ел, но жене нравится. Хорошо, пусть он у нас будет».
Посмотрите, кем стал питомец в вашей семье? И кто он конкретно для вас – человека, читающего эту книгу? Проанализируйте, где у вас происходит реальное обслуживание интересов собаки, а где – обслуживание через нее собственных интересов.
У каждого из нас за плечами есть жизненный опыт, позволяющий более или менее разбираться в окружающих. Однако иногда именно наши животные становятся той вишенкой на торте, которая подсвечивает, в чем мы максимально уязвимы. Питомцы превращаются в инструмент диагностики личности, и проективная психодиагностика в этом случае позволяет увидеть те стороны характера, с которыми люди боятся открыто встретиться в реальности. Порой наши животные говорят за нас гораздо громче, чем мы сами о себе говорим.
Порой брутальный мужчина заводит себе суровую крупную собаку и начинает демонстративно водить ее по улицам без поводка, выгуливать на детских площадках. В ответ на просьбы окружающих убрать пса в лучшем случае этот человек говорит, что животное никого не тронет, а в худшем – отправляет всех куда подальше. Это похоже на компенсацию: у человека есть потребность во власти, но он никак не может ее реализовать адекватным способом. Такое поведение также может указывать на неуверенность и на то, что человек решает незавершенные процессы не путем проживания и осознания их, а с помощью трансляции через своего питомца.
Похожая ситуация, когда клиент приходит на прием в ветклинику с крупным псом, заводя животное без поводка и намордника, и уверяет, что собака никого не тронет, она прекрасно дрессирована и послушна. На самом деле животное боится лишний раз чихнуть при своем владельце. Остается загадкой, как человек добился такого повиновения. Тогда речь не про воспитание и дрессировку, а про то, что питомец невероятно запуган.
Это может говорить о том, что владелец – достаточно жесткий и жестокий человек, скорее всего, о дрессировке тут и речи не было. В таком случае выстраивать коммуникацию на приеме приходится очень осторожно – взвешивать каждую фразу несколько раз, выбирать корректные обтекаемые формулировки, чтобы не зацепить этот триггер.
Когда вы видите такое проявление собаки рядом с хозяином, оценивайте риски от взаимодействия с подобным человеком.
СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ
В конце 90-х ко мне в клинику пришел мужчина с запросом растравить пса на охрану. Распространенная просьба для эпохи популярности собачьих боев. Стандартная история – кинологи и дрессировщики дрессируют животных на защиту людей, хозяина, машины, недвижимости. А клиент попросил растравить пса на женщин, потому что на мужчин его собака бросалась по команде, а на женщин – нет, и он хотел это исправить. Мужчина просил, чтобы кинологом в процессе обучения была женщина. На вопрос «Зачем?» ответа я не получила, но отказала, потому что его семья состояла из жены и двух маленьких дочерей.
С женщинами происходит похожая история, хотя она выглядит иначе. Девочки заводят себе питомцев декоративных пород, которые, конечно, собаки, но при этом никогда не гуляют, лишены опыта собственных побед, у них нет социальной жизни, присущей псовым, – животные все время в сумках или на руках, их даже кормят с ладошек. На первый взгляд кажется, что это компенсация материнского опекунства – есть хозяйка, есть питомец, который ни в чем не нуждается, его окутывают теплом и заботой. Однако именно на таких объектах – безмолвных, неспособных дать отпор и объективно оценить происходящее – всегда прослеживается история про власть. «Хотя бы в этом я состоялась как хозяйка – есть существо, которое максимально принадлежит мне и тотально от меня зависит». Поскольку желание власти часто сопряжено со страхом ее реализации, питомцы выбираются изначально наименее дееспособные, потому что при попытке в чем-то ограничить собаку среднего размера человек быстро получит отпор.
Причем такая женщина-хозяйка может быть вполне успешной в социальной жизни. Однако песик, который все время в сапожках, в стразах и без права топтать лапками эту планету, показывает, что владелица не признает свои властные амбиции, а транслирует их неосознанно, через собаку. Такая хозяйка может реализовать свои запросы в плане карьеры и личной жизни, но это не имеет никакого отношения к базовой потребности тотальной власти. В данной ситуации владелица становится стопроцентным контролером животного, поскольку боится встретиться с той частью себя, которая нуждается в беспрекословном подчинении окружающих.
Другой вариант проявления контроля – жесткое управление питанием домашнего животного. Люди, зацикленные на подсчитывании калорий и исключительно здоровом образе жизни, обычно страдают от того, что не в состоянии влиять на происходящие вокруг события. Тогда человек начинает контролировать то, что может, – свою еду вплоть до граммов.
В целом, когда собака ест строго по часам, это здорово, но для такого владельца принципиально, чтобы пес ел только в шесть утра и в восемь вечера, а все остальное время чтобы никто и кусочка не кидал. Если это клинически здоровое животное, не имеющее подобных рекомендаций ветеринарного врача по питанию, то человек через контроль того, что, когда и сколько ест питомец, показывает собственный дискомфорт от отсутствия возможности управлять ситуацией в собственной жизни. Такой владелец раздражается, если кто-то кормит пса раньше или подсыпает ему еду в миску, считая, что животное голодно. Хозяина это будоражит и злит.
Человек, потерявший власть над собственной жизнью, через гиперконтроль пса успокаивает себя: все-таки есть то, чем он в состоянии управлять. Владелец не заявляет вслух о том, что ему хочется играть более значимую роль в семье или на работе, но проявление власти через собаку дает ему правдоподобное ощущение контроля, поскольку еда – важная социальная часть взаимоотношений как между людьми, так и между людьми и животными.
Часто женщины шестьдесят пять плюс приходят на прием с питомцем лет двенадцати-четырнадцати, по которому видно, что жизнь его потрепала: плохие зубы, глаза с катарактой, колтуны. Пес ко всем подходит, жмется, просится на ручки, ходит, вздыхает, вертится вокруг, подходит понюхать, идет к двери и возвращается – как правило, такие животные бывают у очень одиноких людей. Это ситуация, когда невозможно закончить прием, потому что люди не хотят прекращать общение и даже после приема разговаривают с администраторами на ресепшен и с клиентами в очереди.
Подобная гиперобщительность животного – признак тотального одиночества владельцев. Эти питомцы никогда не спешат уйти, в отличие от остальных собак, старающихся сбежать из кабинета как можно быстрее, а продолжают находиться в кругу людей рядом с хозяйкой.
Двое взрослых людей, у которых даже могут быть дети, заводят себе сначала одного питомца, например попугайчика детям, потом другого, допустим котика. При этом их квартира нередко тесная, а сами хозяева – вовсе на фанаты животных. Однако ни с того ни с сего люди вдруг заводят себе собаку, спонтанно подбирая животное на улице или забирая из приюта. Как правило, эти псы оказываются обладателями кучи хронических заболеваний, которые надо лечить, вкладывая деньги и внимание.
Во время общения с такими людьми чувствуется, что это история не про любовь к животным, а про попытку закрыть глаза на проблемы, назревшие у них в отношениях. Вместо того чтобы честно признать существующую неудовлетворенность и решить наболевший вопрос, люди забивают свое пространство проблемами из внешнего круга, лишь бы не смотреть правде в глаза, не разбираться с тем, что есть.
Описанные выше потребности, которые люди маскируют, заводя собак, могут быть экологично закрыты только через самореализацию в реальной жизни – неважно, будет ли это строительный бизнес, выращивание бонсай или оригами.
Когда человек боится посмотреть правде глаза, увязнув в привычных установках, например о том, что женщина слабая, ей не нужна власть и у нее другая социальная роль, это самообман. Все люди одинаково нуждаются в признании. Плохо, когда потребность в признании закрывается через стопроцентное влияние на своего песика.
Важно напоминать себе об уважении к чужой жизни, даже собачьей, и о том, что, если у человека не получилось или он побоялся себя реализовать, никто, и в первую очередь его питомец, не обязан за это расплачиваться. Требуется взять на себя ответственность и сделать шаг к тому, чтобы закрывать свои потребности самостоятельно.
Рассмотрим семью, где в общем пространстве живут три поколения – бабушка, дедушка, мама, папа, ребенок и собака. Животное всегда четко выявляет саботажников в семье – тех, кто нарушает все правила и договоренности. Несмотря на общий уговор, что псу нельзя находиться на диване и на кровати, запрыгивать на мебель, этот человек разрешит подобное поведение. Если питомцу запрещено попрошайничать и его нельзя кормить со стола, саботажник и тут отступит от общих правил. Этот член семьи действует с благими намерениями и невозмутимо нарушает все табу.
Обычно так ведут себя те, кто не уверен в себе либо страдает от дефицита внимания, например пожилые люди, после выхода на пенсию ощущающие себя в изоляции. Проводя большую часть дня дома, особенно если раньше вели активную социальную жизнь, они могут ощущать недостаток рычагов влияния. Зависимость от тех, кто рядом, становится все больше.
Бесполезно ругаться и объяснять саботажникам что нарушение договоренностей вредно для собаки. В такой ситуации помогает лишь удовлетворение базовой потребности – признания значимости человека. От остальных членов семьи потребуется лишь восполнить то, что близкий человек недополучает в общении с ними.
Если, например, бабушка потихоньку подкармливает питомца – восполните дефицит общения, обратите больше внимания на ее личность и потребности. Предложите ей интеллектуальную нагрузку, допустим, попросите научить ребенка играть в шахматы или настольные игры. Или помогите найти клубы по интересам, сообщества активного долголетия и тех, кто тоже испытывает потребность в продолжении полноценной социальной жизни.