же вопрос: «Зачем ты это сделал?» – и о том, как выбросил телефон в озеро Мичиган.
В ответ Салли поделился своей версией происходящего: что это все обман и что не просто так у шести клиентов подключен один и тот же тарифный план. Неудивительно, что единственным человеком, который не вписывался в эту схему, была Келли Подесто.
Элайас запрокинул голову.
– Черт. У меня тоже был такой тариф. Пару лет назад.
– Это не может быть совпадением, – сказал Салли.
Элайас пожал плечами.
– Может, и так. Но это не объясняет того, как я смог общаться с Ником.
Салли опустил глаза. Действительно, с этим была проблема.
– Но с тех пор ты с ним не разговаривал?
– У меня не было телефона.
– А ты бы согласился кое-что попробовать? Чтобы выяснить, правда все это или нет?
Элайас покачал головой.
– Прости. Но нет, ни за что. Тогда мне показалось, что я столкнулся с какой-то могущественной магией. Честно говоря, это напугало меня до чертиков.
Салли провел руками по волосам. Он попытался скрыть разочарование. Все эти разговоры о небесах либо вводили людей в транс, либо пугали их. Неужели никому не хотелось разоблачить обман?
Салли заметил, что Элайас смотрит ему за плечо. Он обернулся: в коридоре стоял Джулс и потирал глаза.
– Пап?
Мальчик прислонился к дверному косяку и опустил подбородок к груди.
– Что такое, дружище?
– Живот болит.
Салли подошел к сыну, взял его на руки и отнес в кровать. Он просидел с Джулсом несколько минут, поглаживая его по волосам, пока тот снова не заснул. Когда Салли вернулся, Элайас сидел, сцепив свои большие руки в замок и упершись в них лбом.
– Скучает по маме?
– Не то слово.
– Ты правда думаешь, что это все подстава?
– Определенно.
Элайас вздохнул.
– Что мне нужно сделать?
Салли почти расплылся в улыбке.
– Купи себе новый телефон.
Эми заехала на заправку и остановилась рядом с постом для подкачки шин. Она не стала глушить двигатель. Фил вышел из машины и потянулся, словно медведь, только что вышедший из спячки.
– Ну и холодрыга! – воскликнул он, тут же принявшись усиленно растирать локти. – Будешь кофе?
– Да, спасибо.
– Со сливками?
– Просто черный.
Он поспешил за напитком.
Фил сам настоял, чтобы Эми привезла его в Колдуотер, где провела последние два месяца. Он посчитал, что должен лично присутствовать при трансляции телефонного разговора Кэтрин Йеллин. Эми не возражала. Вообще-то, она была рада приезду Фила. Пусть увидит, как много она делает для канала – практически поселилась в этом крошечном захолустном городке, пока примазывалась к Кэтрин. Только благодаря Эми Кэтрин отказалась участвовать в телешоу и только благодаря Эми Кэтрин согласилась, чтобы Nine Action News первыми засняли трансляцию ее разговора с сестрой. Приехав сюда, Фил сам в этом убедится. Во всяком случае, феномен Колдуотера станет для Эми билетом из новостей выходного дня. Она уже появлялась в будничных эфирах чаще, чем любой другой репортер с канала. Коллеги в шутку прозвали ее Колдуотерской Эми.
Она взяла телефон и набрала номер своего жениха Рика.
– Алло?
– Привет, это я, – сказала Эми.
– А, привет, – ответил он, и в его голосе тут же послышалось раздражение.
Может, Александр Белл и создал телефон, но ему не довелось прочувствовать на себе то, как телефонные разговоры могут влиять на человеческие отношения. Поскольку Мейбл, любовь всей его жизни, была глухой, она никогда не брала трубку на другом конце провода, а Белл никогда не слышал, чтобы ее голос звучал ровно, скучно или отстраненно, не испытывал того беспокойства, когда мы слышим, но не видим своих любимых и можем узнать о причинах их разочарования, только если зададим прямой вопрос:
«Что не так?»
Эми уже несколько недель повторяла эту фразу, когда звонила Рику из Колдуотера после сдачи своих репортажей. Он стал замкнутым. Раздраженным. Вчера вечером, в один из тех редких случаев, когда Эми появилась у себя в квартире, она выяснила почему.
– Ты правда хочешь этим заниматься? – спросил Рик таким тоном, как будто готовился к ссоре.
– Ты о чем?
– Хочешь вытягивать из людей нелепые истории?
– Это называется новости, Рик. Это моя работа.
– Ты одержима. Ты ночуешь в другом городе. Бога ради, Эми, я знаю генеральных директоров, которые впахивают меньше тебя.
– Я же не указываю тебе, как делать твою работу!
– Я хотя бы прихожу вечером домой! Меня вот что беспокоит. Все твои разговоры о Колдуотере: Кэтрин сказала то, ABC News сделали это, в газетах написали вот так, «Ничего, я всех переиграю», «Жаль, нет собственного оператора». Эми, ты вообще себя слышишь?
– Ну извини, пожалуйста! Но пойми, так и бывает. У каждого, кто добился успеха, есть та самая история, которая его прославила!
Рик, приоткрыв рот, покачал головой.
– Только послушай, что ты несешь. «Прославила!» Ты только и твердишь, что о карьере. Ни разу не заикнулась о нас с тобой. Вообще-то мы хотели пожениться. Успех в отношениях тебя не интересует?
– Что я должна сделать? – рявкнула Эми, напрягшись от злости.
Это была скорее угроза, чем вопрос.
Пятнадцатая неделя
Когда они еще были женаты, Дорин часто приходила к Джеку в полицейский участок. Он находился всего в двух километрах от их дома. Когда Робби был еще мал, они носили Джеку и ребятам сэндвичи с ростбифом, а младшие офицеры показывали Робби оружие, что приводило в восторг мальчика и раздражало его мать.
За все шесть лет со дня развода Дорин ни разу не появлялась в участке. Поэтому, когда в понедельник утром она подошла к столу регистрации и принялась снимать с себя шарф, все головы разом повернулись в ее сторону.
– Привет, Рэй.
– Привет, Дорин! – сказал Рэй слишком уж воодушевленно. – Как ты? Выглядишь отлично!
– Спасибо. – На Дорин было старое зимнее красное пальто и ни грамма косметики. Она знала, что выглядит неважно. – Можешь передать Джеку, что я…
– Проходи, – сказал появившийся в дверях Джек. Участок был слишком маленьким, и Джек не мог не услышать, что пришла бывшая жена. Дорин натянуто улыбнулась и прошла вглубь, кивнув Дайсону и еще двум незнакомым мужчинам. Джек закрыл за ней дверь.
– Мел не хотел, чтобы я сюда приходила, – начала она.
– Эм… Ладно, – сказал Джек.
– Я переживала за тебя. Ты сильно пострадал?
– Да ничего страшного. – Он потрогал голову. На виске был налеплен пластырь, а под ним – шрам почти в полтора сантиметра. Во время беспорядков у церкви кто-то ударил его транспарантом – как выяснилось, непреднамеренно, – но Джек упал на колени, и это зрелище запечатлели телекамеры. Кадры со стоящим на четвереньках начальником городской полиции вызвали панику в обществе и побудили губернатора на неопределенный срок направить в Колдуотер шестерых полицейских штата. Двое из них – те самые мужчины, которых Дорин не узнала, – сидели сейчас возле кабинета Джека.
– Что ты делал в гуще толпы? – спросила Дорин.
– Пытался их разнять. Там был парнишка, он напомнил мне…
– Кого?
– Неважно.
– Робби?
– Неважно, я же сказал. Я хотел помочь ему. Это было глупо. Но ничего страшного. Гордость пострадала больше, чем голова.
Дорин увидела на столе фотографию в рамке: они втроем, Робби, Джек и Дорин, в оранжевых жилетах на прогулочном катере; Робби тогда был еще подростком.
– Я убрала все телефоны, Джек.
– Чего?
– Домашние телефоны. Я избавилась от них. Я так больше не могу.
– Ты больше не разговариваешь с сыном?
Она кивнула.
– Не понимаю.
Дорин тяжело вздохнула.
– Эти звонки не делали меня счастливее. Честно говоря, из-за них я только больше скучала по Робби.
Дорин еще раз взглянула на фотографию. Игнорируя подступившие слезы, она иронично усмехнулась.
– Что такое? – спросил Джек.
– Да вот, фотография. Посмотри, во что мы одеты.
– И во что же?
– В спасательные жилеты.
Дорин не знала, что в прошлую пятницу Джек разговаривал с Робби.
– Пап, все хорошо?
Джек решил, что сын спрашивает о полученной травме. Он рассказал Робби о протестах.
– Знаю, пап… Ты был на высоте.
– Робби, люди не понимают, как со всем этим быть.
– Все нормально. Все будет круто.
Джек поморщился. Да, Робби разговаривал так при жизни, но почему-то Джек ожидал, что теперь у сына будет другой словарный запас.
– Робби…
– Когда люди ни во что не верят, они потеряны.
– Да. Наверное.
Пауза.
– Все будет круто.
– Слушай, сынок, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что «смерть еще не конец»?
Еще одна пауза. Дольше обычного.
– Смерть еще не конец.
– Это ты про жизнь? Потому что приходили твои друзья, Зик и Генри. Они упомянули музыкальную группу. Это строчка из песни той группы?
– Я люблю тебя, пап.
– Я тоже тебя люблю.
– Пап?
– Робби?
– Сомнения… Через них ты и обретешь Его.
– Что?
И тут связь пропала.
Все выходные Джек думал об этом разговоре. Он думал о нем и сейчас, когда Дорин сидела напротив и объясняла, почему больше не хочет общаться с их погибшим сыном. Она вытерла слезы бумажным платком.
– Просто я подумала, что должна рассказать тебе об этом, – сказала она. – Знай, что я делаю это не из желания отобрать у тебя то, о чем ты, наверное, тоже мечтал.
Джек изучал ее лицо – изрезанное морщинками вокруг глаз и покрытое несколькими возрастными пятнышками. Столько лет прошло с тех пор, как они встретились, поженились и обосновались в Колдуотере… Он уже почти забыл, что они чувствовали тогда. Когда в браке угасает любовь, дети становятся цементным раствором для кирпичей. Когда дети уходят, кирпичи просто лежат друг на друге.
Когда дети умирают, стена рушится.