— Кто бы осмелился?
— Осмелился на что?
— На заговор против меня, — Малир вскинул взгляд к проёму над окном и указал на него. — Хочу, чтобы строитель закрыл каждое летное отверстие, ведущее в её покои. Если хоть один ворон при дворе приблизится к ней или посмотрит не так — я хочу знать.
Я подцепила пальцем ленточку, словно ища в ней утешения.
— Я не понимаю… Что не так?
— Ничего, — Себиан провёл ладонью по моей спине и задержал её на пояснице. — Просто вороны, что грызутся за власть. Сними платье. Надень что-нибудь другое, и я отведу тебя к Сиси. Она может знать Танец Десяти Перьев.
Сделав реверанс, который Малир почти не заметил, я вышла в свои покои. Что это всё значило?
Я скрылась за ширмой, осторожно сняла платье из теней, повесила его на стойку и натянула простое голубое шёлковое. За ширмой что-то брякнуло — наверное, Тжема, что без слов приняла на себя обязанности моей горничной.
— Огонь почти погас, — сказала я, завязывая шнурки на груди и выходя из-за ширмы. — Я не знала, что подбросить, дуб или… — кровь похолодела, сковав ноги. — Что ты здесь делаешь?
— Он мой! — ладонь Лорн врезалась в мою щёку так сильно, что шлепки Малира показались детской игрой. Я пошатнулась и ударилась плечом о каменную колонну. — Никогда об этом не забывай!
Мгновение — и Себиан оказался за Лорн. Он вцепился в её волосы одной рукой, а другой приставил к горлу теневой кинжал.
— Отойди от неё. Или, клянусь, я сделаю то, на что Малир не решается, и избавлю всех от твоих мучений.
Лорн лишь расхохоталась, позволив облаку теней закружиться вокруг неё, и скользнула из его хватки. Мгновением позже её пальцы стиснули моё горло в смертельной хватке.
— Забирай замки, шёлка, титулы, но его ты не получишь.
— Я понял, — Малир спокойно подошёл ближе к Себиану. — Лорн. Отпусти её.
Лорн уставилась на него горящими глазами.
— Ты объявил кьяр?
Малир поднял обе руки в примиряющем жесте, медленно вставая между ней и мной. Защищал меня?
— Мне нужно жениться, иначе я не выиграю эту войну.
Из горла Лорн сорвался судорожный глоток — слишком уязвимый звук для такой свирепой женщины.
— Почему она?
— Если не она, то другая.
— Это ты себе так говоришь? — фыркнула она. — Я видела, как ты на неё смотришь. С того дня, как она появилась, ты избегаешь меня, отталкиваешь меня…
— Тебе нужно остановиться, — зарычал Малир. — Я принц, которому нужен союзник и наследник.
— Ничего из этого я дать тебе не могу, потому что я всего лишь чёртова воронья шлюха, — выплюнула Лорн. — Бесплодная с тех пор, как мы вместе выбрались из тех подземелий. Ты хоть помнишь?
Кожа у меня пошла мурашками — часть ненависти Лорн ко мне объяснялась. Их держали вместе. Пытали вместе. Они бежали вместе.
— Я никогда не забуду, и это единственная причина, почему я до сих пор не отправил тебя в Ханнелинг Холд, — сказал Малир. — Но сейчас ты должна отпустить её.
— Она знает? — Лорн ткнула пальцем в его сторону, а затем прямо в меня. — Малышка, ты знаешь, что он был папенькиным миленьким вороньим мальчиком?
— Закрой рот! — Малир резко шагнул к ней. — Клянусь, Лорн, ещё одно слово…
— Она никогда не даст тебе того, что даю я. Ты знаешь это, малышка? Ты знаешь, что ему нравится? — Лорн сместила вес на одну ногу, обвела его взглядом и уставилась прямо на меня. — Ты знаешь, что ему нравится, когда его трогают сзади? Знаешь, что он, чёртов, изв…
Взрыв теней затопил мою комнату, окатив ледяной тьмой. Дерево застонало, металл загремел. Я задержала дыхание, моргая сквозь рассеивающуюся муть, пока снова не различила Лорн. Взрыв швырнул её на мой стол, она поднялась, пошатнулась к Малиру… и рухнула, запрокинув голову.
Малир поймал её, поднял на руки и обернулся к Себиану.
— Скажи Аскеру, пусть найдёт его. Найдёт и доставит в Дипмарш.
Я смотрела, как он унёс её, оставив меня в оцепенении. Всё тело окоченело, когда я повернулась к Себиану.
— Кто — он?
Вздохнув, Себиан прикрыл лицо рукой и сжал переносицу.
— Это… сложно.
Глава
Глава 25

Галантия
Наши дни, замок Дипмарш, сады
— Повернись налево, — велела Сиси и вздохнула куда дольше и тяжелее, чем прежде. — Нет, твоё другое лево, Галантия!
Я быстро развернулась в другую сторону и тут же ударилась коленом о каменную скамью, которой там раньше точно не было. Белая галька дорожки хрустела под моими неуклюжими шагами.
— Это бессмыслица! Я не вижу здесь никакого узора. Просто хаотичное переплетение рук, поворотов и шагов в десять сторон сразу!
— Это проворно, гибко и изящно, — пробормотал Себиан, сложив руки под головой. Он уже час дремал на скамье слева от меня, его чёрные волосы свободно спадали на белый мрамор, сверкая на солнце. — Как мы.
Над ним, на голой ветке молодой берёзы, его ануа хлопал крыльями, словно соглашаясь. Себиан часто так делал — отпускал птицу, чтобы на время дать отдых своим чувствам.
Сиси стряхнула красный клёновый лист с подола своего тёмно-зелёного платья и изогнула бровь, глядя на него.
— Ты, как всегда, воплощение грации, Себиан.
Он фыркнул, не открывая глаз, пока сквозь облака пробивались солнечные лучи, играя на его смуглом лице.
— Я — воплощение усталости.
Он и правда слишком серьёзно отнёсся к новой задаче — не спускал с меня глаз с тех пор, как я переехала в просторные, роскошные покои. Даже ночью.
В моей постели. Прямо рядом со мной.
Он, по сути, переселился ко мне.
— Да, могу себе представить, как ты утомился. Говорят, по ночам ты больше не спишь, — заметила Сиси. Её зелёные глаза скользнули к моим, и она вполголоса добавила: — Во всяком случае, не в своей спальне.
Я прижала язык к нёбу, лишь бы не выдать словами то странное… положение, в котором оказалась.
Сиси же, похоже, приняла молчаливость за признание, и только ухмыльнулась, тихо добавив:
— Смотри-ка, разбила сердца всем бедным дамам, что томились по нему.
У меня пересохло во рту.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Ой, да брось. Разгадать было несложно — и не из-за вашей неосторожности, если тебя это утешит, — сказала она едва слышно, так, что Себиан, без своего ануа, наверняка бы не расслышал. — Когда самый печально известный Ворон перестаёт наведываться в чужие спальни и начинает отшивать дам, стучащих к нему в дверь, поневоле задаёшься вопросом… Что же изменило самого распутного повесу, какого только знала столица? Что именно — недели спустя после твоего появления? Никогда я не видела этого Ворона таким… преданным.
Преданным.
У меня в животе всё сжалось — и совсем не по правильным причинам. Тот факт, что Сиси всё поняла, должен бы тревожить, но вместо этого в груди разлилось то самое уютное тепло, что приходило каждый вечер, когда Себиан клал мою голову себе на грудь, позволял мне прятать ступни под его ногой и перебирал пальцами мои волосы.
Мы не были близки с той ночи, как Малир меня отшлёпал. Слишком много событий, слишком много потрясений — я валюсь в постель без сил. И всё же Себиан, этот ловелас с рушащейся репутацией, будто вполне доволен тем, что просто держит меня в объятиях. Но почему?
Я подняла взгляд на его ануа. Птица чистила перья на шее, обнажив залысину, отчего походила на курицу, чудом избежавшую ощипа. Вид не самый внушительный, мягко говоря. А если его прежняя истинная больше не при нём… может ли эта преданность со временем превратиться в любовь? Глупо ли надеяться на это? Что он захочет меня, будет желать, полюбит?..
Да, глупо. Потому что я, чёрт побери, обручена с его другом. Мысль об этом застряла в горле, словно сухая овсянка.
— Всё не так, как ты думаешь.
— Всё именно так, как я думаю. — Она подняла указательный палец и щёлкнула им в воздухе пять раз, по слогам: — Впе-чат-ля-ю-ще. Ни одной женщине не удалось завоевать интерес принца Малира к браку, и ни одной — внимание Себиана. Так как же тебе удалось заполучить обоих? Научусь-ка у тебя, пожалуй.
Единственное, чему я могла бы научить, — это как создавать бардак вселенских масштабов. Мне нужно было переспать с Малиром, а в итоге он позволил Себиану переспать со мной. А ещё Лорн, напавшая на меня из-за жениха, с которым я даже не спала. Действительно впечатляющий хаос…
Я коснулась пальцем ленты на запястье — это быстро вошло в привычку, делать так всякий раз, когда требовалось успокоение.
— Я расскажу тебе, если ты научишь меня, как соблазнить Малира до нашей брачной ночи. И как можно чаще.
Грудь Сиси на мгновение перестала подниматься — ровно настолько, сколько ей понадобилось, чтобы взглядом скользнуть вниз, к моему животу, а оттуда — к старому дубу в центре сада перед нами.
— Как я уже говорила, в его покои мне самой попасть так и не удалось. Разбирайся сама.
Я уловила перемену в её тоне: вдруг сдержанный, хотя прежде всегда был дружелюбным.
— Ты ведь теперь тоже меня ненавидишь, да? Как и остальные дамы. Это же не я хочу выйти за Малира, понимаешь? У меня нет выбора.
— Знаешь, почему мы с отцом поселились при Дворе Воронов, а не остались в Ханнелинг-Холде, как мои предки? Потому что принц Малир забрал его у моей семьи и отдал какому-то новоиспечённому Ворону, лорду Барадуру. — Она глубоко вдохнула, затем посмотрела мне прямо в глаза. — У нас, женщин, выбора нет, такова доля титула. Если бы был, мы бы целыми днями пили вино и сплетничали о красивых конюхах — вдвое больше удовольствия и ни капли брачных бед. А теперь снова.
Сиси указала на свои ступни и легко, изящно повторила первые шаги танца, ясно давая понять, что разговор окончен.
— Здесь придётся встать на цыпочки, Галантия, в прямом смысле.
Я последовала за ней, смахнув пот со лба, выступивший, несмотря на холодный ветер, предвещавший первую зимнюю метель.
— Всегда всё рушится на этих переплетениях рук и бесконечных поворотах — шаги ведь меняются.