Трип, не поворачивая головы и не сходя с места, ответил:
– Да, у окна на подъездную дорожку.
Спальня Трипа была на третьем этаже, в самом углу большого дома, ее потолок вторил наклону крыши. В комнате было два окна – одно выходило на задний двор, другое – на подъездную дорожку и гаражи.
Осиное гнездо было со стороны заднего двора, под карнизом, и его частично скрывал плющ, а значит, Карл не увидит его, если поставит лестницу со стороны дорожки.
После завтрака Трип поднялся к себе и откинул крючок с сетки того окна, которое смотрело во двор. На сетку села оса. По спине у Трипа побежали мурашки.
Вдруг в другую стену дома что-то стукнуло – приставная лестница. Трип скорчился под подоконником, как солдат во время штурма. По лестнице полезло тяжелое тело – Карл. Трип увидел сначала его соломенную шляпу, а потом руку в перчатке – та скользнула по желобу, проверяя, цел ли он.
Трип пригнулся еще ниже, внимательно следя за каждым движением слуги. Карл все громче бормотал по-немецки – это значило, что он ничего не обнаружил.
Трип стремительно отбросил сетку со второго окна, высунул наружу руку – ее укрывал рукав толстой фланелевой рубашки и кожаная перчатка поверх манжета, – другой рукой обнял изнутри стену спальни для равновесия и, примерившись как следует, старой бабкиной тростью с крючковатой ручкой долбанул что было сил. Он прямо почувствовал, как твердое дерево пробило бумажную стенку круглого дома размером с баскетбольный шар, и сотни разъяренных насекомых устремились из него наружу, чтобы найти и уничтожить виновника – то есть Карла.
Трип выпустил трость, услышал, как она стукнула о садовую дорожку тремя этажами ниже, и закрыл окно.
Одна оса все же вцепилась в его фланелевую рубашку и бесполезно ужалила сгиб толстого рукава. Трип раздавил ее пальцами в кожаных перчатках и прислонился спиной к стене, которая выходила на подъездную дорожку.
– Трип, – прохрипел Карл. Этот голос мало походил на обычно властный тон немца. Насекомые с шумом бились в оконное стекло со стороны дорожки. Трип боялся поднять глаза. Он сидел у стены на корточках и напряженно слушал.
Вдруг на дальней стене над кроватью Трипа мелькнула тень руки Карла. В ту же секунду Трип услышал сдавленный крик и металлический скрежет – алюминиевая лестница поехала по стене.
Мгновение тишины, пока лестница с Карлом висела в воздухе, длилось вечность. Но вот раздался глухой удар – это Карл всеми своими шестью футами роста улегся на подъездную дорожку внизу, и загрохотала по асфальту лестница.
Трипу показалось, что он слышит стон. Часто дыша, он дождался, когда секундная стрелка на его часах дважды опишет полный круг, и только потом встал на колени и перегнулся через край подоконника.
Карл лежал на асфальте и не двигался, вокруг его головы прибывала лужа темной крови, которая текла из затылка. Лицо Карла, все в волдырях от укусов, распухло так, что Трип даже не сразу узнал того, кто целых пять лет был его злым роком.
Трип сбежал по лестнице, распахнул заднюю дверь и кинулся было к гаражам, но тут же вернулся и захлопнул за собой дверь: даже в доме он едва отбился от насекомых, которые ворвались вместе с ним. Осы не подпускали Трипа к телу, они продолжали наказывать Карла. Когда через двадцать минут приехала «Скорая помощь», медикам пришлось сначала заняться травлей ос, и только потом они смогли погрузить тело Карла в машину. Трип и бабушка стояли на заднем крыльце, глядя, как отъезжает автомобиль. Много позже, когда уже стемнело, Трип спустился вниз, нашел под окном трость, старательно вытер ее и вернул в шкаф в холле первого этажа.
Ежедневная борьба Трипа с немцем закончилась его полной победой, и, ложась в ту ночь спать, он торжествовал, празднуя ее.
Глава 10
Макфэрон ударил по тормозам. Белая пелена поглотила его «Форд Эксплорер». Дома и деревья, только что стоявшие на обочинах, вдруг исчезли, как и шоссе между ними. Медленно и осторожно шериф съехал с дороги на обочину. Путешественники в этой части штата нередко отправлялись к праотцам именно с таких перекрестков, внезапно попав в густой туман, как он сейчас.
Какое-то время шериф смотрел на туман, клубящийся над капотом его «Эксплорера», а потом позвонил к себе в офис. Мэри Картер сообщила ему новости. У Шерми подрались, но без крови, что уже хорошо. Шерифу было трудно сосредоточиться. Накануне в его округе погибла еще одна женщина, видимо, тоже из-за тумана – несчастный случай на опасном перекрестке.
Вдруг в туман вонзились острые спицы солнечных лучей, разорвали его в клочья, которые скоро растаяли, как не бывало. Впереди, как по мановению волшебной палочки, проявился пустынный центр Кроссхейвена – скопище мелких магазинов. Среди них дымила тонкая труба заведения Шерми Датчера. Закусочная Шерми была знакомой и надежной как сталь, так что ее вид мигом привел шерифа в чувство.
Пять минут спустя шериф уже распахнул дверь закусочной, откуда ему навстречу сразу вылетел возглас Датчера, повара и владельца:
– Ну, значит, отвечать будешь самому Макфэрону!
Датчер смотрел на Пайки Артура, раздражительного коротышки, похожего на злого гнома, который сидел на табурете у дальнего конца стойки. Уперев руки в бока и перекинув через плечо кухонное полотенце, повар подошел к шерифу.
– В чем проблема, Шерми? – спросил Макфэрон, кладя на стойку шляпу.
– Мэри тебе не сказала? Это трепло не может держать себя в руках. Запустил чашкой кофе в Барнси, промазал, зато попал в совершенно незнакомого человека. Пришлось дать тому денег на химчистку плюс кофе за мой счет, итого десяти баксов как не бывало, а может, еще и клиента недосчитаюсь. Хорошо, что кофе уже остыл, а то старик вляпался бы по самое дальше некуда.
Шерми уперся сбитыми костяшками пальцев в стойку и прошептал:
– Конечно, виноват во всем Барнси. Докопался до Пайки, довел того до белого каления, как всегда. И все равно пора уже Пайки научиться держать себя в руках. Тем более в моем заведении. – И Шерми протер полотенцем стойку перед Макфэроном.
Потом, не спрашивая, налил шерифу кофе. Под глазами повара были мешки, щеки ввалились, лицо избороздили морщины, и все из-за многолетнего пьянства.
– Спасибо, Шерми. – Макфэрон сделал глоток.
В туалете кто-то спустил воду, и в зал вошел Делберт Барнс, застегивая на ходу ширинку.
Макфэрон кашлянул:
– Слушайте сюда все. В морозилке у Дока Хенегара лежит труп – молодая девчонка, которой, по всем правилам, там совсем не место.
В закусочной стало тихо.
– Тело нашли в пещере спелеологи-любители в прошлое воскресенье. Какой-то псих позабавился, а я теперь расхлебывай – разговоры с родителями и все такое прочее, ничего веселого. Да и думать о том, как именно она умерла, тоже радости мало. Так что нет у меня времени ходить и вытирать сопли разным взрослым придуркам. Понял меня, Барнси? А ты, Пайки? Пора уже вам обоим повзрослеть.
Макфэрон надел шляпу и, не сказав больше ни слова, вышел. Уже возле пикапа он услышал за своей спиной торопливые шаги – кто-то бежал за ним.
– Я не хотел ничего никому говорить, шериф, но на прошлой неделе, еще до того, как нашли тело, я кое-что видел, – быстро заговорил Артур, оглядываясь через плечо посмотреть, нет ли кого рядом.
Макфэрон положил руку на кобуру пистолета.
– И что же это было?
– Я выгуливал старину Дюка. Это было в тот вторник, я точно помню, потому что у Шерми по вторникам фирменные блюда на ужин. Ну, Дюк первым навострил уши. Потом я тоже услышал: кто-то едет. Машина неслась по дороге вдоль леса как бешеная. Знаете место, где начинаются тропы?
Макфэрон кивнул:
– Да.
– Ну, я сразу в кусты, он меня и не увидел. Пронесся прямо мимо нас с Дюком, только пыль столбом.
Артур присел на корточки, показывая, как он прятался в кустах.
– Старина Дюк жутко скулил. Машина пронеслась мимо так, что камни в разные стороны полетели.
– Что за машина?
– Черная такая, стекла тоже, так что его лица я не видел. Но это точно был мужчина. И ехал на иномарке, хетчбэке. Готов поклясться в этом.
– Это хорошо, Пайки. Очень хорошо, – сказал Макфэрон, делая пометки в блокноте. – А номерной знак ты, часом, не видел?
Пайки помотал головой:
– Он такую пыль поднял. Помню только первые цифры: пять и два. – И Артур по очереди показал цифры на пальцах.
Если номер начинается на 52, значит, автомобиль зарегистрирован в округе Бенсон, где находится и Университет криминалистики. Первые две цифры в регистрационных документах штата Индиана всегда указывают на округ.
– А когда мы со стариной Дюком уже шли той же дорогой обратно, он вдруг как зарычит, да громко так. Я даже испугался, не сразу понял, чего он рычит.
Артур сделал к нему еще шаг.
– Так, – сказал Макфэрон.
– Старина Дюк поднял голову и смотрел на небо. Я тоже поглядел, а их там… – Пайки развел руками. – Шесть, семь, восемь стервятников. Крылья свои черные распластали и кружат так, кружат над лесом, да все к провалу ближе норовят. – Он посмотрел на шерифа. – Там потом спелеологи и нашли тело. Я сразу понял, что это плохой знак.
– Как ты это понял, Пайки?
– Этой весной я в первый раз видел, как стервятники летают над лесом вот так, кругами. Шериф, они так делают, только когда летят на мертвечину.
– Специальный агент Кристина Прюсик к профессору Шеймасу Фергюсону, – сказала она в динамик в стеклянном вестибюле Исследовательского центра Пембрука и стала ждать, когда ее впустят.
Кристина рассматривала вход в стене из ударопрочного стекла. Исследовательский центр впечатлял. Он занимал целое трехэтажное современное здание, что было в несколько раз больше, чем пространство, отведенное для работы криминалистов в их филиале Бюро в Чикаго. Стеклянные стены всех трех этажей здания выходили во внутренний вестибюль, что делало его похожим скорее на роскошный отель, чем на научно-исследовательский комплекс. Кристина видела, как одни лаборанты в зеленых медицинских халатах управляются со сложными приборами на светящихся панелях, а другие, погрузив руки в специальные резиновые перчатки до локтя, работают под защитными вытяжными шкафами из нержавеющей стали. Такое оборудование требует уйму денег. Значит, объект строился с размахом, средств не жалели.