д! О Бинод! – Мохендро, словно безумный, упал к ногам молодой женщины и, крепко обняв их, стал покрывать поцелуями. Бинодини высвободилась из его объятий и встала.
– Ты забыл свою клятву, Мохендро?
Усилием воли Мохендро взял себя в руки.
– Нет, не забыл. Я поклялся делать лишь то, что ты пожелаешь, и никогда не нарушу своей клятвы. Говори, что я должен делать?
– Вернись домой.
– Неужели я так безразличен тебе, Бинод? Зачем же тогда ты завлекала меня? Зачем охотилась за дичью, которая тебе не нужна? Признайся, разве я один виноват в том, что случилось, разве ты не желала этого? Мои страдания тебе безразличны, я для тебя игрушка! Но все равно, я сдержу свою клятву. Я вернусь в дом, где по собственной вине лишился всего.
Бинодини продолжала молча шить. Мохендро некоторое время пристально смотрел ей в лицо, потом сказал:
– Ты безжалостна и жестока, Бинод! Какое несчастье, что я полюбил тебя!
Бинодини сделала неверный стежок и, подняв шитье к свету, стала пороть его. В эту минуту Мохендро готов был сжать в кулаке каменное сердце этой женщины и раздавить его. О, если бы можно было одним ударом разбить ее жестокость и спокойное презрение.
В отчаянии Мохендро выбежал из комнаты, но сейчас же вернулся.
– Кто защитит тебя, одинокую женщину, если меня не будет здесь?
– Об этом не беспокойся. Тетя уволила Кхеми, и с сегодняшнего дня она у меня в услужении. Мы запрем дверь, и нам никто не будет страшен.
Чем больше злился Мохендро на Бинодини, тем сильнее влекло его к ней. Ему хотелось с такой силой прижать к груди эту непокорную женщину, чтобы она вскрикнула от боли.
Боясь поддаться искушению, Мохендро поспешил уйти.
Он долго бродил по улицам и много раз давал себе клятву на пренебрежение Бинодини ответить тем же. Ведь он единственный человек в мире, который принимает в ней участие, и она с таким безразличием, решительно и без колебаний отвергла его – никогда ни одного мужчину еще не оскорбляли так! Мохендро не собирался сдаваться, хотя самолюбие его было уязвлено.
«Неужели я такое ничтожество? – возмущался он. – Почему она так высокомерна со мной? Ведь, кроме меня, у нее теперь никого нет! – Мохендро задумался и неожиданно вспомнил о Бихари. Он похолодел. – Вот на кого надеется Бинодини, я нужен ей лишь для того, чтобы стать ближе к Бихари, я лестница, которую Бинодини топчет, поднимаясь к нему!»
В душе Мохендро закралось подозрение: может быть, Бинодини переписывается с Бихари и уже получила от него какое-то обещание?
Мучимый этими мыслями, Мохендро поспешил к Бихари. Уже наступил вечер, когда он оказался у знакомой двери. Ему пришлось долго стучать, прежде чем на пороге появился слуга.
– Господина нет дома, – сообщил он.
Мохендро бросило в жар. «Пока я, глупец, брожу по улицам, – пронеслось у него в голове, – Бихари сидит у Бинодини. Поэтому она и обошлась со мной сегодня так жестоко, а я, как дурак, явился сюда!»
– Бходжу, – обратился он к слуге, которого давно знал, – когда ушел твой господин?
– Вот уже пять дней, как он уехал на запад.
Мохендро почувствовал облегчение.
«Мне нужно отдохнуть и хоть немного поспать, – подумал он. – Не могу же я всю ночь бродить по городу».
Он сказал слуге, что переночует в комнате Бихари, и поднялся наверх; растянувшись на тахте, Мохендро тотчас же уснул.
После скандала, который учинил ему Мохендро, Бихари решил на следующий же день уехать из Калькутты. Он отправился на запад, сам не зная куда. Бихари понимал, что оставаться ему нельзя, так как ссора с другом может привести к полному разрыву и потом всю жизнь он будет жалеть об этом.
В одиннадцать часов утра Мохендро проснулся, открыл глаза и случайно взглянул на столик, где под пресс-папье лежало письмо. Почерк на конверте показался знакомым. Письмо еще не было вскрыто – оно ждало Бихари. И Мохендро торопливо схватил его. Дрожащей рукой он разорвал конверт. Это было то самое письмо, которое Бинодини послала из деревни. Оно так и осталось без ответа.
Каждая буква жалила Мохендро в самое сердце. С детства он привык оттеснять Бихари на второй план. Бихари приходилось довольствоваться остатками даров любви, которые приносили божеству – Мохендро. Теперь отвергал дары Бихари, а самому Мохендро отводилась роль просителя. Может быть, поэтому Бинодини не приняла его любовь и склонилась перед Бихари. У Мохендро хранилось несколько писем Бинодини, но какими фальшивыми они выглядели по сравнению с этим письмом. Они были лишь ловушкой для такого глупца, как он.
Мохендро вспомнил, как беспокоилась Бинодини о том, чтобы он оставил на деревенской почте ее новый адрес. Теперь Мохендро понял причину ее беспокойства. И вот сейчас, наверное, Бинодини, забыв обо всем, сидит у окна, смотрит на дорогу и ждет письма от Бихари.
Бходжу, как и в прежние времена, хотя хозяин и уехал, сбегал на базар и приготовил завтрак для Мохендро, но Мохендро было не до еды, в волнении он даже забыл выкупаться. Взгляд его то и дело возвращался к письму Бинодини, полному огня и страсти. Оно жгло Мохендро, как раскаленный песок пустыни жжет ноги странника. Мохендро поклялся никогда больше не видеть эту женщину. «Но ведь через несколько дней, не дождавшись ответа, Бинодини может сама прийти сюда. Она поймет, что Бихари не получил ее письма, и успокоится». Эта мысль стала источником новых мучений для Мохендро.
С письмом в кармане Мохендро, как только наступил вечер, появился в квартире на Потолданге.
Увидев его измученное лицо, Бинодини почувствовала жалость. «Наверное, всю ночь не спал, бродил по городу», – решила она.
– Ты не был дома?
– Нет.
– И ничего не ел! – Бинодини поспешно встала, чтобы приготовить ему ужин.
– Не беспокойся, я поел, – остановил ее Мохендро.
– Где?
– У Бихари.
Бинодини побледнела, но уже через мгновение взяла себя в руки.
– Как он?
– Бихари? Прекрасно! Он уехал на запад.
Из слов Мохендро Бинодини заключила, что Бихари уехал только сегодня, и еще больше побледнела. Но снова справилась со своим волнением и спокойно сказала:
– Никогда не видела более непоседливого человека. Видимо, ему все уже известно. Он очень сердится?
– Разумеется! Иначе зачем бы ему понадобилось в такую жару уезжать! Не ради же собственного удовольствия.
– Он не спрашивал обо мне?
– С какой стати! Вот, возьми.
И Мохендро протянул Бинодини письмо, не сводя глаз с ее лица. Бинодини торопливо взяла конверт, вынула из него листок, исписанный ею, повертела его, но ответа Бихари не нашла.
– Ты прочел? – после минутного молчания спросила она.
Мохендро испугался – так изменилось ее лицо.
– Нет, – поспешно солгал он.
Бинодини разорвала письмо на клочки и выбросила в окно.
– Я пойду домой, – сказал Мохендро.
Бинодини молчала.
– Я поступлю так, как ты того желаешь, – продолжал Мохендро. – Останусь дома на целую неделю. Только по пути в колледж буду заходить и давать распоряжения Кхеми. Надоедать тебе не стану.
Трудно сказать, слышала ли Бинодини его слова, – она молча смотрела в окно на темное небо.
Мохендро стал собирать свои вещи.
Когда он ушел, Бинодини долго сидела неподвижно, потом неожиданно, будто стараясь привести себя в чувство, в отчаянии разорвала сари и начала бить себя в грудь.
– Госпожа, что с вами? – прибежала испуганная Кхеми.
– Пошла прочь! – крикнула Бинодини, вытолкнула служанку из комнаты и заперлась на ключ.
Оставшись одна, она сжала кулаки, долго каталась по полу и стонала, как раненое животное. Наконец, совершенно измученная, Бинодини забылась и всю ночь пролежала на полу у окна.
На рассвете, когда солнечные лучи залили комнату, в душу Бинодини неожиданно закралось сомнение: что, если Мохендро солгал, обманул ее?
– Кхеми, – позвала она служанку. – Сейчас же сходи к господину Бихари и узнай, как он там.
Через час Кхеми вернулась.
– Все двери и окна в доме господина Бихари закрыты, – доложила она. – Я долго стучала, но слуга сказал мне, что господин уехал.
Последняя надежда Бинодини рухнула.
Глава сорок вторая
Узнав, что Мохендро ночью покинул супружеское ложе, Раджлокхи рассердилась на невестку. Она решила, что это упреки жены заставили сына уйти из дому.
– Почему ушел Мохендро? – спросила она невестку.
– Не знаю, ма, – отвечала Аша, опустив глаза.
«Не знает!» – возмутилась старая женщина.
– Кто же тогда знает? – проговорила она сердито. – Ты, наверное, что-нибудь сказала ему?
– Нет, – прошептала Аша.
Но свекровь не поверила.
– Когда он ушел?
– Не знаю.
– Ну конечно, ты ничего не знаешь! – вне себя от гнева воскликнула Раджлокхи. – Подумаешь, дитя невинное! Притворщица! – Она долго кричала, упрекая невестку. Это из-за нее и ее дурного характера ушел Мохендро.
Аша безропотно выслушала упреки и только в своей комнате, оставшись одна, дала волю слезам.
«Я никогда не понимала, за что муж меня любит, – печально размышляла она, – и теперь не знаю, как вернуть его любовь».
Сердце всегда подскажет, как угодить человеку, который любит. Но как завладеть душой того, кто разлюбил, – это было Аше неведомо. Она не могла, забыв стыд, добиваться расположения человека, который покинул ее ради другой женщины.
Вечером пришли брахман-астролог и его сестра. Раджлокхи пригласила их для того, чтобы они устранили неблагоприятное для сына сочетание светил. Старая женщина позвала Ашу к себе и попросила астролога посмотреть на линии ее руки и составить гороскоп. В смятении оттого, что чужие люди будут судить о ее несчастье, Аша с трудом заставила себя протянуть руку предсказателю. Вдруг на темной веранде, прилегающей к комнате, Раджлокхи услыхала тихие шаги, словно кто-то пытался пройти незамеченным.
– Кто там? – спросила она.
Никто не ответил. Раджлокхи повторила свой вопрос.
В комнату тихо вошел Мохендро.