Ей нужен был какой-то предлог, чтобы сходить к машине: там, под передним сиденьем, лежала ее кобура с пистолетом.
– Может быть, вы поймете, что я имею в виду, если я покажу вам кое-какие документы. Давайте я схожу к машине, они у меня там. – Кристина встала и вышла из-за стола. – Я сейчас вернусь.
На улице она забралась на переднее сиденье своей машины и снова позвонила Макфэрону. И снова эта голосовая почта!
Черт!
Она вдруг все поняла. Полное отсутствие каких-либо признаков насилия или иных сексуальных действий со стороны убийцы как до смерти жертв, так и после. Не зря ей показалось странным, что, когда она хотела чмокнуть Малиновски в щеку сегодня просто в знак приветствия, он сразу отвернулся и пошел на кухню. И еще она вспомнила, что он даже не коснулся ее руки, когда подавал ей бокал. Он все время избегал любого физического контакта, включая рукопожатия при встрече. Кристину словно ушатом ледяной воды окатили: Винчестер и Маккинли, две отличницы, влюбились во внимательного и умного немолодого мужчину. Внимание такого человека наверняка заставляло их чувствовать себя особенными. Наверняка обе были папиными дочками и всю жизнь стремились к мужчинам старше себя. Как и она сама. Кристина вдруг почувствовала тупую боль в животе.
Когда Кристина сунула непослушную руку под сиденье и стала нашаривать там кобуру, дверца машины открылась. Мелькнула опускающаяся рука, и стало темно.
Глава 22
– Офис шерифа, чем могу помочь? – сказала Мэри Картер в беспроводной наушник. Было утро воскресенья. По выходным Мэри обычно не работала, но недавние убийства студенток сильно встревожили общественность, и они с Макфэроном решили работать до тех пор, пока убийца не будет пойман.
– Меня зовут Брайан Эйзен. Я из чикагского отделения ФБР. Я работаю со специальным агентом Кристиной Прюсик. Я пытался связаться с ней, чтобы передать информацию, которую она запрашивала. Она не отвечает на звонки. Шериф Макфэрон, случайно, не дома?
– Брайан Эйзен, здравствуйте! Шериф говорил мне, что вы настоящий гений, – дружески приветствовала его Картер. – Одну секунду, Брайан. Я сейчас соединю вас с ним.
Она поспешно встала из-за стола и пошла в кабинет шерифа. Он встретил ее в дверях.
– Звонит Брайан Эйзен, похоже, дело срочное.
– Я отвечу. – Макфэрон ничего не слышал о Кристине с тех пор, как она сорвалась с места и улетела в субботу в Мексику с Уилсонами. Шериф взял трубку. – Где она? – сразу спросил он, не представившись.
– Я думал, вы знаете, шериф, – сказал Эйзен. – Случилась ужасная авария.
– Вы о столкновении на железнодорожном переезде в Бенсоне? – напрягся Макфэрон.
– Да. Убит агент ФБР – и начальник Кристины. Нед Миранда.
– Она была с ним в машине? – Шериф видел в новостях сюжет об этой аварии, но имени погибшего не слышал – водителя еще не опознали. С тех пор он был как на иголках – жуткий образ Кристины, обезображенной до полной неузнаваемости, преследовал его на каждом шагу. Так что звонок Эйзена вернул ему надежду – если бы в той машине была она, вряд ли ее подчиненный искал бы ее сейчас.
– Нет, ее там не было. Я говорил с ней сразу после аварии. Она была в гостинице, у себя в номере. Просила пропустить через программу распознавания лиц снимки, сделанные в Мексике кем-то из группы студентов-криминалистов, которые ездили туда на каникулах.
«Надо же, а мне она ничего об этом не сказала», – подумал Макфэрон. Но злиться из-за этого сейчас было некогда.
– Что ты хотел мне сказать, Брайан?
– Мы применили нашу усовершенствованную технологию распознавания лиц к трем фотографиям и добились соответствия в шестьдесят пять процентов, основываясь на совокупности лицевых признаков. Добились бы и большего, но тот тип на снимке в шляпе, и она закрывает ему почти весь лоб.
– Давай к делу, ладно?
– Мужчина в белом костюме явно был в парике. На одном снимке видны нижняя часть его челюсти и правой скулы. В сочетании с увеличением двух других кадров, как я уже говорил, мы добились высокой точности изображения, по крайней мере нижней части лица. Это не имеет решающего значения, но все же очень важно.
– Боже всемогущий, кто это уже, в белом костюме?
– Корбин Малиновски, профессор права из Университета криминалистики. Его необходимо вызвать на официальный допрос, сэр, – сказал Эйзен.
– Я немедленно позвоню шерифу Бойнтону. Спасибо за помощь, Брайан.
Получение ордера на обыск займет слишком много времени, даже если Бойнтон не откажет ему. Макфэрон порылся в кармане брюк в поисках телефона, не нашел, схватил свою коричневую куртку и тоже обшарил карманы.
– Эй, Мэри, ты не видела мой мобильник?
Диспетчер подошла к стойке с кофе.
– Он там, где вы его оставили, на зарядке, и, похоже, у вас есть сообщение. Индикатор мигает, – сказала Картер, передавая начальнику телефон.
Он прослушал голосовое сообщение Кристины – тревожный шепот, записанный еще прошлым вечером, – схватил листок и записал на нем адрес Малиновски.
– Сообщите шерифу Бойнтону, что я уже еду туда. – Он протянул Мэри листок. – И он пусть тоже едет.
Макфэрон схватил фуражку, ключи и выскочил за дверь раньше, чем Мэри успела что-то сказать.
Высоко мелькал человеческий силуэт, высвечиваемый лучом света. Полукруглый купол пещеры отражал резкий брякающий звук и, усилив, посылал вниз. Человек скользнул по освещенному участку стены и скрылся – значит, вышел через расщелину в потолке. И этим человеком был Корбин Малиновски, Кристина не сомневалась.
Ее била неудержимая дрожь. В голове пульсировала боль. Запястья были туго связаны за спиной, лодыжки перемотаны скотчем. Она пришла в себя ночью и не сразу поняла, что лежит в багажнике малолитражки, согнутая так, что колени упираются ей в грудь, и, похоже, лежит так уже не один час. Рот у нее был заклеен скотчем, так что она с трудом дышала через нос. В щель под крышкой багажника тонкой струйкой сочился рассвет. Когда Малиновски наконец открыл багажник, в ноздри ей хлынули запахи сосны и болиголова. Малиновски обвязал ее веревкой поперек груди и потащил, связанную по рукам и ногам, как овцу, вниз по крутой тропе, не обращая внимания на то, что она то и дело задевает за кусты и острые камни. Потом, вся в синяках и ссадинах, она висела в расщелине скалы на веревке, рывками опускаясь вниз. Спуск был долгим, и она уже стала бояться, что веревка, на которую она давила всем своим весом, вот-вот распилит ее пополам. После каждого рывка ее охватывал ужас оттого, что он отпустит веревку и она полетит в пропасть.
На глубине примерно пятидесяти футов она так треснулась коленками в пол, что ударная волна прошла по всему ее телу и она упала головой вперед. Наверное, в тот момент она потеряла сознание, потому что не помнила, как с нее сняли веревку.
Оставшись в темноте одна, Кристина стала вспоминать, что она видела в мечущемся свете его налобного фонаря во время спуска, и поползла вперед, извиваясь, словно гусеница. Не сразу, но она все же добралась до ближайшего сталагмита и, упираясь в его гладкую поверхность, встала. Потом нашарила верхушку сталагмита и повисла на ней, зацепившись за нее веревкой, которая стягивала ей руки. Давление на запястья нарушило кровообращение, кисти рук мучительно заныли, но выбора не было. Кристина терлась щекой о каменную струю, пока край скотча, которым был заклеен ее рот, не зацепился за натек и не отклеился, так что она смогла свободнее дышать. Потом она зубами перегрызла веревку на запястьях и освободила руки. Запястья долго ныли, и она массировала их, время от времени осторожно ощупывая шишку на голове. У нее было время, чтобы вспомнить, как Малиновски треснул ее по голове, когда она сидела в машине. Она тогда не успела среагировать вовремя и прикрыться.
Кристина посмотрела вверх, на луч дневного света, который проникал через расщелину в скале примерно в шестидесяти футах над ней. О том, чтобы выбраться наружу этим путем, не было и речи.
Кристина обхватила себя руками. Ее трясло. Скоро температура ее тела упадет до критически низкого уровня, и если она не успеет найти выход, то умрет от переохлаждения.
Но даже эту мысль затмевал вопрос: как случилось, что она выжила? И почему Малиновски покинул пещеру, если знал, что она не мертва?
Кристина прижалась к сталагмиту спиной и стала всматриваться в глубину пещеры. Непроницаемая тьма окружала ее со всех сторон и будто ждала, когда она сделает неверный шаг. Вдруг ей показалось, что в глубине пещеры что-то журчит – что это, подземная река? Но без фонаря ее все равно не найти – безумие идти на звук вслепую, да еще под землей. Шансов упасть в темноте с обрыва и сломать шею столько же, сколько и найти выход. Адская тьма давила на нее, так что ей казалось, будто ее заживо похоронили в огромной могиле.
«Сосредоточься!» – приказала она себе и стала ощупывать себя с головы до ног – нет ли где переломов. Их не было. Зато она вспомнила о том, что ее часы, кроме всего прочего, умеют светиться. Кристина нажала на кнопку подсветки и обрадовалась, когда циферблат озарился слабым сиянием. Странно, но возможность видеть, что время еще 11:45, успокоила ее. Хоть это она контролирует, уже неплохо.
Она молилась, чтобы кто-нибудь увидел машину Малиновски или его самого и заподозрил неладное. Кто-нибудь наверняка его заметит, не невидимка же он. А еще она оставила сообщение на мобильнике Джо. Джо наверняка приедет за ней.
Под куполом пещеры снова раздался металлический лязг. Кристина вскинула голову. Малиновски спускался вниз, быстро перебирая руками по веревке. Кристина погасила подсветку.
Яркий свет его налобного фонаря вырывал из темноты камни и сталагмиты, которые прикрывали ее от убийцы. Почему он вернулся? Может быть, потому, что ее уже ищут? Он испугался – значит, может совершить ошибку, которая даст ей возможность бежать. Это было уже кое-что. Это была надежда.
Она услышала, как Малиновски спрыгнул на пол пещеры.