— На первой странице «Таймс». В колонке объявлений, — не задумываясь, ответил молодой человек. — «Счастливы ли вы? Если нет, обращайтесь к мистеру Паркеру Пайну».
— Не может быть! Ужас как интересно. Что, если заставить его до самого Каира выслушивать все наши несчастья?
— Мне нечего было бы ему сказать, — ответил Бэзил Уэст с удивительной простотой. — Мы же отправляемся вниз по великому Нилу, будем осматривать храмы… — он быстро оглянулся на сэра Джорджа, который уткнулся в газету, — вместе!
Последние слова он едва выдохнул, но Памела услышала их и ответила ему понимающим взглядом.
— Ты прав, Бэзил, — весело сказала она, — нужно наслаждаться жизнью.
Сэр Джордж сложил свою газету, поднялся и вышел.
Лицо Памелы тут же помрачнело.
— Что такое, любимая? — встревожился Бэзил.
— Да все эта… тетка, дядина жена!
— Не обращай внимания, — поспешно сказал Бэзил. — Не все ли тебе равно, что она там делает или говорит? Просто не противоречь ей, и все. Уж поверь моему опыту, — рассмеялся он, — это самый действенный способ.
В салон вошел мистер Паркер Пайн, от которого волнами расходилась атмосфера спокойствия и благодушия. За ним виднелась живописная фигура Магомета, готового исполнить свой долг.
— Леди и джентльмены, мы отправляемся, — провозгласил он. — Через несколько минут по правому борту нашего корабля вы сможете увидеть храмы Карнака А пока я расскажу вам историю про маленького мальчика, который вышел купить немного жареной баранины для своего отца…
Мистер Паркер Пайн промокнул лоб. Он только что вернулся с осмотра храма Дендеры[194]. Поездка на осле — упражнение, совершенно противопоказанное при его комплекции. В этом он убедился. Он уже снимал воротничок, когда его внимание привлекла оставленная на зеркале записка. Развернув ее, он прочел:
Уважаемый сэр,
Буду признательна, если вы воздержитесь от посещения храма Абидоса[195] и останетесь на корабле, поскольку я хочу с вами проконсультироваться.
Широкое благодушное лицо мистера Паркера Пайна расплылось в улыбке. Достав лист бумаги, он снял колпачок со своей перьевой ручки и написал ответ:
Уважаемая леди Грейл,
Искренне сожалею, но в настоящий момент я нахожусь на отдыхе и не занимаюсь профессиональной деятельностью.
Подписавшись, он отослал записку со стюардом. Не успел он переодеться, как тот вернулся с ответом:
Уважаемый мистер Паркер Пайн,
Я с уважением отношусь к чужому отдыху и потому готова заплатить сто фунтов за консультацию.
Брови мистера Паркера Пайна поползли вверх. Он задумчиво постучал по зубам своей перьевой ручкой. Ему очень хотелось посмотреть Абидос, но сто фунтов — это сто фунтов, а деньги в Египте тают чертовски быстро. И он написал:
Уважаемая леди Грейл,
Я, пожалуй, воздержусь от осмотра храма Абидоса.
Его отказ покинуть корабль страшно взволновал Магомета.
— Очень хороший замок, — горестно лепетал он. — Все джентльмены его осматривают. Он, Магомет, с радостью понесет багаж джентльмена. Самому же джентльмену нужно только сесть в кресло, и его с радостью понесут матросы.
Мистер Паркер Пайн отклонил эти заманчивые предложения.
Оставшись один, он вышел на палубу и стал ждать. Вскоре дверь одной из кают отворилась, и леди Грейл собственной персоной выбралась наружу.
— Жарковато нынче, — благосклонно заметила она. — Я вижу, вы решили остаться, мистер Пайн. И умно сделали. Давайте выпьем чаю в салоне.
Мистер Паркер Пайн поспешно поднялся и двинулся вслед за ней. Любопытства ему было не занимать.
Однако леди Грейл никак не хотела — или не решалась — перейти к делу. Она болтала о том и об этом, но Наконец вдруг совершенно другим тоном заявила:
— Мистер Пайн, все, что я здесь скажу, должно остаться исключительно между нами. Я могу быть в этом уверена, не правда ли?
— Разумеется.
Леди Грейл помолчала. Мистер Паркер Пайн ждал. Наконец она глубоко вздохнула и выпалила:
— Я хочу знать, пытается мой муж отравить меня или нет.
Мистер Паркер Пайн ожидал от нее чего угодно, но только не этого. Он даже не стал скрывать своего изумления.
— Это очень серьезное обвинение, леди Грейл!
— Вот что, мистер Пайн, я не дурочка и не вчера родилась. Кое-что мне очень подозрительно. Как только Джордж уезжает, мне становится лучше. Нормализуется пищеварение, и я чувствую себя совершенно другим человеком! Этому должно быть какое-то объяснение.
— Все это очень серьезно, леди Грейл. Не забывайте, я ведь не детектив. Я, если угодно, знаток человеческих…
— А я, что же, по-вашему, не человек? — оборвала его леди Грейл. — Вы понимаете, что я не могу относиться к этому спокойно? Мне не полисмен нужен, мистер Пайн: слава Богу, я и сама могу за себя постоять. Мне уверенность нужна, понимаете? Я хочу знать. Я вовсе не злодейка и веду себя честно с теми, кто честен со мной. Сделка есть сделка. Я свою часть выполнила. Долги мужа заплатила полностью и никогда его в средствах не ограничивала.
Мистер Паркер Пайн поймал себя на том, что ему по-настоящему жалко сэра Джорджа.
— Что до девушки, — продолжала леди Грейл, — она получила и то, и другое, и третье. Одежду, вечеринки… Все, что я прошу взамен, — обычная благодарность.
— Благодарность не покупается, — заметил мистер Паркер Пайн.
— Чушь! В общем, так: выясните, что на самом деле происходит! И когда я узнаю…
Мистер Паркер Пайн заинтересованно поднял глаза.
— Да, леди Грейл. Что тогда?
— Это уж мое дело.
Ее губы сжались. Поколебавшись немного, мистер Паркер Пайн сказал:
— Простите, леди Грейл, но у меня сложилось впечатление, что вы не все мне сказали.
— Нелепое впечатление. Я совершенно ясно объяснила, что от вас требуется.
— Да, но зачем?
Их глаза встретились. Первыми их опустила леди Грейл.
— Мне казалось, это очевидно, — сказала она.
— Нет, поскольку кое-что вызывает у меня сомнение.
— И что же это?
— Чего именно вы хотите: чтобы я подтвердил ваши подозрения или опроверг их?
— Знаете что, мистер! — Леди Грейл встала, дрожа от негодования.
— В том-то и дело, что не знаю, — ласково отозвался мистер Паркер Пайн.
Леди Грейл даже онемела от такой наглости.
— О! — только и смогла выдавить она и в ярости покинула комнату.
Оставшись один, мистер Паркер Пайн погрузился в размышления, и погрузился так основательно, что даже вздрогнул, когда кто-то неожиданно уселся рядом. Подняв глаза, он обнаружил неизвестно откуда появившуюся мисс Макноутон.
— Что-то вы быстро вернулись, — заметил он.
— Только я одна. Сказала, что разболелась голова, и поспешила сюда… А где леди Грейл? — неуверенно спросила она после паузы.
— Надо полагать, у себя в каюте.
— А, ну, тогда все в порядке. Не хочу, чтобы она меня видела.
— Стало быть, вы вернулись не из-за нее?
Мисс Макноутон отрицательно покачала головой.
— Нет, я хотела поговорить с вами.
Мистер Паркер Пайн был удивлен. О мисс Макноутон у него уже сложилось твердое впечатление как о человеке, безусловно способном самому решать свои проблемы, не Прибегая к посторонней помощи. Выходит, он ошибся.
— Я наблюдаю за вами с тех самых пор, как вы здесь появились. Вы производите впечатление человека опытного и здравомыслящего. А мне так нужен совет…
— Простите, мисс Макноутон, но вы, в свою очередь, производите впечатление человека, не привыкшего полагаться на чужое мнение.
— Обычно — да. Но я оказалась в очень сложном положении.
Она замялась.
— Не в моих правилах обсуждать своих пациентов. Однако в данном случае это представляется мне необходимым. Мистер Пайн, когда мы только выехали из Англии, с леди Грейл все было предельно ясно. Попросту говоря, ничего серьезного у нее не было. Не совсем так, конечно. Неподвижный образ жизни и чрезмерная роскошь все-таки скверно влияют на психику. И, если бы сейчас леди Грейл пришлось ежедневно мыть полы или приглядывать за пятью-шестью ребятишками, это была бы совершенно здоровая и, уж несомненно, куда более счастливая женщина.
Мистер Паркер Пайн кивнул.
— В больнице я насмотрелась на невротиков. Видите ли, леди Грейл нравится думать, что она больна. Таким образом, до недавнего времени мне оставалось только подыгрывать ей, проявлять как можно больше внимания и — по возможности — получать удовольствие от путешествия.
— Весьма разумная тактика, — одобрил мистер Паркер Пайн.
— Но, мистер Пайн, теперь все по-другому. Страдания, которые испытывает леди Грейл сейчас, абсолютно реальны.
— Вы хотите сказать…
— Мне кажется, ее пытаются отравить.
— И давно вам так кажется?
— Уже три недели.
— Вы подозреваете какого-то конкретного человека?
— Н-нет, — дрогнувшим голосом ответила мисс Макноутон, пристально глядя в пол.
— А я говорю «да», причем не кого-нибудь, а сэра Джорджа Грейла.
— О нет, нет! Никогда этому не поверю! Он такой беспомощный, совершенно как ребенок. Он не способен хладнокровно убить человека.
В ее голосе отчетливо зазвучала боль.
— И однако, вы не могли не отметить того факта, что с его отъездами состояние вашей пациентки улучшается, вновь ухудшаясь с его возвращением?
Мисс Макноутон молчала.
— И какой же яд вы подозреваете? Мышьяк?
— Да, мышьяк[196] или сурьма[197].
— И какие меры вы приняли?
— Теперь я проверяю все, что она ест или пьет.
Мистер Паркер Пайн кивнул.