– Эль! Орион!
Я остановилась: Кларита стояла в дверях комнаты и махала рукой:
– Вы не успеете до того, как начнется очищение! Не дурите!
Я колебалась, но Орион уже бежал вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки; тогда я покачала головой и бросилась за ним. Это было не лучшее решение. Орион скрылся из виду, а мне пришлось остановиться, цепляясь за вибрирующие перила: лестница качалась туда-сюда как лодка, и мой желудок колыхался вместе с ней. Я заставила себя двинуться дальше, и тут вдруг рядом появился Орион, схватил меня за руку и потащил наверх. Я даже не огрызнулась на него, только крепко прижала свободную руку к животу, чтобы унять боль, и неверными шагами побежала за Орионом, позволив ему удерживать меня от падения.
Но прежде чем мы достигли этажа, на котором находилась мастерская, послышался скребущий звук, и из коридора навстречу нам выкатилась волна пищащих извивающихся и скачущих мелких злыдней. Их гнал такой панический ужас, что они даже не попытались нами закусить; точно такие же волны неслись вверх и вниз по лестнице – злыдни мчались в разные стороны, сшибая друг друга. Собравшись с силами, тяжело дыша, я преодолела последние несколько ступенек, ведущих к мастерской, но тут крики злыдней утонули в нарастающем реве, похожем на многократно усиленный гул огня. Он исходил одновременно сверху и снизу; на лестнице заплясали резкие тени. Орион на мгновение замер, по-прежнему сжимая мою руку, а потом потащил меня к мастерской. Но бежать было некуда. Впереди нас бело-синяя волна смертоносного пламени уже заполнила коридор от пола до потолка как живой потрескивающий занавес – в нем скакали и корчились в предсмертной агонии попавшиеся злыдни, а мелкие механические твари с лязгом рассыпались, когда из них выходила мана.
Орион дышал коротко и рвано. Я ни разу не видела, чтобы ему было страшно там, в зале, но смертоносное пламя не злыдень – оно пожирает все на своем пути, в чем есть мана либо малия. Боевая магия против него бесполезна, бороться с ним нельзя. Но надо отдать Ориону должное: он не запаниковал, хотя к нему и приближалось то единственное, чего он по-настоящему боялся. Он просто стоял и тупо смотрел на пламя, словно не мог до конца поверить в происходящее.
Я выпрямилась и закрыла глаза, собираясь произнести заклинание… а затем мне пришлось оттолкнуть Ориона, который пытался схватить меня за рабочую руку.
– Что ты делаешь? – спросила я, сопротивляясь, однако он проявлял нелепую настойчивость.
Да, я искренне не понимала, что делал Орион, когда цеплялся за мои руки в минуту неминуемой, как ему представлялось, гибели. Но только я об этом задумалась – ответ оказался настолько очевиден, что я почувствовала себя полной дурой.
– Значит, я тебе нравлюсь? – в бешенстве крикнула я, и он повернулся с искаженным от вымученной решимости лицом, взял в ладони мои щеки и поцеловал.
Я врезала ему коленом – от отчаяния, потому что голос тоже был мне нужен, толкнула на пол, повернулась к надвигающемуся огню и призвала собственную стену смертоносного пламени – как раз вовремя, чтобы воздвигнуть ее вокруг нас.
Глава 13Смертоносное пламя
Внутри нашего ненадежного укрытия стояла страшная жара, но оно было нужно нам ненадолго. Очистительный огонь прокатился мимо меньше чем за минуту и отправился дальше по коридору, весело пожирая все на своем пути. Я убрала свою стену – она слегка сопротивлялась, поскольку не желала исчезать, ничего не пожрав, но все-таки я ее прогнала, и мы остались одни в свежеобожженном коридоре, где из вентиляционных отверстий слегка несло подгорелыми грибами.
Я продолжала смотреть вслед промчавшейся мимо стене огня, будто боялась, что в любой момент она может вернуться. Но нет – очищение в конце года проводится быстро и тщательно. Стены смертоносного пламени возникают каждая на своем месте и в свое время, чтобы не пропустить ни одного укромного уголка. В ту самую минуту, когда пламя прошло мимо нас, две огненные стены, очищавшие лестницу, встретились на площадке. Они обе погасли, а наша волна сейчас, вероятно, потухала чуть дальше в коридоре. Я внимательнее смотрела на стену огня, чем на Ориона, поскольку иначе мне пришлось бы взглянуть ему в лицо и даже что-нибудь сказать.
А потом я чуть не упала, когда вся школа у меня под ногами заходила ходуном. Стены и пол за пределами того места, где находилась моя защитная стена, были еще обжигающе горячи, и мне пришлось присесть на крошечном клочке пола вместе с Орионом, одной рукой хватаясь за него, а другой балансируя. Мы напоминали неуклюжего двухголового серфингиста, который отчаянно пытается удержать равновесие. Я не расслышала, что Орион пытался сказать. Механизм работал в сто раз громче, чем в прошлые разы, когда я пряталась в своей комнате во время выпуска; ужасно скрипя, задвигалась лестница снаружи. Показалась знакомая площадка нашего этажа и медленно поплыла вниз. Когда она скрылась из глаз, лестница, громко лязгнув, остановилась, и стало тихо.
Через несколько секунд одновременно включились все распылители, и коридор мгновенно наполнили облака пара. Мы стояли, насквозь мокрые, в таком густом тумане, что невозможно было дышать, но горячие стены уже высушивали влагу, и сточные отверстия начали с гулом всасывать излишки, оставив нас, как двух утонувших крыс, посреди чистенького коридора. Зазвонил колокол, возвещая о конце семестра, и слабым эхом на лестнице отдалось хлопанье дверей наверху и внизу.
У нас под ногами еще раздавался приглушенный скрежет: этаж выпускников уезжал в самый низ. Если очистительный механизм не сломался, Кларита, Вень и остальные должны были выйти почти в пустой зал, выжженный от стены до стены огромной волной смертоносного пламени. Несколько злыдней поменьше могли спрятаться от огня среди обломков. Сиренопауки наверняка уцелели благодаря своим панцирям. Терпение и Стойкость нужно неделю держать в смертоносном пламени, чтобы уничтожить. Но их щупальца сгорели, и глаза тоже. Выпускники смогут дойти прямиком до ворот – все до одного.
А может быть, механизм не сработал и они окажутся посреди изголодавшейся, взбешенной как стая ос орды, которая ждет их с открытыми пастями. И о судьбе выпускников мы узнаем лишь в следующем году, когда настанет наша очередь. Мы дожили до выпускного класса – причем не только каждый второй. Это сделал Орион, который изменил правила школы, и когда он коснулся моего плеча, я его не оттолкнула.
– Ты меня спасла, – произнес он с явным недоумением.
Я решительно повернулась, собираясь намекнуть, что он не единственный тут умеет приносить пользу, но Орион смотрел на меня с совершенно однозначным выражением лица, которое я видела не раз: так время от времени мужчины смотрят на мою маму. Нет, не то, что вы подумали; в этом нет ни капли вожделения. Так смотрят на богиню, в надежде, что, может быть, она тебе улыбнется, если ты… ну, не знаю… докажешь, что достоин.
Я никогда не думала, что кто-нибудь будет так смотреть на меня.
И я понятия не имела, что делать – разве что врезать Ориону еще разок, только посильнее, и бежать. Этот план казался все привлекательнее, но я не успела его осуществить: Орион швырнул меня на пол, прямо в лужу, еще довольно горячую, и выпустил полдесятка огненных шаров поверх моей головы в небольшую стайку жрунов, которые, видимо, притаились на потолке, в отгороженном мной пространстве, а теперь спускались к нам пировать.
И именно в этот момент в коридор с лестницы зашла компания человек из десяти – как раз вовремя, чтобы увидеть, как я лежу на полу у ног Ориона и руки у него дымятся, а вокруг аккуратным кольцом лежат обугленные тушки жрунов. Последний как раз плюхнулся с потолка.
Читатель, я сбежала.
Это было нетрудно: все хотели поговорить с Орионом, узнать, как он перебил злыдней, починил механизм и спас выпускников. Я не сомневалась, что к вечеру никто уже и не вспомнит, что в этом участвовала целая команда, и уж тем более что в этом участвовала я. Если бы я осталась, мне бы, скорее всего, пришлось обхватить Ориона обеими руками и повиснуть на нем как очень цепкий плющ; я этого не сделала – и толпа меня унесла.
Оставалось только следить, чтобы меня несло в нужном направлении, поскольку я хотела сделать то, что делает в конце семестра любой разумный человек: я направлялась к мастерской, где могла две минуты посвятить себе, прежде чем туда припрутся все. Контейнеры с материалами в конце семестра очищены и заново наполнены, поэтому насчет злыдней можно не беспокоиться. У большого горна висели пять кузнечных фартуков из плотной огнеупорной ткани; я схватила один, который был примерно впору Аадхье, расстелила его на верстаке и принялась нагружать.
Сначала я собрала материалы, необходимые для шкатулки: если у тебя в голове конкретный проект и ты не упускаешь возможность, например, первой сходить в мастерскую после пополнения запасов, то, скорее всего, найдешь что-то нужное. Я сразу же нашла четыре куска амарантового дерева, две полоски серебра для инкрустации, массивные стальные шарниры и моток титановой проволоки (которую, несомненно, можно зачаровать и сделать пружину, удерживающую крышку на месте, как бы мне ни хотелось оставить ее открытой). Достался мне и отрезок светодиодной ленты. Книги заклинаний обожают электронику; если сделать шкатулку, которая светится, когда ее открываешь, книга почти с гарантией не потеряется – разве что ты ну очень небрежна.
Когда я уже заканчивала грузить свою добычу, стали подходить остальные, но даже и тогда я успела похватать всякие мелочи, прежде чем забеспокоилась о сохранности груза. Все новоприбывшие устремлялись к материалам, представляющим ценность для обмена, вроде брусков титана и мешочков с алмазной крошкой. Я решила с ними не соперничать и вместо этого задумалась о том, что могло понадобиться Аадхье для ее лютни. Я нашла пакетик тонкой металлической проволоки, пачку наждачной бумаги и две громадные бутылки с эпоксидной смолой, связала добычу в узел и унесла его, как раз когда толпа начала сгущаться.