Хлоя вдруг спросила:
– Слушай, если это сталь, разве ее не надо складывать?
Оказалось, ее отец – мастер; так они и познакомились с отцом Ориона. Аадхья заглянула в справочник по металлургии, который принесла с собой, и оказалось, что Хлоя права.
– Ага, значит, представь, что конечная форма создается из одного тонкого слоя, который складывается как слоеное тесто. Это не монолитный брусок.
В результате я получила субстанцию, которая казалась более или менее правильной. Но нам с Аадхьей стало еще труднее добиться нужного ритма, чтобы железо превращалось в сталь в ходе непрерывного процесса. Примерно половина бруска превратилась в аккуратные отрезки длиной два-три сантиметра, разбросанные по всему столу.
А потом мы набрали скорость и превратили сантиметров пятнадцать подряд без остановки, и внезапно стало легко, совсем легко, как с деревом или серебром. Аадхья даже рассмеялась.
– О боже, как замечательно! – сказала она, взяв брусок наполовину из новенькой яркой блестящей стали, наполовину из старого почерневшего железа. – Вы только посмотрите… как круто.
Я сама невольно улыбнулась, и даже Хлоя с легкой неохотой выразила удивление, когда мы собрались вокруг бруска.
– Так, значит, завтра пойдем чинить стену, – сказала я.
Мы собрали большой мешок сажи, которой здесь в избытке, и отправились наверх.
Но едва мы вышли на лестничную площадку, как услышали внизу голоса. Кто мог пойти туда в середине дня, особенно после вчерашнего веселья? Орион помедлил и тихонько повернул вниз, а когда я последовала за ним, пошли и остальные, даже Хлоя – она бросала отчаянные взгляды на лестницу, ведущую наверх, но отделяться от нас не хотела.
Когда мы добрались до этажа выпускников, снизу послышались шаги, которые направлялись к нам. Я схватила Ориона за руку и стащила его с площадки; остальные последовали за мной. Мы притаились в темном коридоре, а мимо прошли трое незнакомых выпускников. Они разговаривали вполголоса.
– …один разок хорошенько стукнуть по этим латкам… – донеслось до нас.
Продолжения было уже не нужно.
– Есть отличная идея: давайте чинить стену прямо сейчас, – сказала Аадхья, как только шаги затихли.
– Да. Точно, – тихо согласился Ибрагим, а остальные закивали. – Сейчас самое подходящее время.
– Можете взять ману из общего запаса, чтобы отработать пропущенный урок, – великодушно сказала Хлоя.
Мы спустились к подножию лестницы и принялись за дело. Выпускники уже поковыряли заплатки, наложенные Орионом, проверяя их на прочность. Но и без того на стене виднелись трещины и выпуклости, как будто что-то колотило по ней с другой стороны.
Аадхья разожгла тигель, взяла пригоршню сажи, и я принялась за дело: железо в тигель – сталь из тигля. Я не сбивалась с ритма; процесс шел так же гладко, как в мастерской. Я дошла уже до середины стены, когда Аадхья сказала:
– Простите, мне надо отдохнуть.
Обернувшись, я увидела, что ее шатает. Она поставила тигель, отряхнула руки и, шумно вдохнув, плюхнулась на ступеньку.
– Я тоже не откажусь, – призналась я и села рядом, хотя чувствовала себя нормально, только пить хотелось.
Лю протянула нам бутылку с водой – я всю ее могла бы осушить сама. Даже живот перестал болеть. До меня дошло, что, возможно, когда я вчера слегка перенапряглась, это способствовало исцелению. Мамины целительные заклинания воздействуют на тело, поэтому, если твой собственный организм начнет вырабатывать чуть больше белых кровяных телец и активней чинить пострадавшие мышцы, магия тоже подключится. Прошло немногим больше недели, и мамина повязка определенно продолжала действовать.
Новые стены разительно отличались от старых – яркие, с волнистым узором сверху донизу. Довольно красивые. Но Хлоя, сидя рядом с Ибрагимом на лестнице, хмурилась. Орион безостановочно ходил туда-сюда, вверх и вниз, проводя рукой по поверхности старых стенных панелей, покрытых буграми, и разглядывал стыки. Хлоя посмотрела на него, потом на меня и на Аадхью – лицо у нее было озадаченное, и мне показалось, что она хочет что-то сказать, но тут она обернулась и посмотрела на лестницу.
– Ребята, кажется, они возвращаются, – быстро проговорила она.
Мы все встали. Шаги над нами замедлились – тот, кто спускался по лестнице, видимо, понял, что внизу кто-то есть. Из-за поворота показалась сплоченная команда: позади двое рослых парней, готовых накладывать заклинания, впереди парень и девушка, слегка пригнувшиеся, со щитами, и еще одна девушка в середке, под защитой, вооруженная огненным бичом. Это универсальная штука: помимо пламени она действует кинетической энергией. Тот, кто хорошо умеет с ней обращаться, может захлестнуть противника и сжечь его дотла или просто размахивать бичом, сшибая злыдней – или людей – и расчищая путь. Перед нами стояла сильная, умно организованная выпускная команда, которая, вероятно, тренировалась не один месяц. Когда мы все вперемешку сидим в столовой и торопливо жуем, особо заметной разницы между выпускниками и остальными нет, но теперь, когда мы оказались с ними лицом к лицу, стало ясно, какая большая разница – один год.
Орион сразу же шагнул вперед. Выглядело это довольно глупо – тощенький старшеклассник, бросающий вызов боевому союзу, – но тем не менее он спросил, сжав кулаки:
– Что вам надо?
Все молчали. Не дождавшись ответа, Орион кивнул:
– Ребята, лучше возвращайтесь наверх. Прямо сейчас.
– Новая сталь, – коротко произнесла девушка в первом ряду; она посмотрела поверх головы Ориона на стену. – Они меняют панели.
– Ты, кажется, Виктория из Сиэтла, да? Я Хлоя, из Нью-Йорка, – обратилась вдруг Хлоя к девушке в центре, стараясь говорить непринужденным тоном, вот только нервная дрожь портила эффект. – На лестнице дыра, через нее лезут злыдни из выпускного зала. Вот почему Тод Квейл психанул. Мы просто чиним дырку. Орион не хочет, чтобы здесь пострадал кто-нибудь еще.
Виктория из Сиэтла отмахнулась.
– Конечно, он хочет, чтобы они ждали там, внизу, и чтобы пострадали мы, – сказала она. – Эй, Орион, может, выпустишься вместе с нами и поможешь нам справиться с ордой злыдней, которых ты взбесил? Говорят, вчера ты убил гроглера размером с вертолет. Не удивлюсь, если их там столько, что мы и шагу не сумеем сделать.
– И все-таки у вас будет больше шансов, чем у младшеклассников, раз уж вы решили сломать защиту и впустить сюда всю кодлу, – возразила я. – И школе конец. Злыдни начнут гнездиться в коридорах и наверняка сломают очистительный механизм, как они это сделали внизу. Тогда смертей будет минимум вдвое больше. Никто из вас, случайно, не планирует иметь детей?
– Сначала я постараюсь до этого хотя бы дожить, – ответила Виктория. – Сейчас поднимайтесь наверх и ищите укрытие, если хотите. Мы ломаем стену.
– Нет, – сказал Орион.
– Ты думаешь, вы нам помешаете? – спросила она и щелкнула огненным бичом.
Он вспыхнул и с силой вбил Ориона в стену, а потом крепко обвил его туловище от лодыжек до шеи.
– Я его держу. Ломайте стену, а потом врежьте им чем-нибудь, – произнесла Виктория с натугой: Орион бешено бился в путах, и ей приходилось удерживать его обеими руками, но в ближайшее время он бы точно не вырвался. – Лев, у тебя крюк наготове? – спросила она.
Я заметила, что на них надеты пояса с изображением крюка: они пристегнулись несколькими пролетами выше, по прямой линии, и в ту секунду, когда стена сломалась бы, заклинание должно было выдернуть их в безопасное место, прежде чем на лестницу сыпанули бы злыдни.
– Ага, есть, – отозвался Лев, стоящий в первом ряду, и Хлоя завизжала и пригнулась, когда парни в заднем ряду начали обрушивать классические огненные разряды на пострадавшие панели; пламя расплескивалось по стенам и осыпало нас искрами.
– Орион! – завопил Ибрагим и бросился к нему.
Заслонившись щитом, он принялся тянуть бич, пытаясь его ослабить, но тот был слишком прочным – пламя прожигало щит, сводя на нет все усилия Ибрагима.
Лю что-то выкрикнула по-китайски и накрыла нас щитом – очень хорошим: он лишь гнулся от попаданий, позволяя огню стекать струйками. Правда, он был недостаточно велик, чтобы закрыть всю стену – только нас троих.
– Стена! – крикнула она. – Чините те места, по которым они бьют, пока все не рухнуло!
Аадхья взглянула на меня. С моих губ были готовы сорваться тысячи заклинаний – я могла бы убить всех пятерых одним словом или, для разнообразия, поработить разум противников и сделать их моими бессловесными рабами. Мне бы даже не пришлось прибегать для этого к малии – Хлоя пригнулась, прячась за собственным щитом, но разделитель маны по-прежнему был открыт, и энеригия хлестала оттуда рекой. Я могла бы заставить выпускников починить стену вместо нас и даже вымыть после этого пол. Если бы только я смогла потом выкинуть это из головы!
– Нам придется одним заходом заменить всю стену, – мрачно сказала я Аадхье. – Давай разверни тигель пошире.
У нее глаза полезли на лоб:
– Если ты уберешь стену, что-нибудь обязательно прорвется!
– Тогда наши друзья-выпускники улетят наверх, и злыднем займется Орион, – сказала я. – У нас получится сразу сделать столько смеси, сколько надо?
Аадхья сглотнула, а потом кивнула.
– Да, потому что в процессе уменьшается… короче, да, – сказала она, оборвав объяснение, схватила тигель, быстро дернула за конец и разложила его целиком. – Готово.
Я встала, указала на стену и опустила все четыре оставшиеся панели в булькающую лужу железа.
До сих пор ничто не пыталось на нас напасть. Когда я сняла оставшиеся панели, причина стала вполне очевидной. Огненный шар, брошенный кем-то из выпускников, влетел в образовавшееся отверстие и дивной переливающейся вспышкой озарил покрытую бронированными пластинами голову аргонета, который целиком заполнил собой пространство технологического колодца на другой стороне. Глаза у него были закрыты – видимо, тварь решила вздремнуть, прежде чем снова приняться за дело. Маленький коготок, почти полметра длиной, цеплялся за лесенку. Видимо, аргонет держался за нее, поднимаясь наверх. Его голова была покрыта знакомой радужной слизью – похоже, гроглера он использовал в качестве смазки.