Первый взгляд на окоченевший труп, особенно такой, который при жизни был молодой девушкой – слишком молодой для смерти, – всегда особенно тяжело давался Кристине. «Просто соберись и войди в эти ворота», – сказала она себе, имея в виду тупую боль, которую всегда испытывала при первом взгляде на жертву. Эта боль сначала была похожа на удар, но постепенно отступала, и тогда Кристина продолжала свою работу, фиксируя каждый загадочный синяк и вообще все, что впоследствии может помочь установить личность убийцы.
Каждое расследование походило на бег наперегонки со временем в самом прямом смысле. И неважно, что ждало Кристину в конце, победа или поражение, она снова и снова входила в одни и те же ворота, осматривая каждый новый труп.
Доктор Эрни Хансен из Карбондейла, главный судебно-медицинский эксперт штата Иллинойс, уже стоял на своем месте у стола для вскрытия и внимательно смотрел на Кристину. Он был высоким и загорелым, а на фоне мертвенно-бледного трупа казался прямо черным. Судя по его волосам, каштановым с легкой сединой, Кристина предположила, что Хансену около сорока лет.
– Причина смерти, доктор? – спросила Кристина.
– Она не утонула. Легкие чистые. – Хансен задержал дыхание под маской.
– Так что же, по нашему мнению, ее убило?
– Скорее всего, переохлаждение, которое вызвало остановку сердца. Вода в Литтл Мадди в это время года чертовски холодная. А девушка, похоже, выбралась из пещеры сама, без всякой помощи. Точнее, выплыла. Так или иначе, она очень замерзла. Насколько я могу судить, когда ее обнаружили, она была мертва уже семьдесят два часа или даже больше, – сказал Хансен. Словно спохватившись, он добавил: – Вы знаете, что она была пловчихой, состояла в университетской команде по плаванию?
Прюсик навострила уши.
– Вот как? – сказала она. – Двадцатилетняя студентка, член университетской команды пловцов, умирает от сердечного приступа, выплыв из пещеры?
Доктор Хансен кивнул.
– Вот-вот, и я тоже так подумал, агент Прюсик. Что-то тут не сходится. Но никаких признаков того, что на нее кто-то напал или хотя бы пытался напасть, не обнаружено. Никаких серьезных ушибов на голове и теле, так, пара царапин. Следов удушения тоже нет. И ее не изнасиловали.
Доктора явно что-то беспокоило.
– Итак, что мы имеем? – спросила она, прижимая запястья к защитному халату. – Полностью одетая молодая женщина, мертвая, на берегу речки, куда попала, вероятно, из пещеры, из которой выплыла сама, проползла несколько футов вверх по берегу и, никем не тронутая, скончалась в тишине густого леса?
– Вот именно. Сущая головоломка. Поэтому мне и важно знать еще чье-то мнение. Родители девушки приедут сегодня днем для официального опознания тела. А вчера я говорил по телефону с ее отцом, и он сказал, что в их семье никто не болел сердечными болезнями. Поди тут разберись, – добавил доктор Хансен и потер лоб тыльной стороной руки в перчатке.
– Я бы хотела поговорить с ними после опознания, если вы не возражаете, доктор.
– Конечно, – сказал судмедэксперт.
– «Ну еще бы», – подумала Кристина. Родители Эллен Маккинли должны знать, были ли у их дочери друзья в кампусе и не встречалась ли она с кем-нибудь.
Она спросит у них, как зовут ее соседку по комнате, и имена других ее подруг.
– Вы сказали, что она выплыла из пещеры. Откуда вы это знаете, доктор?
– Как я уже говорил, ее нашли на берегу, недалеко от того места, где речка вытекает из пещеры. – Хансен поднял правую руку жертвы. – А вот, видите, следы под ногтями?
Под каждым ногтем убитой Кристина увидела темный ободок грязи.
– Это земля, такая же, как на берегу речки. На фотографиях с места обнаружения трупа видны следы пальцев в грязи. Они принадлежат Маккинли. Значит, она выползла из ручья, цепляясь за берег. При этом поблизости от тела не было никаких иных следов, а значит, ее никто туда не принес и не приволок. Она умерла там в одиночестве, насколько я понимаю.
Никаких признаков того, что она прибежала на берег из леса, тоже нет, – продолжал судмедэксперт. – Только следы пальцев в грязи, и они показывают, что жертва двигалась из воды, а не к воде. В сумме все эти обстоятельства указывают, что она приплыла туда и была одна.
Кристина представила себе отчаяние молодой женщины, как она ползла, впиваясь пальцами в грязь, в надежде спастись. Воспоминания о подобном кошмаре, который сама Прюсик пережила лет шестнадцать назад, неотвратимо всплыли из глубин ее памяти. Это случилось в тропических лесах Новой Гвинеи: на нее напали возле реки и чуть не убили. Она часто вспоминала тот случай, но воспоминания все равно каждый раз заставали ее врасплох, и сердце начинало неистово колотиться.
Кристина молча заводила глазами налево-направо так быстро, как только могла. Этому упражнению, простому, но эффективному, ее научил друг и коллега доктор Эмиль Кац. Поводив глазами с минуту, она обычно приходила в себя. Подавлять болезненную реакцию мозга на посттравматический стресс необходимо, чтобы не впасть в такое состояние, когда воспоминание о жестокости нападавшего становится неотвязным. К счастью, упражнение сработало и на этот раз, и пульс Кристины скоро вернулся к нормальным семидесяти ударам в минуту.
– С вами все в порядке, агент Прюсик?
– Все отлично. Зовите меня Кристиной, доктор. – Она перевела дыхание. – Так, значит, никаких признаков нападения нет? Тогда возникает вопрос, как она попала в реку.
Доктор кивнул:
– Я хочу показать вам кое-что необычное, Кристина. Помогите мне перевернуть ее, пожалуйста.
Кристина надела свежие латексные перчатки, и они вместе перевернули мертвую девушку на живот.
Доктор Хансен приподнял короткие светлые волосы жертвы так, чтобы стал виден затылок.
– Смотрите, какая у нее тут отметина: то ли синяк, то ли вмятина. Похоже на эмблему. Сначала я думал, что это след от некачественно удаленной татуировки. Знаете, сейчас ведь многие старшеклассницы и студентки щеголяют татуировками, да и ко мне на стол все чаще попадают тела со следами от них.
Кристина присмотрелась. Пятно на шее жертвы действительно было странным – отметина со следами замысловатого рисунка, что-то вроде изображения какого-то животного. Размером и формой пятно напоминало кольцо-печатку.
Кристина надела на свой цифровой «Кэнон» объектив для съемки крупным планом, а на него – еще специальный фильтр, чтобы придать едва заметной вмятине контрастность. В лаборатории Эйзен увеличит изображение с помощью программы с высоким разрешением. В центре экрана фотокамеры возникло отчетливое изображение. Посмотрев на него сквозь лупу с двадцатикратным увеличением, Кристина разглядела крошечную точку, похожую на след от укола.
– Что вы об этом думаете? – спросил ее доктор Хансен. – Я хотел взять эту ткань для анализа.
– Похоже, что ее ударили чем-то сзади. Хорошо, что вы не сразу удалили ткань, доктор, – сказала она, – а дали мне возможность взглянуть.
– Честно говоря, я хотел сначала услышать ваше мнение, а уже потом забирать образцы тканей для микроскопического и химического анализов. Кроме анализов крови и вагинальных мазков, конечно, – их я уже взял. Поверхностный осмотр общего внешнего вида жертвы не показывает, что причиной происшествия могли быть алкоголь или наркотики. Однако для полной уверенности мне надо дождаться результатов токсикологической экспертизы. И, как я уже сказал, нет никаких признаков полового акта.
– Давайте отправим образец ткани с шеи в нашу судебно-медицинскую лабораторию в Чикаго на срочный анализ. Вы не против?
– Еще бы мне быть против, Кристина! Я так благодарен вам за помощь.
На стене в углу кабинета зазвонил телефон. Доктор Хансен снял трубку, издал одобрительный возглас и кивнул. Примерно через минуту он сказал:
– Тогда ладно, – и повесил трубку.
На лице судмедэксперта вдруг обозначились морщины, и Кристина поняла, что новость не очень хорошая.
– Вы спрашивали, есть ли доказательства того, что на девушку напали. Полицейские водолазы только что побывали в пещере, которая находится немного вверх по течению от места нахождения трупа, и они считают, что все произошло там. Они обнаружили признаки борьбы и нашли разорванную рубашку, которая могла принадлежать жертве.
– Как скоро полиция сможет доставить меня на место преступления?
– Снаружи уже ждут два помощника шерифа, – ответил доктор Хансен. Кристина проследила за тем, как он срезает с шеи жертвы кусочек кожи с характерным отпечатком. Под сильным увеличением в его центре было видно немного крови, что выглядело как след от укола. «Кто-то сделал ей инъекцию, чтобы заставить ее замолчать навсегда», – подумала Кристина.
Она сняла перчатки и пошла к двери.
– Подождите, агент. – Хансен взял со стойки коричневый пакет для улик и протянул его Кристине. – Я чуть не забыл.
Кристина открыла пакет и заглянула внутрь. Там лежали фиолетовые и желтые ленты из нейлона повышенной прочности, скрепленные металлической пластиной.
– Жертву нашли вот в этой штуке и в ней же привезли сюда, – пояснил судмедэксперт. – Очевидно, это какое-то альпинистское снаряжение. Может быть, вы узнаете, где его купили.
– Спасибо, доктор. – Снаряжение подтверждало предположение о том, что Маккинли побывала в пещере. На металлической пластине в его передней части был выбит серийный номер, по которому производитель мог определить место покупки. Если им повезет, то в одежде жертвы, которую уже исследовали помощники шерифа, окажутся капли крови, слюны или пота – ценная ДНК, которая поможет генетику Лидсу Хьюзу раскрыть личность убийцы. И тогда смерть девушки не останется неотомщенной.
– Я очень рад, что вы так быстро приехали, Кристина. Спасибо.
Они еще раз пожали друг другу руки, и Кристина вышла из здания на парковку, где ее уже ждал фургон полиции штата Иллинойс. Она закинула пакет с ремнями безопасности в свою арендованную машину и представилась ожидавшим ее помощникам шерифа. Один из них открыл багажник фургона, взял оттуда джинсы, дождевик и протянул Кристине. Она приложила джинсы к талии – ничего, если затянуть ремень потуже и закатать штанины, то для пещеры вполне сгодятся. А дождевик тем более.