Я вскрикнула от боли, и тут же звук перелился в всхлип переполняющего наслаждения. Из центра тела ударил жар и прокатился по венам до кончиков пальцев, обрушив тяжесть в каждую клеточку. В глазах вспыхнули точки, дыхание сбилось.
— Такая послушная девочка, — промурлыкал Себиан, скользя губами от клитора к моему входу, по внутренней стороне бедра, выше, к холмику. Когда моё тело ослабло после оргазма, он откинулся на пятки, не обращая внимания на влажный блеск, размазанный по его губам и щекам. Его взгляд обратился к Малиру. — Раз уж ты забрал её девственность, справедливо, чтобы мне досталось остальное. Я хочу её.
Он хочет меня.
Слова, некогда ласкавшие душу, теперь вспыхнули искрой разума в моей голове. Между поркой, оргазмом и всепоглощающим присутствием этих двоих я едва не забыла цель.
Я оглянулась на Малира и увидела его челюсти, стиснутые в неподвижную линию.
— Но… а как же помолвка?
Себиан простонал:
— Скажи, что я не собираюсь трахнуть твою жену, Малир, — простонал Себиан.
— А почему бы и нет? — уголок губ Малира дёрнулся, пока он касался пальцем шрама у меня на груди, проводя ногтем по линиям, наклоняясь к самому уху. — Белая голубка, ты сама обещала, что будешь моей — для всего, что я захочу. Моей, чтобы ломать. Моей, чтобы причинять боль. Моей, чтобы мучить. И моей, чтобы делить. — Я вздрогнула, когда его дыхание исчезло и снова возникло с другой стороны. — Что может быть развратнее, чем подарить свою будущую жену лучшему другу и смотреть, как она стонет, словно шлюха?
Малир скользнул в сторону, и моя спина погрузилась в подушки, как и вся прежняя дерзость — в яму живота.
— Но…
Тело Себиана нависло надо мной. Его длинные чёрные волосы окружили лицо с неожиданно мягким выражением.
— Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом.
— Как и она, — вмешался Малир, срывая шёлк с моего тела вместе с помощью Себиана, стягивая платье через голову. — Она стонала твоё имя во сне.
— Правда, милая? — Себиан провёл ладонью по моему бедру. — Ты грезила обо мне, о том, как я трахаю твою сладкую, тугую киску? Ты хочешь меня?
Сердце моё трепетало, путаясь меж страстью и страхом. Да, я хотела его, наверняка хотела уже давно. Но… мне был нужен Малир! Нужен его ребёнок. Я повернула голову к нему: он сидел рядом, небрежно развалившись, одна нога вытянута, другая согнута. Это какой-то подвох? Игра?
— Не смотри на него. Смотри на меня. — Оперевшись одной рукой, другой Себиан подцепил мой подбородок и вернул взгляд к себе. Он опустился ниже, чуть сбоку, голос его смягчился. — Я буду с тобой очень осторожен. Ты же знаешь это, правда?
Сознание помутнело, кровь в жилах разогрелась.
— Да.
Я знала, что Себиан никогда не причинит мне боли, но дело ведь было совсем не в этом.
Пока я не опустила взгляд и не увидела его твёрдый член. Он напрягался в каких-то сантиметрах от моего входа, толще и длиннее, чем я помнила, а на его головке блестела капля влаги.
Это будет больно.
— Тише… ты напряглась. Расслабь мышцы, — его горячая кожа прижалась к моей, закрывая обзор, но я чувствовала, как головка упёрлась в мой вход, сердце забилось с головокружительной скоростью. — Я войду медленно. Вот так.
Его головка слегка протиснулась внутрь, но не вошла полностью. Пробный толчок — и внизу вспыхнуло давление. Стоило мышцам, о существовании которых я раньше и не думала, натянуться, он тут же отступил, оставив вместо боли отчаянное томление. Со следующим толчком он скользнул глубже, растягивая меня, пока из горла не сорвался всхлип.
— Ты примешь его, голубка, слышишь меня? — приказал Малир. — Ты примешь в себя каждый дюйм члена Себиана, или клянусь, я сам схвачу тебя, переверну и войду в тебя без капли его нежности — так, что твои красивые губы издадут совсем другие звуки. Я заставлю тебя петь.
Себиан простонал, продвигаясь всё глубже, его движения отзывались пульсацией.
— Вот моя хорошая девочка. Умница, Галантия. Откройся для меня.
При следующем толчке всё моё тело затрепетало так сильно, что дыхание сбилось.
— Себиан…
— Ты не представляешь, насколько она узкая, Малир. Чёрт, милая, ты такая горячая, божественно горячая. — Себиан двигал бёдрами медленно, в спокойном ритме, позволяя наполненности в центре то нарастать, то стихать, и лицо его искажалось смесью наслаждения и боли. — Вот так, сладкая. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, обещаю.
Я стонала каждый раз, когда он скользил глубже. Растягивал, заполнял собой. Тёрся о плотные стенки, пока они не разогрелись. Каждый толчок прижимал его твёрдое тело к моему холмику, и клитор отзывался новой пульсацией.
Он держал ровный ритм, снова и снова задевая набухший бутон своим мускулистым телом, зубы стиснуты, глухие стоны срывались сквозь них, словно сдерживание внутреннего зверя давалось ему с трудом.
Но он сдерживался, двигаясь чувственно, сосредоточенно глядя вниз на меня. Казалось, он чувствовал каждую мою реакцию. Когда мой таз отодвигался — он замедлялся. Когда дыхание сбивалось — он входил глубже. Когда я смещалась — следовал за мной.
— Чёрт, твоя киска такая тугая, — выдохнул Себиан. — Так сладко выжимает семя из меня.
На следующем толчке, резком и глубоком, мои губы раскрылись в беззвучном стоне. Себиан ухмыльнулся и повторил, ещё сильнее, загнав меня в дрожь до самой сути.
Я извивалась под ним — то ли желая сбежать от нарастающего жара, то ли прижаться ещё ближе. В ответ Себиан прижал свой таз к моему и задвигался в быстрых, пульсирующих толчках.
Жар разорвался внутри огненным вихрем, в конвульсиях, выбив из груди крик.
— Себиан!
У него перехватило дыхание, он трахал меня сильнее, сбиваясь с ритма.
— Я залью тебя всю, милая. Вот и все…
Сознание утонуло в волне блаженства, тело дёргалось в конвульсиях, но сквозь эти всплески я ощущала его, — как он напрягался и пульсировал внутри, как наполнял меня до конца.
Когда дыхание его успокоилось, Себиан чмокнул меня в щёку.
— Дай я обработаю твои раны. — Он вышел из меня и поднялся, член его всё ещё стоял, и он голым подошёл к маленькому деревянному ящику на полке. — Мазь Тармосса?
— Верхний левый угол. — Малир поманил меня пальцем, и я перекатилась на живот, поднимаясь на четвереньки. — Повернись. Покажи мне те следы, что я оставил на тебе.
Сердце колотилось от усталости, но я подчинилась. Он ведь возьмёт меня сзади, по-звериному. Холодно, безлико. По-другому я и представить не могла с Малиром.
— Выдави, — сказал он. — Я хочу видеть, как из тебя стекает его сперма. Хочу видеть, как он использовал тебя.
Какие-то мышцы сработали правильно, и я почувствовала, как семя Себиана, — семя не того мужчины, — выходит из меня. И, может быть, оно скатилось бы по бёдрам или впиталось в подушки, если бы Малир не собрал его ладонью и не размазал тёплую влагу по моей правой ягодице.
Себиан вернулся с маленькой глиняной кружкой в руках.
— Кожа должна быть сухой, чтобы мазь впиталась и помогла заживлению.
— Позволь сделать так, чтобы это стоило таких затрат.
Шлепок.
Боль обожгла мою мокрую задницу при ударе, отдаваясь эхом в комнате. Боги, проклятый ублюдок, он даже не удосужился трахнуть меня, как животное?
Я зашипела и обернулась.
— А как же помолвка?!
Малир снял рубашку, и онемение растеклось по моим пальцам, когда он бросил её Себиану. Десятки глубоких рубцов покрывали его грудь, плечи, живот, рисуя дикую картину, которую я видела один или два раза на самых непокорных пленниках Тайдстоуна.
Как ни странно, это ужасное зрелище сделало жжение более терпимым, пока Себиан вытирал воспалённую кожу рубашкой Малирa, а затем намазывал её мазью.
— Тебя пороли, — возможно, столько же раз в том же месте, сколько Малир ранее шлепнул меня… — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что мой отец врезался тебе под кожу.
— Я имел в виду не эти шрамы. — Малир фыркнул и встал, направляясь к одному из служебных проёмов, обернувшись к Себиану. — Помоги ей перебраться в покои напротив моих. Там можно быть более… скрытными. Я хочу, чтобы ты следил за ней всё время, иначе говоря, я возлагаю на тебя защиту моей невесты.
Глава 23

Малир
Прошлое, подземелья Тайдстоуна
Время ползло сквозь темноту подземелий, каждый день отмечался побоями розгами, кнутом и, иногда, кулаком тюремщика. Дважды какой-то человеческий капитан доставлял меня на окраины Вайрии, запирал в клетке и почти до потери сознания травил серой корой дьявола, требуя снять теневую вуаль моего королевства.
Я отказывался.
По крайней мере, так я себе говорил каждый раз, когда тени не слушались, притворяясь гордым там, где на самом деле заслуживал лишь стыда.
Мой взгляд скользнул к телу Харлена, которое гнило, кто знает сколько уже, но я остановил себя. Не из-за бледно-зелёного оттенка его лица, не из-за личинок, падающих из уголков рта, и даже не из-за того, как его плоть начала проседать.
Нет, это было из-за тех пустых глазниц, которых я не мог вынести, проклеванных чуть чище до костей каждый раз, когда я просыпался у стены, у которой не мог вспомнить, когда засыпал.
Я проглотил волну горькой желчи и тошноты, чтобы желудок не избавился от мха, который я терпеливо соскребал с заплесневелых углов и ел, чтобы избежать новых бессознательных превращений. Моя недоброжелательность была истощенной, неистовой.
— Лорн? — я сморщил нос, испытывая отвращение к собственному дыханию, и просунул пальцы в щель внизу стены в поисках её. — Ты проснулась?
Её дрожащие кончики пальцев коснулись моих.
— Неужели мне так повезет, и я просто не проснусь?
Я прижал голову к камню, ощущая, как сердце сжимается от поражения в её голосе, вся та борьба, что была у неё раньше, угасла.
— Как только Аскер придёт освободить меня, я возьму тебя с собой далеко отсюда. Может, через океан, где мы…