И почти сразу же — по крайней мере, ей так показалось — за плечо кто-то затряс ее. Эшли открыла глаза и тут же зажмурилась от света фонаря.
— Просыпайся, спящая красавица. — Губы Бена почти касались ее уха. — Твоя смена. Я даже сварил для тебя кофе.
Она застонала и заставила себя сесть, потирая глаза, которые щипало, словно в них попал песок.
— Спасибо, Бен. Кофе — это замечательно.
Он помог ей встать.
— На вкус — типичная грязь, но поможет тебе продрать твои красивые глазки.
Эшли слабо улыбнулась. Майклсон уже расстилал плед на матрасе.
— Правильно, майор, поспите хоть немного. До утра осталось всего несколько часов.
Майклсон кивнул, снял ботинки и улегся на матрас.
— Уж об этом меня просить не нужно. Засну, как только голова с подушкой встретится.
Эшли позавидовала ему. Смятый плед на ее собственном матрасе еще никогда не казался ей столь привлекательным. Зевая, она пересекла пещеру и подошла к импровизированному караульному посту, где находилась и походная плитка. Эшли удивилась, увидев рядом с Халидом Линду.
— А ты что здесь делаешь? — спросила она, подойдя к ним. — Ведь сейчас должны дежурить мы с Халидом!
— Я знаю, — ответила Линда, пододвигаясь, чтобы Эшли могла сесть рядом с ней на плоский булыжник, — но я слишком возбуждена последним открытием и не могу заснуть. Вот и решила сделать несколько анализов. Но я все же успела немного подремать, а большего мне и не нужно.
Эшли заметила, что набор с биологическими инструментами открыт и стоит рядом с камнем, на котором они сидели. Линда взяла оттуда пробирку и встряхнула ее в свете фонаря. Внутри пробирки тут же возникло свечение.
— Поразительно! — сказала она и добавила какую-то запись в свой блокнот.
Эшли взглянула на Халида. Держа пистолет в левой руке, он снял с плитки горячий кофейник и налил в кружку немного густой жидкости. Линда, даже не глядя в его сторону, вытянула руку со своей кружкой, чтобы он налил и ей. «Прямо пожилая супружеская чета за воскресным завтраком!» — подумала Эшли.
Сделав глоток из кружки, Линда скривилась:
— Какая гадость! — Сделав еще один глоток, она вздохнула и, подняв глаза на Эшли, проговорила: — Если уж мне все равно не спится, почему бы тебе не поспать еще немного?
Такая мысль не приходила в голову Эшли, но показалась ей не лишенной смысла и вдобавок чертовски привлекательной.
— Ну, если ты действительно так думаешь…
Линда кивнула.
— Тебе непременно нужно отоспаться. Видела бы ты свои глаза! Красные, как у кролика.
Эшли и чувствовала себя как кролик — загнанный и неимоверно уставший от бесконечных скачек по пересеченной местности. Она взглянула в сторону мирно сопевшего Бена. Линде не пришлось просить ее два раза.
— Ладно, — сказала она, — тогда увидимся утром.
Эшли уже собралась вернуться к своему матрасу, но Линда остановила ее.
— Подожди, прежде чем ты уйдешь, я хотела бы поделиться с тобой мыслью, которая не дает мне покоя.
Эшли неохотно повернулась. Притяжение матраса было слишком велико.
— Что тебя мучает?
— Эти сумчатые твари… Ясно, что они — хищники. Но чем они питаются?
— Понятия не имею, — передернула плечами Эшли.
— Они должны находиться на вершине цепи питания, но кто находится под ними? Взять, к примеру, африканских львов. Для того чтобы даже небольшой прайд сумел выжить, необходимо наличие в местах его обитания значительного количества травоядных — антилоп, буйволов, зебр. А этим существам, с точки зрения биологии, нужно еще большее количество пищи.
Эшли устало потерла глаза.
— Да, наверное.
— Так что же это за пища? — снова спросила Линда, еще раз отхлебнув из кружки. — На кого они охотятся?
Халид хмыкнул.
— Не знаю, кого они жрут, но главное — чтобы не нас.
Эшли кивнула. Вопрос и впрямь был интересный: кто является основной добычей этих жутких существ? Судя по тому, как они вели себя, ведя охоту на команду Эшли, эти животные обладали рудиментарным интеллектом и даже хитростью.
— Я тоже не знаю. Еще одна тайна этих пещер, которую предстоит разгадать будущим исследователям.
Линда взяла вторую пробирку с люминесцентным фунгусом и встряхнула ее.
— Сколько же здесь загадок! — задумчиво проговорила она, сложив губы трубочкой, и вновь углубилась в свои записи.
Попрощавшись с Линдой и Халидом, Эшли наконец вернулась к своему матрасу. Завернувшись в еще теплый плед, она вздохнула и закрыла глаза. Но в ее мозгу все еще вертелся вопрос, заданный биологом: что же они едят?
Бен ворочался и стонал. Он знал, что видит сон, но проснуться не мог. Он снова находился в той проклятой пещере и шел среди увешанных плодами деревьев все с теми же красными бутылочными тыквами, что и прежде.
— Эй! — прокричал он в гущу деревьев. — Есть кто живой?
Ответа не было.
В прошлый раз, когда Бен оказался здесь, он встретился со своим дедом. Где же это произошло?
Он двинулся в том направлении, которое показалось ему знакомым, раздвигая листву, усыпанную мелкими голубыми цветочками. Не тот ли это куст, мимо которого он проходил в тот раз? У него возникло странное чувство. Такое бывает, когда возвращаешься в город своего детства спустя десятилетия. Каждый дюйм этого пространства казался ему знакомым.
Направляясь к дальней стене, он знал, что идет в правильном направлении. Он даже видел черную дыру в светящейся стене. Светящейся? Да ведь это тот самый фунгус, которыми покрыты стены в каверне-жеоде! Странно…
Он продолжал идти, ожидая, что ветви деревьев и на этот раз преградят ему путь, но его остановили не деревья. Сделав еще несколько шагов, он уперся в стену, и его обволок мускусный аромат. Фунгус разбрасывал крохотные, меньше булавочной головки, споры. Он провел рукой по стене, и запах стал еще сильнее. У него закружилась голова, перед глазами стали взрываться разноцветные вспышки, а затем его ноги подкосились и он упал на колени. Он изо всех сил старался не потерять сознание, но в мозгу, как в калейдоскопе, крутились какие-то фантастические образы, окружающий мир разлетелся на тысячи многоцветных кусков и превратился в хаос красок и текстур. В конце концов он упал на спину и, ударившись затылком о каменный пол, провалился в темноту.
В себя его привел голос:
— Хватит придуриваться, Бенни! — Этот голос был знаком ему с детства и принадлежал его деду. — Давай-давай! Будет тебе дурью маяться!
В глазах у него прояснилось, и он увидел, что дед машет перед его носом большим скрученным листом. От листа пахло мятой и немного вишней. Каждый взмах, словно ластик, стирал разноцветные пятна из его сознания.
— Вот так-то лучше, Бенни-бой! Вовремя ты тут появился, задница эдакая!
Конечно же, он спал, но до чего реальным было все в этом сне! Он видел даже паутинку красных сосудов на носу деда, пучки седых волос, торчащие из ушей, лукавый огонек, никогда не покидавший его глаз.
— Дед?
— А ты кого ожидал увидеть!
— По крайней мере не тебя, учитывая то, что ты давным-давно лежишь под шестью футами австралийской земли. — Все еще ощущая сильный мускусный запах, он приподнялся и сел. — Что тебе здесь понадобилось?
— Меня послали предупредить тебя.
— Ты малость опоздал. Про черных бестий мы уже знаем.
— Про этих говнюков? Да это всего лишь вши…
— Вши? Да эти вши чуть всю нашу команду не сожрали!
Его дед сел рядом с ним и скрестил ноги.
— Бенни-бой, вы должны продолжать идти вниз. Ни в коем случае не поднимайтесь наверх.
— Но…
— Вниз, Бенни-бой, только вниз!
Мускусный запах стал сильнее, перечеркивая образ деда широкими фиолетовыми и оранжевыми мазками.
— Я не понимаю…
Он почувствовал, что снова куда-то уплывает. Все вокруг него окончательно смазалось, он растворился во тьме, и только последнее слово деда еще некоторое время плыло рядом с ним, снова и снова звуча в ушах: «Вниз… вниз… вниз…»
— Проснись, Бен!
Эшли трепала его за плечо, дивясь тому, как крепко спит этот вечно неугомонный австралиец. Все остальные давно были на ногах. Даже Виллануэва, которому стало значительно лучше, сидел на своем матрасе с рукой на перевязи и в крепкой шине.
Она снова потрясла Бена.
— Да просыпайся же ты! Завтрак уже почти готов!
Эшли посмотрела на Майклсона, который колдовал, склонившись над походной плиткой. Как ему удается превращать яичный порошок в столь восхитительный денверский омлет? Эта тайна поставила бы в тупик саму Бетти Крокер![9] Непереносимо соблазнительный запах жареного лука и ветчины заставил ее желудок неприлично заурчать.
Бен застонал, перевернулся на спину и с усилием разлепил глаза.
— Боже мой, чем это воняет?
— Это завтрак, и если не поторопишься, тебе придется довольствоваться холодной кашей.
С торчащими во все стороны волосами, Бен приподнялся на локтях и потянулся под пледом.
— Черт, башка трещит так, будто вот-вот взорвется! Какая несправедливость: накануне не выпил ни капли, а теперь помираю с похмелья!
Эшли озабоченно потрогала его лоб, но успокоилась, выяснив, что температуры у него нет.
— Обычная головная боль. Я принесу тебе пару таблеток аспирина.
— Лучше целую пригоршню, — устало улыбнулся он.
Эшли подошла к аптечке и вытряхнула из пластиковой трубочки три таблетки аспирина.
Виллануэва подошел к ней и присел рядом.
— У него нездоровый вид, — с тревогой на лице проговорил он.
Линда не могла скрыть улыбку, услышав это замечание. И это говорит человек, рубашка которого стала бурой от запекшейся крови и у которого совсем недавно чуть не оторвали руку!
— С Беном все будет в порядке, а вот вам нужно отдыхать. Зря вы встали.
Солдат посмотрел на нее с каменным лицом, словно она говорила на незнакомом ему языке.