— Это была не девушка, а сорокалетняя женщина бэйнит, замаскированная под адепта Гильдии Искупителей. Она должна была убить моего нанимателя, но он прознал про это и нанял меня. К слову, тогда твоей оплатой были именно его деньги.
— Да, я помню то сражение. Клюв кенку разил их подобно кинжалу. Болезненная смерть для людей, заслуживающих её.
Корвус осушил второй стакан, и его зрение затуманила знакомая пелена.
— Я плачу тебе не за воспоминания об ушедших временах.
— Я знаю, но бэйниты до сих пор охотятся на людей в тех местах, ведь именно в Горах Алимир Джанессар собирают свои отряды.
Это было еще одной особенностью Альмарайвена. В Городе Заклинаний рабская община была более свободной, чем в каком-либо другом месте. Рабы сохраняли семейные связи, даже если были проданы разным владельцам. У рабов была своя валюта, но это было не золото Халифа Знаний, а информация.
Главным поставщиком этой валюты была группа, зовущаяся Джанессар. Её целью было падение рабовладельческой системы по всему Сияющему Югу. В Джанессар было много руководителей, и одной из них была остроумная женщина-гнолл, никогда не покидающая свою таверну в Альмарайвене.
Т'эмма была главным агентом Джанессар в Альмарайвене. Корвус понял это несколько лет назад, когда связал случаи побега рабов и появление новой информации в ассортименте хозяйки таверны.
— Мне нужно знать об агентах Калимпорта. Они ищут человека, которого я защищаю, и которого уже доставил к Халифу.
Смех владелицы таверны вернул Корвуса в далекие времена, когда он вынужден был прятаться от диких собак по заданию своих учителей. Когда Т'эмма закончила смеяться, её лай перешёл в кашель и закончился смачным плевком под стойку.
— Только послушайте его. Какие же интересные друзья есть у нашего кенку.
— Халиф Знаний считает, что этот человек — сын Марода аль Архапана.
— Не очень-то культурно упоминать таких личностей в компании дамы…
— Халиф желает превратить этого человека в своё оружие и использовать его против Марода.
— Ах, Ахам как всегда считает, что человек — инструмент, который можно использовать, выкинуть и заменить, — сказала Т'эмма. Что-то в её голосе изменилось, и Корвус понял, что гнолл говорит не об абстракции, а о самой себе, — Все они так думают.
— Если в городе есть агенты Калимпорта, — продолжил кенку, — и они узнают о присутствии этого человека во дворце Халифа, они сообщат обо всем паше Мароду и его игра продолжится.
— Послушайте только его, — резко прервала женщина, — Он думает, что если пролить кровь паши аль Архапана, то Игра прекратится. Неужели он ничего не знает.
Корвус знал, что женщина вот-вот сообщит нечто важное и внимательно посмотрел в её глаза.
— Неужели кенку думает, что послы служат лишь одному хозяину? Ах, как это похоже на самого кенку.
Корвус не знал, как благодарить женщину, так что допил стакан эля и молча покинул таверну.
Корвус быстрым шагом шёл через город, проклиная себя за то, что не воспринял всерьез слова Ариэллы о присутствии при дворе Халифа послов из Кабалы Огненной Бури.
Эти двое генази огня точно должны иметь какую-то малозаметную связь с правителем Эмиратов Калимшана. Генази огня и ветра ведут войну так давно, что бессмертные прародители этих рас уже и забыли её причины. Она началась еще в те времена, Когда Калим и Мемнон пришли на Торил и уничтожили все, что попалось им на пути.
Их разрушения остановились благодаря так называемой древне-эльфийской магии. Эльфы навечно заключили отцов Джинов и Ифритов в кристаллические монументы и отправили в далёкие миры, где даже Боги не верили в вечность.
Сами же Боги с тех пор не раз и не два менялись ролями, подобно актёрам, которые меняются масками в ночь представления, когда главная звезда заболевает или опаздывает. Пока Боги играли в свои игры, народы Калимшана были вынуждены бороться с последствиями в одиночку.
И это привело к тому, что около века назад, в месте, под названием Тешалальские Пустоши, Калим и Мемнон вернулись на Торил, а несколько фанатиков освободили их от вечного забвения. Неизвестно, было ли это освобождение одной из целей Магической Чумы, или же очередной катаклизм стал лишь удобным инструментом. Так или иначе, Мемнон и Калим продолжили то, что не закончили семь тысяч лет назад — выяснение отношений между собой.
Корвус однажды читал, что перед этими событиями численность жителей Калимпорта насчитывала около двух миллионов людей. И это если не учитывать рабов, которых историк, записывающий эту информацию, конечно же, не считал за обычных людей.
Корвус Чернопёрый никогда не был в Калимпорте, но согласно сведениям от шпионов с Побережья Мечей, свободных людей, вкупе с генази, в Калимпорте было всего лишь шестьдесят тысяч.
С момента начала Второй Эпохи Небесного Огня, или Второго Пришествия Калима, или Благословенного Возвращения Мемнона, кому как удобнее, погибли миллионы людей, и это только в одном Калимпорте. Когда-то столица Калимшана претендовала на звание самого большого города в мире. Теперь же это первый город по тенденции сокращения численности населения.
Корвус думал об этом, пока возвращался во дворец Халифа. Могла ли фракция сторонников Мемнона, считавшая эти невообразимые человеческие потери победой, теперь шпионить за вассалами Калимпорта?
Корвус щёлкнул языком. А почему бы и нет? А что касается послов… генази Аканула считали своих западных собратьев варварами — в Акануле не было рабства, хотя основное население города составляли генази ветра, как и в правящей верхушке Калимпорта. Жителей Аканула, как и сам город, забросило очень далеко от Калимшана, что дало им возможность смотреть на кровопролитие сторонников Мемнона и Калима со стороны.
Думая о последних словах Т'эммы, Корвус подумал, что мотивы послов Кабалы Огненной Бури были такими же запутанными и туманными, как и его собственные.
Голубые огни, источаемые лампами на стенах замка Халифа, затмевали собой звёздный свет и луну.
Зато отчетливо был виден джин, спускающийся с небес прямо к Корвусу.
Кенку обнажил свой короткий меч, но не был уверен, что этим оружием сможет нанести хоть какой-то вред архи-визирю Эмиратов Небесного Огня.
— Шахрох, — сказал Корвус, — тебе лучше не показываться на глаза слугам Халифа Знаний.
Корвус прислонился к стене и подумал использовать портальный амулет, скрытый под перьями на его груди.
Джин с выражением скуки и высокомерия лениво провёл указательным пальцем по воздуху, вызывая в голове кенку невероятную боль, свалившую того на колени.
— Человеческая компетентность мне известна…и она меня не пугает, — начал Шахрох, — если даже кто-нибудь во дворце и заметит меня, то не сможет нанести мне вред, ибо моя форма, представшая перед тобой здесь и сейчас, лишь магическая проекция. Я же сейчас нахожусь в Калимпорте, и мне ничто не угрожает.
— Что ты хочешь? — выдохнул Корвус.
Джинн рассмеялся.
— Друг мой, ты никогда не узнаешь ответ на этот вопрос. Тебя же должно интересовать другое — почему я терплю твоё присутствие, пусть даже и рядом с моей проекцией.
Корвус выронил меч из рук и упал на землю.
— Я пришёл, чтобы сказать, что ты и твоя компания показали неожиданный уровень…боевой подготовки. Постоянный состав Эль Паджабар был уничтожен лишь однажды, и тогда они сошлись в бою с самим Мемноном Охотником. Икарии, проживающие в Калимпорте, находятся на грани бунта, что вынуждает меня и пашу Марода пойти на крайние меры. Про твои планы я все знаю — если ты пошлёшь Марода ин Марода в качестве убийцы, то знай, что он будет побежден. Я же предлагаю тебе и Халифу отдать нам наследника просто так.
Корвус понял, что не может двигаться. В идеально начищенном клинке своего меча он увидел своё отражение. Как Шахрох смог сделать такое сложное заклинание, используя лишь силу проекции?
— Я не могу ничего обещать, — прохрипел кенку, — моё влияние на Халифа Знаний не такое, как прежде. Он начал что-то подозревать…
Внезапно меч Корвуса поднялся в воздух и с молниеносной скоростью пронзил бедро кенку. Чернопёрый взвизгнул.
— Ты с трудом говоришь, и при этом выбираешь ложь? Твоё влияние на Халифа мне известно.
Слабость расползалась по всем нижним конечностям Корвуса. Но меч был смазан лишь теми ядами, к которым сам кенку был невосприимчив. Видимо, джин пробил вену.
— Я попробую, — прохрипел Корвус, — Это все, что я могу обещать.
— Ах, Корвус Чернопёрый работает хорошо лишь тогда, когда ему предоставляют необычные стимулы. Сделай свою работу чисто и быстро, и тогда получишь мою благосклонность, которая будет для тебя настоящим благословением. Я обещаю тебе, что когда хафлинг и великан отправятся на арену по приказу паши, они не встретятся друг с другом.
После этих слов проекция джина исчезла, не оставив после себя ни следа.
Корвус перевалился на спину и его глаза наполнились тьмой. Обычно, его зрение позволяло ему хорошо ориентироваться в темноте, но почему оно не работало сейчас?
Кенку только начинал подозревать, что тьма, застилавшая его взор, была вызвана не отсутствием света, а потерей сознания.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Паша, носящий круглое число в своём имени,
Будет требовать верности от сильнейших
Но к ним он не будет столь же верен.
Кефас сидел, скрестив ноги посреди небольшой поляны, окруженной высокими деревьями и аккуратным газоном. Среди деревьев виднелась натянутая палатка.
Ариэлла сидела напротив Кефаса так близко, чтобы колени двух генази почти соприкасались друг с другом. По словам генази ветра, это было необходимо, дабы легче установить связь между ними. Несмотря на то, что девушка переоделась в более свободную одежду, её меч все еще покоился в ножнах на её поясе. Кефас же сидел в своём гладиаторском обмундировании, а его оружие так же покоилось на его поясе.