– А на чем поедем, машины-то нет? – уныло напомнил Воронов, понимая, однако, что предложенный вариант действий – оптимальный.
– Да остановим сейчас мотор, не переживай! – ободрил его Женя.
Так Андрей и собрался сделать, но тут конвоиры вывели, наконец, арестованную на улицу. Та подняла опухшие от слез глаза и обнаружила в толпе Воронова. Остановившись от неожиданности, Аня как-то жалобно-радостно всхлипнула:
– Андрюша!
– Не задерживаться! – Один из конвоиров грубо толкнул девушку в спину. Та, вскрикнув, ударилась о борт машины.
Вот тут Андрея и переклинило. В один момент все доводы и расклады просто вылетели из головы. Не рассуждая, он с тигриным рыком бросился вперед. Не ожидавшие нападения сзади конвоиры огребли одновременно кулаками по затылкам и, приложившись об машину, сползли на землю, временно выбыв из игры. Уже успевшего усесться на переднее сиденье служебного «ГАЗ-М1» (имевшего прозвище «эмка», а используемого НКВД – «воронок»), но не закрывшего еще дверь лейтенанта ждал удар срезом этой самой двери по неосмотрительно высунутой на шум голове. Благо в «эмке», как и в большинстве машин того времени, дверь открывалась назад, и Воронов просто, не жалея сил, пнул ее ногой. Запихнув ошеломленную Аню на заднее сиденье, он наконец обернулся посмотреть на ситуацию в тылу.
За прошедшие несколько секунд там еще отреагировать не успели. Оперативник у двери тупо лупал глазами, а еще двое в коридоре были вообще пока не в курсе происходящего. Женя со вторым охранником подскочили к Андрею, но явно не представляли, что же им теперь делать – то ли вязать разбушевавшегося клиента, то ли обезвреживать его «оппонентов».
– Ты что же вытворяешь, Андрюха, б…! – зло прошипел Женя.
Продолжения дискуссия не имела, так как парень у подъезда перестал, наконец, лупать глазами и потянулся к кобуре. К чести Андреевых охранников, колебаться они перестали мгновенно. Женя выхватил пистолет (гораздо быстрее оперативника, по подготовке тот явно уступал) и выстрелил по карнизу над подъездом. Визг отрикошетившей пули был поддержан визгом толпы девушек у входа в здание.
– Бросай оружие! – заорал Женя, и оперативник с выбежавшими из подъезда товарищами последовали этому приказу. Да и как не последовать, когда на тебя почти в упор направлены два ствола.
Андрей краем глаза заметил движение внутри машины. Это оказался забытый им водитель, пытавшийся потихоньку достать оружие. Недолго думая, Воронов выбросил с переднего сиденья державшегося за окровавленный лоб и находящегося в шоке лейтенанта и, схватившись руками за крышу автомобиля, буквально вынес водилу со своего места ударом обеих ног.
«Мотать отсюда надо!» – решил Андрей и уселся за внезапно осиротевший руль.
– Ребята, быстро в машину! – крикнул он охранникам.
Те, секунду поколебавшись, нырнули внутрь, и Воронов, не откладывая, воткнул первую передачу.
– И куда едем? – осведомился Женя.
«И правда, куда?» – задумался Андрей, осваиваясь с неудобным для привыкшего к продуманной эргономике, рулю с усилителем и другим «примочкам» машин XXI века управлением. Хотя на «эмке» он уже ездил разок – попросился как-то сесть за руль для интереса, так что небольшой опыт вождения этого драндулета имелся.
«Так куда все-таки? На Лубянку? Оперативная группа чекистов производила впечатление настоящей. Так что нас там сразу повяжут, а потом начнут разбираться. Если вообще начнут. Вдруг это все-таки проделки Лаврентия Павловича. Тогда, получится, сами засунем голову в пасть ко льву! Нет, надо прямо к Сталину! Он вроде бы еще должен быть сейчас на рабочем месте».
В зеркало заднего вида было видно, как оставшиеся на ногах оперативники кинулись ко второй машине, прихватив по пути своего все еще не оклемавшегося командира.
– Давай на Лубянку! – приказал так и не дождавшийся ответа Женя.
– Нет, в Кремль, – возразил приноровившийся, наконец, к трофейной машине Воронов, поддав газа.
– Да ты что! На такой скорости кремлевская охрана начнет стрелять еще издалека! Тем более что за нами хвост! – Женя, тоже заметивший погоню, явно нервничал.
«На какой там еще скорости? Только за семьдесят перевалил. Не знают они тут, что такое скорость, тормоза!»
– Я перед воротами приторможу, не переживай! – сказал он вслух.
В первый поворот Андрей все-таки не вписался, немного не рассчитал и цепанул крылом фонарный столб. Аня завизжала, а Женя обеспокоенно буркнул:
– Не лети, они все равно за нами не поспевают!
Да, водитель преследователей явно не обладал сравнимыми навыками и заметно отстал. А выскочив после некоторых петляний на относительно прямую и широкую, пустынную по позднему времени улицу Горького, Андрей утопил газ до упора и выжал из несчастной «эмки» положенные ей по техпаспорту 105 километров в час. Правда, далось ей это нелегко. Новая, не более года назад сошедшая с конвейера машина тряслась и дрожала от напряжения. Дрожали и ее пассажиры, не привыкшие к таким скоростям. Аня, и так изнервничавшаяся, всхлипывала и причитала, а охранники сквозь зубы материли Воронова.
– Да не тряситесь вы, взлетать я не буду! – попытался он успокоить их шуткой, но безуспешно. Пришлось немного сбросить скорость.
После очередного перекрестка Андрей опять с удивлением заметил в зеркале своих преследователей. Их водитель, может быть, и не умел так быстро ездить, но зато гораздо лучше знал город и смог сократить путь.
– Блин, мать его! – выругался Воронов. Теперь он не мог уменьшить скорость перед милицейским постом на Манежной площади. Пришлось лихо пролететь мимо него. Там, естественно, поднялся переполох, который заметила и охрана у Никольских ворот Кремля. Поэтому, хотя Андрей и притормозил, их там встретили взятыми на изготовку винтовками. «Слава богу, хоть старший поста вроде знакомый!» – выдохнул Андрей, высунув в окно документы.
– Командир, там за нами гонятся люди, выдающие себя за сотрудников НКВД. Прошу помощи! – заорал Воронов, не теряя времени.
Старший, действительно узнав Андрея (как-никак каждый день тут проезжает), указал своим людям на подъехавшую как раз вторую «эмку». Ее тоже взяли под прицел.
– В обеих машинах всем выйти, бросить оружие! Немедленно! – раздался приказ.
Воронов, вздохнув свободнее после окончания гонки по ночной Москве, полез из машины.
После нескольких минут ругани и предоставления документов старший поста просто арестовал обе противоборствующие «команды» и посадил их в помещениях охранной службы. А Воронова и командира его «оппонентов» сопроводили к телефону…
Прошло всего минут десять с момента телефонного разговора со Сталиным, когда Андрея вызвали в кабинет вождя. Там присутствовал и Берия, прямо в кабинете оравший на кого-то по телефону.
– Вы без приключений жить не можете! – проворчал Сталин. Впрочем, Андрей не различил в его голосе однозначного осуждения, что придавало оптимизм. Зато Берия явно был очень зол.
– Для вас что, законы не писаны? – набросился он на Воронова, едва закончив телефонный разговор. – Нападение на опергруппу при исполнении! Да они бы вас пристрелили и были бы абсолютно правы!
– Чего же не пристрелили? Руки коротки? – зло огрызнулся Андрей, еще не отошедший от схватки. – Что я, по-вашему, должен был делать в такой ситуации?
– Подобрать романтические сопли, подумать головой и позвонить мне, а не лезть с кулаками на работников НКВД! – почти заорал взбешенный словами Воронова нарком.
– Пока я куда-то там звонил бы, ваши следователи издевались бы над абсолютно невиновной девушкой! Знаю я ваши методы проведения допросов! – Андрей тоже завелся.
Берия раздул ноздри, явно собираясь дать гневную отповедь наглецу, но тут Сталин постучал по столу ладонью:
– Успокойтесь, товарищи! Я вынужден присоединиться к мнению товарища Берии. Вы думали не головой, а совсем другим местом. Но при этом я понимаю ваши чувства, – примирительно добавил он.
Лаврентий Павлович тем временем выпил воды, немного успокоился и начал докладывать уже рабочим тоном. Выяснилось, что, выполняя указание Сталина, он отдал приказ о негласном наблюдении за связями Ани как близкого к секретоносителю лица. Обычная практика. Но, когда приказ спускался по командной лестнице вниз, один из слишком исполнительных сотрудников обратил внимание на упомянутую в документе фамилию Воронова и по своей инициативе ознакомился с его делом, включавшим и небезызвестный отчет лейтенанта Никифорова. После чего решил, что подруга такого человека не может быть невинной овечкой, и отдал приказ об аресте. Просто ошибка исполнителей, чрезмерная старательность и неуместная инициатива. Виновные, разумеется, будут наказаны.
«Что-то все слишком просто и гладко получается!» – подумал Андрей, но вслух ничего не сказал, чтобы опять не сцепиться с Берией.
– Езжайте домой, товарищ Воронов, – мягко сказал Сталин. – Успокойте девушку и сами придите в себя.
Посмотрев на несчастную запуганную Аню, находившуюся после всего пережитого за сегодняшний вечер в полуобморочном состоянии, Андрей понял, что возвращать ее сейчас в общагу никак невозможно. Поэтому, недолго раздумывая, повез девушку к себе домой.
С жалостью наблюдая за неподвижно сидящей на краешке кровати и смотрящей в одну и ту же точку Аней, явно не вполне отдававшей себе отчет о том, где она находится и что делает, Воронов пытался сообразить, как вывести ее из этого состояния. Налицо глубокий шок, и рациональным убеждением тут не поможешь. Поэтому он просто молча сел рядом и крепко обнял мелко подрагивавшую девушку. Она никак не отреагировала, продолжая находиться в ступоре. «И что теперь делать?» – С такой ситуацией Андрей раньше никогда не сталкивался. «Разве что… А почему бы и не попробовать, как говорится, клин клином!..»
Он подхватил Аню, посадил к себе на колени и стал нежно гладить и целовать, постепенно усиливая напор. Через некоторое время напряженное тело девушки расслабилось, она закрыла глаза, и страдальческое выражение наконец исчезло с ее лица. Андрей уложил девушку на кровать и, не прекращая ласкать, начал осторожно освобождать ее от одежды. В какой-то момент Аня вдруг открыла глаза, осознав, видимо, что именно должно произойти, но возражать не стала, сама потянувшись губами к Андрею. Тот уже с трудом сдерживал себя, стараясь не спешить. Все же он тут уже два месяца, а тело ему досталось молодое и здоровое, требующее безотлагательно удовлетворить потребности. Вот момент и настал…