У меня в животе всё перевернулось. Чёрт, я должен был её поцеловать. Почему я этого не сделал? Был ли я самым безопасным местом для её сердца? Вряд ли. Но уж точно безопаснее, чем Малир!
— Почему пуговицы? — спросил я. — Случайно проходил мимо банки с пуговицами Дарьена и прихватил горсть?
— На самом деле я отправил служанку наугад вытащить горсть, — его рука по-прежнему легко выводила буквы, как будто это равнодушие не бесило меня до дрожи. — Если во мне и оставалась надежда когда-нибудь связаться, она угасла в ночь кьяр, когда я произнёс клятвы женщине, которая никогда не станет по-настоящему моей. Но я не стану дарить ей сокровища, что мой аноа годами собирал, чтобы впечатлить пару. Есть вещи, которым положено остаться в прошлом. С тем, что могло бы быть. Что должно было быть, если бы жизнь не вмешалась. — Он наконец оторвал перо от пергамента и посмотрел на меня. — Я подумал, что уж ты лучше всех поймёшь. Ведь твои губы её так и не коснулись.
У меня во рту пересохло. Отлично. Теперь, когда он наконец обратил на меня внимание, я меньше всего этого хотел…
Я отвернулся, уставившись в окно, и нахмурился, заметив вихрь снаружи.
— Идёт снег.
Малир тоже посмотрел, сузил глаза, потом со злостью швырнул перо так, что чернильница подпрыгнула и залила буквы чёрными каплями.
— Проклятая мерзость!
— Всего лишь снег, Малир. Каждую зиму выпадает. Мы ведь не собирались прямо сейчас лететь в столицу… — я приподнял бровь, наблюдая, как он суетливо прижимает кляксу другим листом, пытаясь впитать чернила. — Что это?
— Причина, по которой я позвал тебя. Это испорченное письмо лорду Куллену должно было сообщить, что отряд из пятидесяти всадников вышел из Аммаретта и направился далеко на север, — сказал он, вытирая перепачканный чернилами палец о штаны. — Под знамёнами принца Домрена.
Принц Домрен…
Я пошевелился в кресле, кровь вскипела от одного лишь его имени.
— Что он там делает, на севере? Так далеко за стенами отца?
— Весть о моей помолвке с Галантией и последующем союзе с Тайдстоуном, должно быть, наконец добралась до столицы, — сказал Малир. — Моё предположение не лучше твоего, но и Аскер, и я думаем, что Домрен пытается найти себе новую невесту на ничейных землях.
— И нового, более близкого союзника заодно, — сказал я, чувствуя, как мой аноа в глубине расправляет крылья, каркает, требует кишки этого ублюдка. Я был должен им это. Всем несчастным душам, которые потеряли жизнь из-за моей проклятой глупости! — Мы должны лететь туда. Как далеко на север его заметили? Ты сказал… что? Пятьдесят всадников?
Малир пожал плечами.
— Плюс-минус.
— Лучники?
— Не по отчётам следопытов. Они и не ждут, что мы сунемся так далеко на север из-за этого. И не зря, Себиан. Я лишь поделился, чтобы ты знал об их передвижениях.
— Они идут по открытому полю без лучников? — это слишком золотая возможность, чтобы ее упустить. — Мы сможем взять их и половиной отряда, если пошлёшь меня с лучшими ткачами смерти и следопытами!
Малир сильнее откинулся в кресло, позволив себе немного сползти вниз, потом зажал переносицу пальцами и покачал головой.
— Невозможно. Все сейчас слетаются и собираются на свадьбу. Галантия уедет в Тайдстоун через одиннадцать дней. Я не могу ослабить армию ради чего-то, что нам ничего не даст. Кланы на ничейных землях в основном грызутся друг с другом, так что меня мало заботят те несколько людей, которых может набрать Аммаретт.
— Может, для тебя это и пустяк. Но для меня это единственное, что держало меня, чёрт побери, в живых последние пять лет, — месть. И она так близко. Так близко! — Я сам полечу на север, — сказал я и вскочил с кресла, прихватив одну из маленьких карт с его стола. — Отметь, где его видели. Мне не нужно биться с пятьюдесятью всадниками. Всего одна стрела и точный прицел — и всё. Я убью его, вернусь до свадьбы, и мы будем жрать его гребаные кишки на пиру!
Глава 31

Галантия
Наши дни, замок Дипмарш, конюшни
Яркая энергия пульсировала в кончиках моих пальцев, когда я вела ладонью в перчатке по гриве гнедого Себиана, наблюдая, как из его ноздрей клубами вырывается пар, поднимаясь к сену над стойлом, которое он лениво щипал сквозь щели в досках. Мне не терпелось провести день у моря, смотреть, как воронята прыгают со скал. Каким же чудом должно быть — падать к волнам, а затем скользить над бескрайней водой!
Я повернулась к двору, нетерпеливо оглядывая площадь, которая ещё оставалась довольно тихой, когда я сюда спустилась. Теперь же она гудела — тут и знатные люди, и недавно вознёсшиеся Вороны, всё это отражало то же волнение, что бурлило во мне. Где же Себиан? Наверное, Малир задержал его куда дольше, чем ожидалось.
Позади раздался цокот копыт по брусчатке и глубокий голос:
— Заблудилась, маленькая голубка?
Я обернулась, дыхание перехватило от неожиданного вида — Малир стоял рядом с чёрным конём, держа поводья. Если он здесь, тогда…
Где же Себиан?
— Я жду Себиана, — сказала я, разглядывая его изысканный дорожный наряд из чёрной кожи и тёмно-синего бархата, гармонирующий с попоной. — Он должен отвезти меня к скалам сегодня.
Малир провёл поводьями по голове коня и вниз — к холке, бросив на меня косой взгляд:
— По-моему, он просто забыл.
— Он сказал, чтобы я ждала его здесь — всего несколько минут назад. — Или уже час? Я снова окинула взглядом шумную площадь, пальцы скользнули по платью из коричневого шёлка с лисьим мехом, и в животе заныло. — Уверена, он скоро будет.
Конечно будет.
Он обещал.
Малир цокнул языком.
— Себиан улетел на север уже давно, туда, где мои дозорные заметили знамёна принца Домрена. Похоже, дранадианский принц ищет себе новую жену и союз, а Себиан жаждет найти его сердце стрелой.
— Ох. — Вот и всё, что я смогла произнести, когда в груди сцепились разочарование и понимание. Мне так хотелось увидеть, как вороны бросаются в воздух, но… — Что ж, понятно, что это важнее, учитывая утрату, что Домрен ему причинил. Я не могу винить его за жажду мести.
— Нет? — Малир смерил меня взглядом, позволив глазам откровенно скользнуть по моему телу. — Даже если эта жажда принимает облик невесты Домрена, извивающейся под ним, стонущей его имя?
Тупая боль в животе сжалась в тяжёлый ком.
— Что ты имеешь в виду?
— Почему, как ты думаешь, он так рвался к тебе вначале? Заботился о твоей ране? Предложил укрытие во время бури? Ждал, что ты снова побежишь прямо в его распахнутые объятия, каждый раз убегая от меня? Из альтруизма? Любви с первого взгляда? — Он возился с подпругой, пока мой взгляд мутнел, ведь я прекрасно знала, что у Себиана были совсем другие причины. — Время, которое мужчина должен ждать, прежде чем убить врага, можно скрасить между бёдер невесты врага. Ты не согласна? — Его глаза снова нашли мои, одна щека дёрнулась от перекошенной усмешки. — Или его дочери.
На миг в животе подступила тошнота, но тут же разум вытеснил её прочь. Может, так было вначале, но теперь между мной и Себианом всё иначе.
Правда?
— Очевидно, его мотивы изменились, — я вскинула подбородок, притворяясь равнодушной, но горечь тошноты всё ещё стояла на языке.
— Я больше не невеста Домрена.
— Нет, действительно. Теперь ты моя, — Малир изящным жестом протянул руку и взял мою ладонь. — Можно?
— Можно… что?
— Отвезти тебя к скалам вместо него, — сказал он и мягко подтянул меня ближе. — Жалкая замена, знаю. Я не могу соперничать с чарами Себиана. Я пробовал однажды — ты убежала.
Потому что я боялась доверять его обаянию, чувствуя под ним коварный умысел.
— Не из-за недостатка умения, а скорее… из-за сомнительных мотивов.
— Я всегда считал, что достаточно честен в своих мотивах. Но так или иначе… соль в воздухе, играющие дети, вороны, парящие в небе, — Малир протянул это последнее слово, явно дразня меня всем тем, чего я ждала с таким нетерпением. И это сработало: в пальцах вновь запульсировала радостная энергия, зачесалось под ногтями. — Позволь мне отвезти тебя. Давненько я сам не прыгал со скалы.
— Мысль о том, чтобы посмотреть, как ты летишь вниз, звучит заманчиво…
— Да, я и надеялся, что фантазия о моей преждевременной смерти склонит тебя согласиться, — он театрально вздохнул, придав звуку комичности, и подмигнул. — Так как? Или моя надежда тщетна?
Мои губы дрогнули от его неожиданной игривости — от этого подмигивания, о возможности которого я даже не подозревала от его лицевых мышц. И правда, что плохого? Я уже здесь, я уже наряжена. Почему я должна отказывать себе в таком приключении лишь потому, что Себиан гоняется за местью?
Малир наклонился ко мне, шепнув у самого уха:
— Уверяю тебя, голубка, я не буду паинькой.
Кровь загустела от того, как его шёпот зацепил тонкие пряди у виска. Возможно, во время кьяра он застал меня врасплох, спутал сердце и разум, но теперь я была готова. Если я сохраню ясность мыслей, мне нечего бояться.
Никакого коварного трепета.
Никакого опасного томления.
Никакой глупой надежды.
Я кивнула.
— Хорошо.
Малир обхватил мою талию.
— Полагаю, тебя учили ездить только в дамском седле?
— Меня вообще никогда не учили.
— Ты не любишь лошадей?
— О, очень даже люблю. Я часто смотрела на всадников со стен и воображала, будто сама скачу рысью вдоль двора. — Когда он подхватил меня и потянул к спине коня, я вцепилась пальцами в луку седла12. — Я много раз тайком пробиралась на пастбища и вскарабкивалась на лошадей, пока они паслись, — пинала их в бока, пока они не срывались в галоп… или пока не скидывали меня.
Когда Малир усадил меня в седло, земля словно ушла из-под ног. Я сжала икры на крупе13, и эта дура лошадь тут же принялась нервно пританцовывать, заставляя меня раскачиваться и съезжать вбок.
— Он двигается, — выдохнула я, сильнее вцепившись в седло. — Почему он двигается?