Бегство Фергюсона зацепило Кристину. Что он может скрывать? Эйзен перезвонил через пять минут и сообщил адрес профессора: его квартира оказалась в таунхаусе недалеко от кампуса. Поговорив с подчиненным, Кристина присела на скамейку, чтобы все обдумать. То, что она делает сейчас, – это авантюра, которая наверняка приведет ее к неприятным последствиям. Миранда разозлится, если она не вернется на работу завтра. Но ее настоящая работа – расследование убийств. Слишком много поставлено тут на карту. Значит, она останется здесь еще на одну ночь, чтобы завтра побеседовать с другими членами комитета, а если повезет, то и нагрянуть к Фергюсону домой и застать его врасплох. Если ей повезет, то у нее будет конкретный результат, который она сможет предъявить Миранде в качестве оправдания.
Но какая может быть связь между смертями Франклина и Винчестер, недоумевала она. Оба скончались скоропостижно и, по ее профессиональному мнению, совершенно необъяснимо. А тут еще и гибель Джейн Пиррунг, которую она сочла бы случайной, если бы Джейкоб Грэм не обмолвился, что Джейн увлекалась спелеологией. Кристина решила поговорить с шерифом Бойнтоном, чтобы исключить возможность нечестной игры с его стороны. И вообще, надо же хотя бы представиться этому Бойнтону, как советовал ей Джо.
Она купила в студенческом магазине цельный темно-синий купальник и сэндвич с индейкой и пошла в университетский бассейн, который, как подтвердила ей девушка на кассе, был открыт для всех желающих до пяти часов. После там начинались тренировки университетской команды пловцов. Кристина показала свой значок ФБР контролеру у входа, и тот направил ее в женскую раздевалку. Там Кристина заплатила еще доллар за висячий замок с ключом на эластичном ремешке, чтобы не беспокоиться за портфель во время плавания, и два доллара за белую купальную шапочку, без которой в бассейн не пускали. Потом, сев на скамейку в раздевалке, она съела половину своего сэндвича – для хорошей тренировки нужно много сил.
Бассейн оказался олимпийской длины [19] и имел семь дорожек. Заняты были только три. Кристина выбрала свободную дорожку рядом с молодой женщиной, видимо студенткой, которая неплохо плавала кролем. Стоя на краю бассейна, Кристина несколько раз глубоко вдохнула и размяла руки, как делала это в студенчестве, перед сдачей норматива. Знакомый запах хлорки вызвал у нее прилив адреналина.
Прыгать в бассейн с бортика запрещалось, поэтому Кристина спустилась по лесенке, окунаясь в воду постепенно, начиная с ног – вода была прохладной, но не ледяной, идеально для соревнований по плаванию. Заправив под шапочку выбившиеся кончики волос, она легко поплыла брассом. На противоположном конце дорожки она перевернулась и поплыла назад на спине, рассекая воду то одной, то другой рукой, которые она забрасывала за голову по очереди. Девушка на соседней дорожке теряла позицию лидера. Кристина еще участила движения руками, закидывая их назад над головой и плавно опуская вниз на всю длину, зачерпывая ими прозрачную воду.
На третьем круге она выполнила разворот с кувырком, оттолкнувшись от стенки бассейна, и снова вошла в воду. Вынырнув на поверхность, она опять заработала руками – левой, правой. Корпус так и ходил из стороны в сторону, удары оставались ровными и сильными – Кристина плыла, не поднимая головы. В конце дорожки она еще раз оттолкнулась от бортика. Когда она вынырнула, то увидела, что студентка на соседней дорожке плывет, тяжело хватая воздух открытым ртом. Кристина улыбнулась про себя – она обогнала соперницу на одном дыхании.
Еще в юности, во время тренировок, она часто вызывала на соревнование других пловцов – кто сможет проплыть дистанцию на одном дыхании. Кристине встречались такие, кто проплывал двадцать пять метров туда и обратно быстрее нее, но никто не мог проплыть туда и обратно, ни разу не глотнув воздуха, не поднимая головы. Кристина могла.
Следующие полчаса она старалась держать ровный темп, на каждом повороте поглядывая на свои водонепроницаемые наручные часы. Когда время прохождения ею круга слегка замедлилось, она удвоила усилия, как когда-то требовал от нее отец. Главное – сделать дистанцию, не сбившись с ритма. Для этого требуется выносливость, а для ее развития нужны часы тренировок. Ту же выносливость, которую Кристина развила в себе за годы занятий плаванием, готовясь к соревнованиям, она демонстрировала и в работе. Каждое дело как заплыв, в котором важно не сбавлять темпа до конца, то есть до тех пор, пока убийца не будет найден и задержан.
Гостиница «Ле Маки Оберж» оказалась вполне современной – в тюдоровском стиле [20], с ухоженными деревьями вокруг. Номер Кристины на втором этаже выходил окнами в аккуратный садик, где едва начали распускаться розовые камелии. Когда Кристина приехала туда, было уже без четверти семь вечера. Поужинала она в машине, прихватив по дороге два куска пиццы пепперони, так что теперь только взяла бокал пино нуар в баре гостиницы и поднялась с ним к себе в номер.
Оттуда она позвонила Брайану Эйзену и рассказала ему о гибели в автокатастрофе Джейн Пиррунг и о том, что девушка увлекалась спелеологией и входила в тот самый клуб, члены которого нашли тело Винчестер. Результаты анализов тканей другой жертвы, Маккинли, пока не пришли, так что надежды Кристины на дополнительные данные, которые могла дать газовая хроматография, не оправдались.
Поговорив с Эйзеном, она открыла приложение «Классическая музыка» на своем айфоне и нашла оркестровую сюиту Баха, которая особенно хорошо действовала на нее после тренировки в бассейне. Барочные аккорды зазвучали, Кристина опустила голову на подушку и закрыла глаза.
Спала она недолго – скоро ее разбудил мобильный. Звонил Джо Макфэрон.
– Привет, шериф, – сказала она, еще не опомнившись от сна.
– Ну, как дела в Бенсоне? – спросил он. Голос его звучал глухо, как из бочки.
– Да по-разному. Я поговорила кое с кем из студентов, в том числе с соседкой Винчестер по комнате; один профессор от меня сбежал, зато другой встретил любезно. В целом я бы сказала, что начало положено. А как у вас там?
– Что ж, звучит неплохо.
– Ты, как всегда, в дороге, – заметила Кристина. – Ты сейчас за рулем?
– Возвращаюсь из казарм полиции штата в Миллерсвилле. Прошлой ночью они конфисковали машину жертвы ДТП, сейчас она у них на участке.
– Машину Джейн Пиррунг?
– Именно. Авария произошла к северу от Кроссхейвена на освещенном перекрестке. А улики не стоят и ломаного гроша, когда после сильного дождя опускается туман.
– Тело, наверное, у вашего судмедэксперта?
– Точно. Миллерсвилл находится в округе Кроссхейвен. В причине смерти сомневаться не приходится – перелом шейных позвонков плюс множественные внутренние кровоизлияния по всему телу. Доктор Хенегар просил, чтобы ты ему позвонила.
– С места происшествия есть что-то конкретное?
– Ничего особенного. Угольщик, который на нее наехал, сам перевернулся и улетел в овраг; водителя отвезли в больницу. Врачи говорят, у него множественные переломы. Кстати, Родни Бойнтон тоже сегодня приезжал. Пиррунг ведь была студенткой Университета криминалистики, и он проводил расследование. Я, кстати, удивился, что он ничего мне не сказал о тебе.
– Я не успела к нему зайти. Схожу, только чуть позже.
Шериф помолчал.
– Ясно. Есть кое-что интересное. В машине Пиррунг нашли бумажный пакет. В нем кое-какие альпинистские принадлежности и чек из «Спортивного снаряжения Клайда» – это магазин здесь, в Миллерсвилле. Чек совсем свежий, вчерашний.
– Можешь послать копию этого чека по факсу Брайану Эйзену?
– Конечно, – сказал Макфэрон. – И еще. Помнишь ту темную машину, которая умчалась от нас, когда мы вылезли из пещеры, в которой нашли тело Винчестер?
– Да, мы тогда еще не увидели ни марку, ни номерной знак.
– У меня был разговор с возможным очевидцем. Мужчина выгуливал собаку у дороги в тот вторник, когда пропала Винчестер. Он заметил первые две цифры номера одной темной машины, которая пронеслась мимо него на бешеной скорости. Говорит, это была иномарка с тонированными стеклами.
– Джо, вот это новость!
– Так вот, первые две цифры – пять и два, то есть машина зарегистрирована в округе Бенсон, там же, где находится Университет криминалистики, – продолжал Макфэрон. – Мой свидетель сказал еще, что мельком видел водителя, в профиль. Это был мужчина.
– Но в одном округе слишком много машин, особенно с учетом университета, – сказала Кристина. – Там, как я понимаю, одних студентов больше тридцати пяти тысяч.
– Это правда. Но тех, кто приехал на учебу из других городов или даже штатов, сразу можно исключить, а таких большинство. То же касается иностранцев, которые въехали в страну по студенческим визам. Я уже поручил полиции штата Индиана составить список иномарок темного цвета, зарегистрированных в округе Бенсон.
– Когда получишь список, пришли его мне, Джо. Я попрошу Эйзена и Хиггинса заняться им, чтобы сузить круг возможных транспортных средств.
– Точно, Кристина? – спросил он уже не так деловито. – Как к этому отнесется твое начальство? Ты же говорила, что новая директриса вашего филиала считает это дело исключительно нашим, местным?
– Внутренний фронт – это мои проблемы. Каковы бы ни были последствия, ты тут ни при чем. – Кристина, оживившись, добавила: – Слушай, Джо, мне надо переговорить еще кое с кем в университете. Как ты можешь себе представить, они тут не расстилают передо мной красную дорожку.
– Никто не любит говорить с представителями закона, Кристина, тем более в студгородке. И про шерифа Бойнтона не забудь, его надо держать в курсе. Зря ты к нему не зашла. Родни – хороший мужик, если не гладить его против шерсти. Он очень помог мне, когда я только начинал работать. Я всегда уважал его за это.
– Я знаю, знаю. Джо, спасибо, что рассказал мне о машине. Это отличная новость, правда. – Ощущать, что дело движется, было так же приятно, как подставлять лицо пахнущему дождем воздуху, которым тянуло из приоткрытого окна.