спокойно сверкали звезды.
— Подойдите к светилу на полторы астрономические единицы, — сказал Сто семнадцатый. — Курс ноль-девять-ноль к ноль-четыре-пять.
— Есть подойти на полторы единицы, — откликнулся Хаверсон. — Координаты заданы.
— Заложите эллиптический курс, параллельный поясу астероидов, — добавил Мастер-Шеф. — Кортана, ищи объекты, имеющие в диаметре около двух километров.
— Провожу сканирование, — доложил ИИ. — Это может занять некоторое время. Фиксирую порядка миллиарда движущихся объектов, многие из которых находятся в глубокой тени.
— Напомни-ка мне еще разок, — произнес адмирал Уиткомб. — Ты говоришь, что бывал здесь прежде, вместе с другими спартанцами?
— Так точно, сэр, — ответил Джон. — Я, Фред, Линда, Келли и Сэм. Это стало первым настоящим заданием для спартанцев — проникновение на базу мятежников. Мы захватили в плен их лидера и доставили его в отделение ДВКР для допроса.
— Я и не знал, что спартанцы действовали уже в две тысячи пятьсот двадцать пятом, — произнес лейтенант Хаверсон.
— Да, сэр, — отозвался Фред. — Тогда у нас еще не было «Мьольниров» и продвинутого вооружения. Мы выглядели точно так же, как любой спецназовец ККОН.
— Что-то сомневаюсь, — прошептал себе под нос лейтенант.
Адмирал удивленно приподнял кустистую бровь.
— Хотите сказать, что пять человек смогли произвести проникновение на защищенную космическую базу? А затем покинули ее, взяв в плен главного негодяя?
— Так точно, сэр. Наш план был достаточно простым.
— Полагаю, накладок у вас также не возникло?
Несколько секунд Мастер-Шеф сохранял молчание, вспомнив о том, что отряд уничтожил на базе несколько десятков человек, и почувствовал укол совести. В те времена Джон, не задумываясь, убирал со своего пути любое возникшее препятствие, способное помешать выполнению задания. Теперь же, провоевав во имя спасения всей людской расы, он не был уверен, что вновь сможет выстрелить в человека без очень серьезной на то причины.