— Слышала, — быстро ответила я и оживилась, радуясь, что хоть это знала. — Безумие заставило его привязать себя к якорю и позволить утащить на дно гавани, где его вороны утонули.
— Он не был безумцем.
— Ну конечно, — простонала я. — Просвети меня тогда.
— Его отец приказал ему взять в жёны знатную человеческую девушку, хотя он уже нашёл свою предназначенную пару, — объяснил Себиан. — Когда тот отказался, заявив, что не сможет жить с нестерпимой болью судьбы, требующей соединиться с ней, его отец велел сжечь девушку. В горе принц Тарагор покончил с собой, чтобы быть с ней после смерти, раз уж не смог при жизни. Так сильно мы тоскуем по своей паре, когда она открыта нам. А установившаяся связь только усиливает это чувство, вместе с силой наших даров, когда мы рядом.
Мои рёбра сжались вокруг сердца. Что значит — быть любимой с такой страстью? С такой непоколебимой преданностью, что даже смерть не в силах встать на пути? Я так сильно хотела испытать такую любовь…
— А король Барат знал об их судьбе?
— О, он знал. Насколько рассказывал Аскер, отец Малира предложил несколько сундуков аэримеля в качестве компенсации за потерянную невесту.
— Если притяжение настолько сильно, зачем король пошёл на войну из-за этого? И спустя годы, после того как женился на королеве Сарай? — Мне доводилось слышать, как отец описывал короля Барата как вспыльчивого, но это всё же далеко от глупости.
— Вражда течёт во многих домах.
Себиан провёл пальцем по золотому тиснению на корешке книги из стопки перед ним.
— Зачем принимать сундуки с аэримелем, если можно просто вторгнуться в земли и забрать шахты?
В животе у меня сжался комок, а его логика зазвенела правдой, прежде чем я успела назвать его лжецом. Доспехи, лёгкие, словно ночная рубашка, мечи, что могли прорубить тысячи врагов и не затупиться, корабли с лёгкими килями, чтобы идти по мелководью… Аэримель был ценен.
Драгоценен настолько, что эта бесконечная война могла быть построена на лжи?
— Между королём Баратом и королём Оманилем трения были задолго до леди Эльноры, — сказал Себиан. — Один обвинял другого в том, что он ставит слишком высокую цену на металл, разоряя королевскую казну Дранады, чтобы ослабить её. Отец Малира не доверял их союзу настолько, чтобы позволить целым человеческим армиям вооружиться аэримельской бронёй и оружием.
— А похищение леди Эльноры дало идеальный повод для того, чтобы знамёна в конце концов встали на сторону короля Барата…
Мои собственные слова подтачивали мою доверчивость, история за историей из детства. А что, если они не начали войну? А если мы начали? После всего, что мне рассказала Сиси? И после этого рассказа? Полной ненависти Малира к моей семье? К моему народу?
Это было возможно. Даже правдоподобно.
Но было ли это правдой?
Мой взгляд опустился на улыбающийся портрет королевы Эльноры, её платье было окрашено в самые насыщенные оттенки тёмно-синего и морской зелени. — Между нашими рассказами и вашими, как мне быть уверенной, что правда именно в одном из них?
— История Дома Хисал. — Себиан протолкнул ко мне ещё одну книгу и постучал по имени, выгравированному на коже внизу переплёта. — Записано Талахелем Сурра, который также написал… — Он рыскал по стопке книг, которые я принесла к столу ранее, перетасовывая их, пока не достал книгу в зелёном шелковом переплёте, пробегая глазами страницы с ухмылкой на губах. — А вот и она. Вороны, которые позволяют себе кормиться на тушках грызунов, часто обнаруживают в кишках паразитов. В таком случае рекомендуется ежедневно в течение двух недель очищать кишки смесью тыквы и молотого лунного крапивника, чтобы паразиты были выведены через задний проход или клоаку.
Моё тело содрогнулось.
— Это отвратительно.
— Я знаю! Совсем не лестно для моего рода, — сказал он и закрыл книгу. — Но ворон, пишущая о кишечных паразитах с такой откровенностью, не мог солгать о короле Оманиэль, не так ли?
Когда я увидела, как Себиан надул губы, словно сдерживая смех, я сама не смогла удержаться от хихиканья.
— Это же не правда там написано, верно?
— Нет. Он говорит о перьевых клещах, что не намного лучше. У меня они были один раз, когда я был птенцом… не рекомендую. — Ухмыляясь, Себиан швырнул книгу на стол. — Ты сказала, когда мы сюда пришли, что хочешь узнать больше о нас.
Я сдержала улыбку.
— О вашей магии, Себиан.
— Ага. — Он игриво подмигнул мне. — Пусть мои вороны покажут тебе это.
Взрыв теней заставил моё сердце замереть, он превратился в свою непокорную форму и исчез за стеллажами. Я стояла, глядя вслед, не понимая, что и думать об этом вороне. Как кто-то может быть раздражающим в один момент и добрым в следующий? Непостоянный ублюдок.
Я поднялась и пошла вдоль стены стеллажей, проводя пальцем по десяткам корешков. Синий шелк. Коричневая кожа. Тиснёные детали. Потускневшие буквы. Большинство книг было написано на общепринятом языке, хотя некоторые содержали странные буквы старого Вхаера, рассказывая истории, о которых я, вероятно, никогда не слышала. А что, если всё это правда?
Я не хотела, чтобы это было правдой.
Не хотела, чтобы мой король оказался лжецом, а мой отец — его приспешником. Но разве было бы разумно верить ворону, который меня захватил? Дочери предателя? Принцу, который хотел причинить мне боль?
Моя голова болела от всех этих вопросов. И какой смысл мучиться об этом? Будущей королеве Дранады вряд ли следовало сочувствовать врагам мужа.
Нет, я не могла.
Когда я дошла до пустого места, где раньше стояла книга, движение на противоположной стороне привлекло мой взгляд. Тревога сжала желудок. О, безжалостные боги, что он здесь делает?
Малир поставил на стол стопку книг у огромного окна, одетый в белую рубашку, поверх которой был надет тонкий чёрный корсетный жилет, идеально подогнанный и завязанный сзади. Он подчёркивал прямую осанку, широкие плечи и стройную талию. Кто-то столь жестокий не должен быть таким привлекательным…
Тревога в груди усилилась, когда он поднял голову, заморозив меня на месте. По счастливой случайности, он лишь посмотрел в коридор, словно ища определённый корешок, а затем вернулся к книге перед собой. Сколько времени пройдет, прежде чем он заметит меня? Приложит к стеллажу и будет мучить тело и разум?
Я тихо сместилась и заглянула направо, к единственной двери, ведущей наружу, всего в тридцати шагах. Казалось бы, сотни, учитывая, что мне придётся пересечь комнату прямо перед ним. Себиана нигде не было. Чёрт, хуже быть не могло.
Пока хлопанье крыльев не привлекло мой взгляд обратно через проём, вовремя, чтобы увидеть Лорн рядом с Малиром, задыхаясь ровными, короткими вдохами. Как она так быстро оказалась здесь?
Неважно.
Это было определённо хуже. Малир быстро закрыл книгу, которую читал, лишь чтобы схватить другую и положить её сверху, листая шуршащие страницы.
— Что? — спросил он.
Лорн села на стол, продвигаясь через границу его руки, чтобы оказаться перед ним, при этом проводя пальцами по его талии.
— Когда я пришла к тебе в покои прошлой ночью, я обнаружила дверь запертой, окна закрытыми, и летные отверстия — тоже.
С трудом можно было разглядеть с расстояния, но казалось, что челюсти Малира сжались.
— Мне было плохо.
— Плохо… — это слово прозвучало с лёгким, едва слышным насмешливым выдохом, пока её пальцы скользили ниже. — В последнее время тебе часто плохо.
— Именно поэтому я пришёл сюда, — сказал Малир, — ведь целители не могут найти во мне никакой болезни. Безусловно, ответ можно найти на этих страницах, там, где мои собственные знания оставляют меня в неудовлетворении. Если бы только ты не сидела на книге, которую я намеревался читать.
— Ты имеешь в виду ту, которую ты поспешно закрыл, когда я пришла? — Лорн сдвинулась на ягодицах, но вместо того чтобы потянуться к книге, на которой сидела, она достала книгу, лежавшую под ней, и подняла её между ними.
— Delos’ta lay.
— Delos’ta… что? Что это значит?
Малир замер.
— Лорн, я…
Другая рука Лорн взмыла и ударила Малира по щеке с такой силой, что его голова повернулась. Она так вызывающе подняла подбородок, что у меня в животе сжалось от страха. Он мог её убить. Это должно было меня радовать, но в этот момент я не могла не позавидовать смелости этой женщины.
Малир поднял плечо, с хрустом выпрямляя голову, его грудь быстро вздымалась и опадала, пока он смотрел на неё.
— Ты смеешь ударить своего принца?
— Ты мне не принц, — Лорн переместила руку, которая была между его ног, прикасаясь к нему до того момента, пока он не застонал. — Ты всего лишь мальчик-Ворон.
Черты лица Малира исказились так, что он стиснул зубы.
— Прекрати.
— Ммм, тебе не нужно притворяться со мной, Малир. Я знаю все твои секреты. Признай, что это возбуждает тебя, как бы ты ни хотел это отрицать. — Лорн быстро расстегнула его брюки, спуская их вниз ровно настолько, чтобы дотянуться до его ягодиц и, казалось, мять их, ласкать, раздвигая упругую плоть, и… что-то еще, чего я не могла разобрать, но это вызывало у него один томный стон за другим. — Хорошенький маленький мальчик-Ворон.
Малир сжал её за горло, всё его тело дрожало так сильно, что даже на расстоянии это было заметно.
— Я сказал: хватит!
— Милый мальчик-Ворон.
Тени вспыхнули вокруг него.
— Заткнись!
Из её горла вырвался хриплый, скребущий смех, и она снова ударила его.
— Попробуй заткнуть меня, милый мальчик-Ворон.
— Заткни свой рот, воронья шлюха! — Одним быстрым движением Малир стащил ее со стола за горло, развернул и надавил между лопаток, пока ее грудь не распласталась на столе. Он дернул ее штаны вниз, вызвав дрожь у меня между бедер. — Вот кто ты такая, не так ли? Грязная шлюха.
— Да… — Лорн застонала и выгнула спину, предлагая себя. — Такая же, как и ты, красавчик Ворон!
Малир толкнул ее с такой силой, что книга упала со стола и ударилась о пол с оглушительным