Его пальцы скользнули вниз по моему животу, добираясь до внутренней стороны бёдер, пока не прижались к моему клитору, заставив богатые волны дрожи прокатиться по близлежащим мышцам. Из горла сорвался всхлип, когда его пальцы начали двигаться по кругу, пробуждая всепоглощающее пламя.
— Блядь, да ты такая чувствительная, уже дрожишь под моими пальцами. Я едва прикоснулся, милая. Повернись и сядь. — Стоило мне подчиниться, как он стянул штаны, выпуская свою эрекцию. — Смотри на меня.
Он схватил меня за подбородок, не давая отвести взгляд, и заставил поднять глаза. Долгие секунды он просто стоял передо мной, требуя, чтобы я вобрала в себя каждую его деталь — твёрдые пласты мышц, которые то поднимались, то опадали вместе с дыханием; гладкую кожу, натянутую поверх них; резкие линии и глубокие впадины на животе.
Боги, он был прекрасен — со шрамами и без.
Он поднёс мою руку к своему члену.
— Коснись меня.
Головка, набухшая и скользкая, упёрлась в мою ладонь, заставив тревогу и возбуждение переплестись клубком глубоко в животе. Его твёрдый ствол был толще и длиннее, чем я ожидала, подёргиваясь под моим прикосновением. Кожа — такая мягкая. Вздутые вены пульсировали, полные крови.
— Ложись. — Он поднялся на кровать, заставив меня отползти назад, пока я не уткнулась в меха. — Раздвинь ножки, Галантия.
Не успела я возразить, как он поставил одно колено между моих бёдер, потом другое, раздвигая их.
— Себиан, я не…
— Перестань возиться, — сказал он, опускаясь на меня всем жаром своего тела, пахнущего дикой природой. — Всё равно я не могу трахнуть тебя так, как хочу.
Его член прижался к моей лобковой кости, и сознание закружилось. Но куда сильнее кружил голову его медленный толчок — он прогнулся и провёл своим горячим стволом вдоль моего клитора.
С губ сорвалась вереница стонов, а между ног разлилась жидкая жара.
— О боги… Себиан…
— Вот так. Вот моя хорошая девочка, так сладко стонешь моё имя. — Он удерживал вес на одной руке, пока другой ритмично двигал бёдрами, выбивая воздух из моих легких. — Тебе приятно, милая? Нравится, как мой член трётся о твой клитор?
— Да…
Кончик его носа задел мои волосы у виска, и по коже побежали мурашки, соски затвердели. Его пальцы нашли их, поочерёдно кружа вокруг, дёргая, дразня, пока они не заныли.
Он снова прижался тазом, и новая волна сладкой дрожи прошла по моему телу, заставив кожу покалывать. Восхитительное давление, разрушительный ритм, то, как его головка иногда соскальзывала к моему входу, лишь слегка задевая его, прежде чем снова скользнуть вверх, не входя… Боги, этот Ворон умел двигаться!
— Ты так прекрасна, Галантия, — прошептал он. — Блядь, как же сильно я тебя хочу.
Сердце запело в груди.
Он хотел меня. Сильно.
А ведь меня никогда раньше никто не хотел…
Его слова придали смелости: я пошевелила бёдрами, подстроившись под его ритм. Даже рискнула взглянуть вниз — наблюдать, как его блестящая, налившаяся головка выскальзывает из моих завитков. Между ними тянулась блестящая нить, капавшая вниз. Семя?
— Вот так, милая, — низкие, мужские стоны сотрясли воздух. — Двигай бёдрами вместе со мной.
Услышав его наслаждение, я задвигалась с большей силой, и головка снова соскользнула к моему входу, прижалась к нему, слегка вошла. Каково будет, если он толкнётся внутрь? Будет ли больно? Будет ли приятно?
— Тише… — Себиан приподнялся и изменил угол, снова скользнув выше, вдоль моего клитора. — Ты хочешь моей смерти, милая? Малир меня убьёт, если я войду.
Себиан долгое время сохранял свой ритм, двигаясь в чувственном темпе, скользя своим членом по моему пульсирующему бутону, пока покалывание не пробилось сквозь толщу тепла. На моем лбу выступил пот, а пальцы ног подогнулись.
— Ты кончишь для меня, милая? — Он замедлил движения, прижимая член прямо к клитору и толкаясь. — Кончи для меня, Галантия. Кончи, как хорошая девочка.
— Себиан… — вскрикнула я, когда волны конвульсий накрыли меня, прокатившись по всему телу, натянув каждую мышцу на несколько мучительно-сладких секунд.
— Блядь, я обожаю, когда ты так произносишь моё имя, — простонал он, ускоряя ритм, стоны его срывались всё чаще, быстрее, отчаяннее. — Я залью твой живот, милая.
Моё сознание тонуло в потоке наслаждения, и я едва заметила, как он сбился с ритма, замер, снова нашёл его, замер ещё раз. Лишь когда влажное тепло брызнуло мне на живот под его хриплый звук, я опустила взгляд и увидела, как из головки вырывались блестящие струи семени.
Их было много. Они покрывали мой живот, попадали на грудь, собирались в ямочке пупка.
Себиан тяжело дышал, его член подёргивался, пока он не уткнулся носом в макушку моей головы.
— Давай уберём это.
Обессиленная, с туманом в голове, я наблюдала, как он поднял с пола свои штаны, стер ими сперму с моего живота, быстро провёл тканью по своему всё ещё напряжённому члену, а затем швырнул одежду в темноту.
— Давай, под меха. — Он улёгся рядом, прижал меня к себе так, что моя голова оказалась на его груди, и набросил на нас несколько больших мехов.
— А если Малир найдёт нас вот так?
— В последнее время он слишком занят, — ответил Себиан. — К тому же, пока ты со мной, он тебя не тронет, обещаю. Просто… попробуй уснуть.
Я кивнула, вдыхая мускусный запах его кожи.
— Можно я спрошу?
— Конечно.
— Где твоя предназначенная?
Прошло несколько ударов молнии и глухих раскатов грома, прежде чем он наконец сказал:
— Сияет среди звёзд.
Мертва.
От этого осознания я вспомнила, как растрёпанно выглядел один из его воронов в тот день, когда Себиан поймал меня. Видел ли он её когда-то? Или его птицы просто начали выщипывать свои перья однажды — предвестие её смерти — ещё до того, как он успел встретить её? Ту самую, единственную, которую судьба предназначила ему любить вечно?
Моё сердце заболело за него, пока я закрывала глаза, прислушиваясь к ровному биению его сердца, под которое стихала буря. Моё тело постепенно расслабилось, и я неожиданно ощутила себя в безопасности в объятиях этого Ворона — того, кто сам потерял слишком много по вине мужчины, которому вскоре предстояло держать меня в руках…
С этой мыслью я прижалась к нему ещё сильнее.
— Спасибо, что оберегаешь меня.
Его грудь застыла на миг, дыхание сбилось, но потом снова обрело ровный ритм, под аккомпанемент его пальцев, перебирающих мои волосы.
— Спи.
Глава 17

Себиан
Наши дни, замок Дипмарш, покои Себиана
Спасибо, что оберегаешь меня.
Эти слова эхом отзывались во мне, и под их звон стало проще не обращать внимания на уколы боли под тяжестью головы Галантии. Она проспала до самого рассвета у меня на изуродованной руке, дышала ровно и глубоко. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз держал женщину вот так?
Две ночи.
Может, три.
С той лишь разницей, что ту, леди-как-там-её-звали, я выставил за дверь сразу после того, как утолил свою нужду — и её тоже, потому что я не эгоистичный ублюдок, — как и всех прочих женщин, с которыми спал. Вороны или люди — всё равно, они не оставались у меня в постели. Не совали свои ледяные ступни под мою голень. И уж точно я не позволял я никому пускать слюни мне в подмышку.
Я уставился на тонкую струйку слюны в уголке рта Галантии, не понимая, что думать об этой… вялости в мышцах и костях. Буря стихла несколько часов назад, и примерно тогда же я впервые ощутил, что хочу ссать. Так какого хрена она всё ещё здесь?
Потому что с ней было хорошо.
Такая мягкая и маленькая.
Неоспоримо женственная.
Я провёл своей изуродованной, онемевшей рукой по её пояснице под мехами, ощущая одновременно почти ничего и слишком многое. Богиня, помоги мне, но в моих глазах она была чертовски прекрасна, даже с этой слюной.
Может, это и к лучшему, что я ещё не выставил её. Очевидно, Малир сегодня утром заходил в её покои.
Откуда я знал?
Потому что он сидел прямо рядом с нами.
Я повернул голову в сторону тяжёлого биения его пульса, туда, где он устроился в кресле у окна.
— Долго ты тут сидишь?
— Учитывая, что подкрасться к следопыту должно быть невозможно?.. — Его пальцы машинально теребили серебряный знак, вышитый на груди чёрного камзола, а лицо оставалось пустым, нечитаемым. — Достаточно долго, чтобы удивиться, не вырубился ли ты снова в хлам, раз даже не шелохнулся, когда я вошёл.
Мои челюсти стиснулись от этой реплики — её вполне мог бы выдать Аскер. Словно моё личное время — хоть как-то их дело, при том что я всегда являлся на любое поручение…
— Я уже несколько дней не заходил в таверну, — отрезал я. Библиотека для Галантии, поиск книг, слежка, чтобы она не вляпалась в неприятности на рынке… всё это вырезало куски из моих дней. — Эта тут меня занимает.
Взгляд Малира на долю секунды скользнул к Галантии, прежде чем снова встретился с моим, его челюсти чуть напряглись.
— Да, я заметил.
Когда дыхание Галантии едва заметно изменилось от звука его голоса, я потянулся к кожаному мешочку, привязанному к изголовью кровати, достал белый кристалл соли, сжал его, пока он не рассыпался, и поднёс над её головой, позволяя вырвавшимся теням соткать почти невидимую завесу вокруг её лица, приглушив наши голоса.
— Я пришёл сюда, боясь, что мою игрушку куда-то уволокли, — резко произнёс Малир. — Увидеть женщину в твоей постели в этот час само по себе было странно, так что представь моё удивление, когда я понял, что это она.
В его голосе звучало что-то странное, пугающе близкое к… ревности? Нет, этого не может быть. Не в нашей крови, по крайней мере не из-за какой-то человечки. Да, мы существа моногамные, собственнические, глубоко преданные, но только своей связанной паре. Так что же это было?
Раздражение? Недоумение?
Или он просто пёрнул неудачно?