Он чуть помедлил и добавил:
– Все. Кроме девчонки!
Убейтур сжал дубину. Пальцы его побелели от напряжения.
– Шестипал, – негромко позвал он, – вспомни, кто родил тебя и где зарыта твоя пуповина!
Это была его последняя попытка. Но Однорукий примирения не принял.
– Убирайтесь! – загремело в горах. – Все убирайтесь, кроме девчонки! Она будет запекать мне оленьи желудки и мести вокруг кострища хвостом тростниковой кошки. Я жил одинцом, как старый бык. Своды не грели меня. Зато я научился управлять копьестрелом. Попробуй одной рукой, Убейтур!.. А теперь я начну свой род: род Гривача! Это самый сильный род. Убирайся, Беркут с общипанным крылом!
И короткий хохот его был похож на треск ломающихся копий.
Жеребенок вдруг повернул, зацокал к Беркутам и живой стеной заслонил их от Космача. Убейтур не упустил удачу. Навалившись всем телом на гривохвоста, он подтолкнул его к устью пещеры…
– Это мое мясо! – взревел однорукий.
А Рик неожиданно закричал – звонко и весело:
– Ты не получишь жеребенка!
Эхо раскатилось в горах и вернулось к Рику, наполнив сердце внезапной и гордой отвагой. И он понял, что ему надо сделать, пока Убейтур подбирается к утесу.
– Ты забыл свой род, мерзкий Гривач! Ты стал хищником! Старая Беркутиха проклянет тебя на Полях Небесной Дичи! Ты потерял род, а значит – душу! Ты прячешь лицо, как злобный Дух… Мы не отдадим тебе Визгу, мы не отдадим тебе жеребенка!
– Я запущу тебе камень в глотку!
– …И другая рука твоя сгниет заживо, и весь ты сгниешь, а Визга никогда не будет матерью Гривачей! Пещера Трёх Братьев никому не отдаст Визгу.
Краем глаза Рик видел, что Убейтур в прыжке от утеса. А Космач в лютой злобе совсем потерял осторожность. Рик заплясал перед пещерой, встал на карачки, изображая гривача, завыл, зарычал, изображая, что стачивает когти о стены:
– Эй, людожор! Гривач – людожор, не будет тебе сегодня оленьего желудка. Зажарь свою единственную руку!
Несколько камней скатилось вниз от рычания разъяренного Космача. И стало вдруг так тихо, что тонкий свист летящей стрелы услышали все. Казалось, стрела повисла в воздухе, выбирая тропу, – и устремилась в грудь Визги.
– Вот вам матерь! – выдохнул Космач.
А Визга, с широко раскрытыми глазами, вдруг оттолкнула от себя Чуна и, словно завороженная, шагнула вперед. Сзади был обрыв – отступать было некуда.
В одно очень короткое мгновение Рик увидел… Он узнал эти зрачки, круглые, принимающие неизбежность, – зрачки Духа из нижней пещеры. Неведомая Рику сила подняла его – в ярости и отчаянии – и бросила на грудь Визги. Едва успел он расправить крылья, обняв ее в последнем полете, как стрела уже жадно всхрапнула между лопаток, входя по ладонь в сердце. Ноги Рика отяжелели, и он медленно стал оседать, широко раскрыв рот… Он протянул руку и неумело, с прощальной тоской прикрыл шрам от ожога. Шрам, так его раздражавший. Еще он увидел небо и Беркутиху с белыми губами и услышал дальний клекот сородичей и сокрушительный хруст от метко запущенной дубины.
Убейтур в последний раз накрыл брата руками-крыльями. Потом он снял с Рика налобник с серым пером.
– Ты – настоящий охотник, Дымарик, – назвал он Рика полным именем. – Ступай к Беркутихе. Скажи…
Он не договорил, оставив Чуна и Визгу оплакивать брата. По узкой тропе он спустился туда, где лежало оброненное на рассвете копье и с перебитым хребтом стонал поверженный с утеса Однорукий Космач.
Убейтур встал над ним. Тот был еще жив, но не мог сдвинуться с места. Взгляд его уперся в тихоступы охотника.
– Вы все равно сдохнете! – прохрипел Космач в неутолимой злобе. И кривыми, действительно сточенными ногтями единственной руки заскреб к подошвам Беркута.
«Лучше смерть, чем это. Чужерод, совсем чужерод. Нет, не чужерод. Зверь!» Под ним хрипел, извиваясь и чернея косматой головой, бывший сородич.
– Нет, Шестипал, – сказал Убейтур, стараясь подавить в себе ненужную и позднюю жалость. – Мы выживем. Назло тебе, назло холоду и трижды назло голоду! Мы выживем – назло всем хищникам, четвероногим и двуногим, облавно взятым! Мы выживем, потому что там, в новых зимах и травостоях, я вижу встающих на крыло птенцов – потомков рода Беркута! И я не позволю убить их жизнь – она только начинается.
Он бросил на тело Космача обломки стрелы, поразившей Рика. Чтобы и там, в Верхних Кочевьях, душа его не нашла покоя.
Об авторе этой книги
Надежда Викторовна Петраковская родилась в 1954 году в Новосибирске, но уже в отрочестве с ним распрощалась – и судьбой ее стали Донбасс, а потом Крым.
«Я окончила Литературный институт им. А. М. Горького, освоила череду профессий, издала пару книг, печаталась в донецкой периодике. Но что-то постоянно жило во мне и томило душу, – пишет автор. – Это была юношеская мечта стать археологом. Пусть в свое время мама не пустила на раскопки, но кто мог запретить мне „побег в прошлое“, если прошлое было уже рядом, практически за дверью?! На второй день новоселья в Крыму я побывала в пещере Киик-Коба. Это одна из раннепалеотических стоянок пещерного человека. В двадцатые годы двадцатого века здесь были обнаружены останки неандертальцев и кремневые орудия труда. Маленький осколочек кремня с научного объекта с тех пор стал моим талисманом.
Единственное мое звание – лауреат шестого Международного литературного конкурса им. С. Михалкова. Самое дорогое и престижное. Потому что неожиданное».
В книге «Пещера трёх братьев» Надежда Петраковская погружает читателя в пространство Мезолита – маленькой переходной эпохи первобытного человечества. Это школа уже не младшая, но еще – не старшая. Это – средняя школа каменного века. Расцвет искусства, появление новых ремесел, орудий труда и орудий защиты. Но главное – построение новых отношений между людьми. Род перестал быть замкнутым ядром той эпохи.
Стихийное бедствие погубило почти весь род Беркута. От сильного и большого племени остались только три брата разного возраста, которым предстоит впервые одним пробраться опасными тропами в свои родовые земли и пещеры, чтобы начать все сначала. Они еще не знают, что самые страшные враги – это не те, что имеют клыки и когти. И не те, что насылают жажду и холод. Им только предстоит узнать, что настоящие друзья могут отыскаться там, где меньше всего этого ожидаешь.
О художнике этой книги
Ольга Ромуальдовна Ионайтис родилась 1 ноября 1965 г. Она закончила Мытищинскую художественную школу и Московский полиграфический институт, курс Дмитрия Спиридоновича Бисти. Первой работой Ольги Ионайтис стала авторская «Книжка про котов». С 1996 года она – член Московского союза художников и Союза художников России, с 2012 года – председатель Художественного совета Ассоциации художников города Мытищи. Ольга участвует в республиканских, городских и международных художественных выставках; она оформила более 150 книг для детей и взрослых, делает иллюстрации для журналов «Детская роман-газета» и «Мурзилка», сотрудничает с издательствами: «Детская литература», «Малыш», «АСТ», «Лабиринт», «Верже», «Махаон», «Росмэн», «Эксмо» и многими другими. Кроме отечественных издательств Ольга Ромуальдовна сотрудничает с издательствами Южной Кореи и Франции. Помимо книжной иллюстрации она делает станковые графические серии для детей и взрослых, которые издаются в виде открыток и большими тиражами расходятся по всему миру. Её работы находятся в музеях и частных коллекциях России и за рубежом (Германия, США, Южная Корея и др.).
С 2001 года Ольга Ионайтис активно занимается пропагандой искусства российской книжной иллюстрации в России и за рубежом, организует многочисленные выставки, встречи с художниками и мастер-классы, входит в жюри конкурсов детского рисунка, помогает в работе Совету по детской книге России и рецензирует дипломников в Московском государственном университете печати им. Ивана Фёдорова.
У Ольги Ромуальдовны есть награды и медали за вклад в развитие культуры, благодарственные письма от российских и иностранных культурных и научных центров, посольств и представительств, почетные грамоты и дипломы. Но, несмотря на звания и регалии, Ольга Ионайтис всегда с радостью берется за новые проекты, помогает продвигать интересные идеи и книги. Таким необычным проектом стала книга лауреата Международного литературного конкурса им. Сергея Михалкова «Пещера трёх братьев», где с пониманием и точностью создано пространство каменного века. Это темное время у Ольги Ионтайтис выглядит реалистично и узнаваемо, читатель обязательно оценит легкий юмор иллюстраций, их внутренний свет и в то же время абсолютную точность одежды, орудий труда, а также достоверность росписи пещер.