р, когда та ехала мимо. Он или кто-то другой мог предложить подвезти ее, если бы у нее, например, вдруг спустила шина. Велосипед легко входит в багажник внедорожника.
– У Крисси был парень? Или, может быть, за ней заезжал кто-то из однокурсников?
– Сюда никто не приезжал на велосипеде, только Крисси. И я никогда никого с ней не видела. По-моему, она держалась особняком. Вряд ли у нее был парень. Хотя погодите-ка… Как-то раз она ездила с группой в Индианаполис.
– Вы помните, куда именно?
Женщина помотала головой:
– Кажется, это было как-то связано с работой, которую она делала по биологии. Что-то о ядовитых растениях. Которые растут тут, в наших лесах, и которыми можно отравиться. Она говорила, что видела такие растения во время той экскурсии.
– Можно мне посмотреть комнату Крисси?
Миссис Миллер провела Кристину по коридору и открыла дверь в одну из комнат в конце. Комната была почти пуста: письменный стол, стул, узкая кровать.
– Вещи Крисси забрали ее родители.
Взгляд Кристины упал на лист бумаги, скотчем прикрепленный к стене над письменным столом. Она подошла ближе и увидела карандашный рисунок растения с широкими листьями, толстым стеблем и крупными цветами-колокольчиками. Ничего подобного в реальной жизни Кристине видеть не приходилось. Наверное, это растение из тропиков.
Миссис Миллер сказала:
– Крисси нарисовала его после той поездки в Индианаполис. Сказала, что это растение очень ядовито. Не могу вспомнить, как оно называется. Она говорила мне, но я забыла.
Кристина всего пятнадцать минут говорила с бывшей квартирной хозяйкой Крисси Блейкмор, а узнала из этой беседы больше, чем из всего дела убитой девушки.
– Вы не будете возражать, если я заберу у вас этот рисунок? И может быть, у вас есть фотография Крисси?
– Возьмите, конечно, вдруг это поможет расследованию. И фотография Крисси у меня тоже есть. – Миссис Миллер прямо просияла.
И они вернулись в гостиную, где хозяйка сняла с каминной полки фотографию в рамке.
– Я специально попросила ее у Крисси.
– Когда это снято? – Кристина рассматривала фото.
– В начале апреля. – Миссис Миллер нахмурилась. – Я это хорошо запомнила, потому что меньше чем через месяц Крисси исчезла.
Снимок мертвой девушки, который судебный фотограф сделал крупным планом перед вскрытием тела, почти не передавал сходства. Вспышка размыла нежные черты. Но при взгляде на это любительское фото, хотя и слегка не резкое, по спине Кристины пробежал холодок узнавания. Эти каменные ребра сталактитов она определенно уже видела.
– Крисси увлекалась спелеологией?
– Нет, насколько я знаю, пещер она боялась и была там всего раз, – сказала миссис Миллер. – Она часто повторяла, что человек должен смотреть в глаза своим страхам. Но, по-моему, ей это не очень понравилось.
Даже при передержанной вспышке было видно, что Блейкмор сильно напряжена – ее улыбка больше походила на гримасу.
– Вы не возражаете, если я возьму у вас это фото? – спросила Кристина.
– Нет, конечно. Вдруг оно вам поможет. Берите, пожалуйста.
– Большое спасибо, мэм. Я обязательно верну вам фото, когда все закончится. – Кристина положила трофеи в чемоданчик судмедэксперта. – А вы, случайно, не помните, с кем Крисси ходила в пещеру?
– Она сказала, что с какой-то группой из кампуса. Это все, что я знаю.
Женщина замешкалась у входной двери и вопросительно посмотрела на Кристину.
– Вы думаете, что девушку из колледжа, о которой писали в местной газете, убил тот же, кто убил Крисси?
– Очень возможно, миссис Миллер. – Кристина протянула женщине свою визитку. – Я знаю, что прошло уже немало времени, но, если вы вспомните что-нибудь еще о Крисси, пожалуйста, звоните мне сразу, хоть днем, хоть ночью.
Глава 18
Они договорились встретиться в среду за ранним ланчем в «Галлахерз», закусочной в центре Чикаго, известной своими сэндвичами с солониной. Поговорив с миссис Миллер, Кристина переночевала в «Ле Маки Оберж», а первым утренним рейсом вернулась из Бенсона в Чикаго. В знаменитой закусочной она выбрала уютный столик в углу, подальше от чужих глаз.
Пожилого доктора она заметила сразу, едва он вошел и встал у стойки заказов, окидывая взглядом зал. Кристина помахала ему рукой.
– Кристина, как чудесно, что ты пригласила меня на ланч. Спасибо тебе.
Она обняла доктора Эмиля Каца, который с их последней встречи как будто усох еще сильнее. Пока он бочком протискивался за ее столик, она заметила, что воротник его форменного костюма, в котором в Бюро ходили все психиатры, порядком потрепан.
– Ну что вы, это вам спасибо, что согласились прийти, – сказала она и, наклонившись, шепнула ему на ухо: – На случай, если кто-нибудь спросит, вы со мной не обедали. И даже не видели меня. – Не успела она договорить эти слова, как блямкнул ее телефон и на экране высветилось входящее сообщение от Гастон, которая вызывала ее к себе, срочно.
– Что этой женщине еще от меня надо… – Кристина осеклась.
– Что-то случилось? – встревожился Кац.
– Нет, ничего страшного. – Отвлекаться было нельзя. Сегодня она уже встретилась с Лидсом Хьюзом, которого вызвала к себе в кабинет, где отдала ему пухлый конверт с пластиковым пакетиком для анализа ДНК и снятия отпечатков пальцев, хотя и не ожидала, что это там найдется. А на завтрашнее утро Эйзен уже договорился о ее встрече с Рэндаллом Крейтоном, главой исследовательского отдела компании «Макалистер Фармасьютикалз» в Индианаполисе.
Кац улыбнулся и игриво погрозил ей пальцем.
– Ну, Кристина.
– Нет, правда, доктор Кац. Я очень вас прошу.
– Ну, ладно, буду считать, что ты знаешь что делаешь. Но почему-то в последние несколько лет ты все чаще усложняешь наши отношения, а?
Он снова улыбнулся, широко раскрыв правый глаз. Добродушие Каца в ее нынешнем затруднительном положении успокаивало.
– Не то, что доктор прописал, да? – отреагировала она.
Он поглядел на нее пристально и снова погрозил пальцем.
– Ты слишком мало веришь в себя, Кристина. Неприятно слышать такое от выдающегося ученого, как ты. Я же говорил тебе, и не раз, что тебе нужно лучше заботиться о себе. Все твои проблемы, на мой взгляд, во многом проистекают из недостаточной заботы именно о себе.
Он внимательно изучил ее лицо левым глазом и кивнул.
– Неуверенность в себе формирует основу твоей личности и даже отчасти объясняет, почему у тебя возникают трудности с начальством и межличностными отношениями.
– Ого! Хватит уже комплиментов, доктор.
Кац подошел слишком близко к той территории, на которой обычно действовала ее мать. Только Йорца Прюсик могла высказывать своей дочери такие откровенные замечания, не рискуя нарваться на чрезмерную защитную реакцию. С другой стороны, она уже так давно знает доктора Каца, и он всегда был и остается на ее стороне. Сколько уже лет она делится с ним своими страхами, которые нередко мешают ей спать по ночам, а в особо трудные моменты и работать.
Доктор подался к ней.
– Разве я когда-нибудь специально причинял тебе боль? – Он нежно накрыл ее ладонь своей ладонью. – Разве ты не знаешь, что ты для меня как дочь, которой у меня никогда не было? И я никогда не сделаю и не скажу тебе ничего такого, что может по-настоящему причинить тебе боль.
– Спасибо, доктор, – ответила Кристина. На мгновение ее глаза наполнились слезами, но она сморгнула их. – Вы очень добры ко мне.
Он похлопал ее по запястью:
– Так что у тебя на этот раз?
Кристина перевела дух и мысленно переключила передачу.
– Серийный отравитель, человек, который убивает, не оставляя на жертве ни царапины, кроме следа от укола на задней поверхности шеи, куда он вводит быстродействующий яд.
– Он не раздевает их ни до, ни после смерти и не насилует, – продолжала она. – Сексуальный подтекст убийств вообще отсутствует, по крайней мере внешне. Ни в том, где и в каком виде он оставляет тела убитых, ни в состоянии окружающих их поверхностей мы ни разу не находили никаких свидетельств каких-либо действий эротического характера. В том числе никаких телесных выделений, которые могли бы дать нам образец ДНК.
– Отравитель, говоришь? – Кац задумчиво потер подбородок. – А каким он пользуется ядом, известно?
– Каким-то стероидным соединением, которое, скорее всего, производят тропические лягушки-древолазы. Например, ужасный листолаз. Ее кожа выделяет батрахотоксин, который считают самым смертоносным из всех природных ядов.
– Понятно, – сказал Кац и надул щеки. – Очень интригующий выбор яда. Как я понимаю, его в аптеке не купишь.
– В общем-то, нет, – сказала Кристина. – Но в Индиане есть пара лабораторий, где именно этот яд используют в исследовательских целях, так что он есть в их хранилищах. А пару лет назад одно из этих хранилищ взломали и вынесли оттуда несколько лягушачьих шкурок. Как считают специалисты, яда на них хватит человек на сто, не меньше.
– Что ж, значит, у тебя есть неплохая зацепка.
– Да, но тут, как всегда, все сложно. – И Кристина даже закатила глаза. – Наша новая директриса не поклонница привлечения агентов филиала к расследованию преступлений на местах. Больше того, она распорядилась, чтобы все отделы сосредоточились на ее любимом проекте.
– Да, да, да, – закивал Кац, перебив Кристину. – Я уже наслышан об инициативе директора Гастон под названием «Профиль». – И доктор снова надул щеки. – А ты, значит, решила игнорировать распоряжения начальства, поскольку твоя настоящая работа – выслеживать этого убийцу, который вскоре может прикончить еще одну жертву, если уже этого не сделал. Я прав?
Кац прямо ее мысли читал, просто удивительно.
– По всем пунктам, доктор, – сказала Кристина. – Мы больше не ищем ДНК на местах преступления. Но вот что странно: тела обеих жертв нашли в пещерах, труднодоступных и удаленных от всякого жилья. То есть у нашего убийцы достаточно времени, чтобы не только убить, но и провести тот безмолвный ритуал, который, как я полагаю, он все-таки проводит.