На глаза Бихари навернулись слезы.
– Как она себя чувствует? – спросил он.
– Сейчас увидишь, – ответила Аша. – Боюсь, что ей хуже.
Бихари вошел в спальню больной, а изумленный Мохендро остался за дверью. С какой легкостью приняла на себя Аша обязанности хозяйки дома. Как просто, без смущения и ненужной заносчивости она запретила ему, Мохендро, войти в комнату матери. Авторитет Мохендро в семье пал. Он преступник и должен молча стоять за дверью, не смея даже войти к больной матери.
Но самое удивительное – это то, что Аша спокойно разговаривает с Бихари и во всем советуется с ним. Сейчас он единственный защитник семьи, единственный ее друг. Он имеет право ходить по всему дому, все слушаются его советов. Мохендро с удивлением смотрел на перемены, которые произошли в семье за время его отсутствия.
– Наконец-то ты вернулся, – сказала Раджлокхи, ласково взглянув на Бихари, когда он вошел в комнату.
– Да, вот и я!
– Успешно съездил? – спросила Раджлокхи, внимательно глядя на него.
– Да, теперь у меня нет никаких забот.
– Сегодня Аша сама приготовит для тебя угощение, а я буду давать ей указания. Врач, правда, запрещает мне, но какой смысл в этом? Неужели мне нельзя смотреть, как ты будешь есть.
– Я тоже не понимаю доктора, – согласился Бихари. – Ведь без тебя невозможно приготовить что-нибудь вкусное! С детства мы любим твою стряпню. Бедному Мохину надоела еда на западе, он мечтает о твоем рыбном супе, и сегодня мы, как когда-то в детстве, будем ссориться из-за лучших кусков. Надеюсь, твоя невестка вдоволь наготовит!
Раджлокхи уже догадалась, что Бихари привез с собой Мохендро, но, когда она услышала имя сына, сердце ее тревожно забилось, и она стала задыхаться.
– Мохендро совсем выздоровел, – сказал Бихари, когда Раджлокхи успокоилась. – Он немного устал в дороге, но после купания и обеда придет в себя.
Раджлокхи ничего не ответила.
– Мохин стоит у дверей, – сказал тогда Бихари. – Он не войдет, пока не позовешь его.
Раджлокхи, не в силах вымолвить ни слова, смотрела на дверь. Заметив ее взгляд, Бихари крикнул:
– Мохин!
Мохендро медленно вошел в комнату. Чувствуя, что сердце вот-вот разорвется у нее в груди, Раджлокхи не решалась взглянуть на сына. Мохендро поднял глаза на мать и вздрогнул, будто его ударили.
Он упал к ногам матери, прижался к ним лицом. От волнения Раджлокхи дрожала всем телом.
– Сестра, – прервала молчание Аннапурна, – пока ты не прикажешь Мохину подняться, он не встанет.
– Встань, Мохин, – с трудом выговорила Раджлокхи.
Из глаз ее полились слезы, она так давно не произносила имени сына. От слез ей стало легче. Мохендро стоял на коленях у изголовья больной. Раджлокхи с трудом повернулась к сыну, взяла в ладони его лицо и, вдыхая запах его волос, поцеловала в лоб.
– Прости меня, мама, я заставил тебя так страдать, – сдерживая рыдания, сказал Мохендро.
– Не говори так, Мохин, разве могу я не простить тебя! Но где же Аша? – воскликнула Раджлокхи, когда боль в груди немного утихла.
Аша в соседней комнате готовила еду для больной. Аннапурна позвала ее.
Раджлокхи знаком приказала сыну сесть на постель. Потом, указав на место рядом с ним, сказала Аше:
– Сядь здесь, дорогая. Я хочу снова увидеть вас вместе. Тогда все мои огорчения исчезнут. Не нужно смущаться, Аша. Я прошу немного, сядь и не таи обиды на мужа. Успокой меня.
Накрыв голову краем сари, смущенная Аша с замиранием сердца села рядом с Мохендро. Раджлокхи соединила их руки.
– Вручаю тебе Ашу, – сказала она Мохендро. – Запомни мои слова, сын: ты никогда не найдешь более преданной жены. Подойди, сестра, – обратилась она к Аннапурне, – и благослови их. Твое святое благословение принесет им счастье.
Аннапурна подошла, Мохендро и Аша со слезами на глазах взяли прах от ее ног, затем она поцеловала каждого из них и сказала:
– Да дарует вам Всевышний счастье!
– Бихари, подойди, милый, – позвала Раджлокхи, – скажи, что ты прощаешь Мохина.
Как только Бихари приблизился к Мохендро, тот бросился к нему, и друзья обнялись.
– Я хочу, Мохин, – продолжала Раджлокхи, – чтобы Бихари всегда был тебе таким же верным другом, каким он был до сих пор. Это самое большое счастье для тебя.
Больная умолкла, совершенно обессиленная. Когда Бихари поднес к ее губам лекарство, она отвела его руку.
– Не надо, – сказала она, – я вверила себя Богу. Он даст мне лекарство, которое исцелит меня от всех горестей мира. Пойдите отдохните, милые. А ты, Аша, принимайся скорее за стряпню.
Бихари и Мохендро обедали у постели Раджлокхи. Аша прислуживала им.
Грудь Мохендро теснили рыдания. Он не мог есть.
– Мохин, – говорила Раджлокхи, – почему ты не ешь? Ешь хорошенько, я за тобой слежу.
– Ты же знаешь, ма, – вмешался Бихари, – Мохин всегда плохо ел. Аша, – попросил он, – дай-ка мне еще рыбы с овощами. Удивительно вкусно.
Раджлокхи слабо улыбнулась.
– Я помню, что Бихари очень любит рыбу, – сказала она. – Почему ты так мало даешь ему? Положи побольше!
– Аша такая скупая, – пошутил Бихари. – Она-то уж лишнего не положит.
– Ай-ай-ай, посмотри, что делается! – воскликнула Раджлокхи. – Бихари пользуется твоим гостеприимством и тебя же ругает!
Аша положила на пальмовый лист Бихари еще рыбы с овощами.
– Ты хочешь, чтобы я набил желудок одной рыбой, – запротестовал он. – А Мохендро достанется все самое вкусное.
– Никак не угодишь тебе, – в шутку рассердилась Аша. – Не знаю даже, чем тебе рот заткнуть.
– А ты попробуй сладостями, – ласково посоветовал Бихари.
Раджлокхи радовалась, что друзья едят с таким аппетитом.
– Теперь, дорогая, и ты поешь, – сказала она Аше после того, как мужчины пообедали.
Когда Аша ушла, Раджлокхи велела Мохендро идти спать.
– Почему я должен уходить? – возмутился Мохендро. Он хотел всю ночь ухаживать за матерью.
Но Раджлокхи не соглашалась.
– Ты устал, Мохин, – говорила она. – Иди отдохни.
В это время вернулась Аша. Она взяла опахало и хотела сесть у изголовья, но свекровь тихо сказала:
– Дорогая, пойди посмотри, хорошо ли приготовили постель для Мохендро.
Сгорая от стыда, Аша покинула комнату. Когда в спальне больной остались только Бихари и Аннапурна, Раджлокхи обратилась к Бихари:
– Я хочу спросить тебя кое о чем. Ты не знаешь, что с Бинодини? Где она сейчас?
– В Калькутте, – ответил Бихари.
Раджлокхи вопросительно посмотрела на него. Бихари понял ее немой вопрос.
– Теперь вам незачем опасаться ее, – сказал он.
– Бинодини принесла мне много горя, но все же я люблю ее.
– Она тоже любит вас, ма.
– И мне так кажется. У всех у нас есть свои недостатки, но я знаю, что Бинодини меня любит, иначе она не могла бы так заботиться обо мне.
– Она и сейчас хочет ухаживать за вами.
– Мохин и Аша пошли отдыхать. – Раджлокхи глубоко вздохнула. – Пусть Бинодини придет и побудет ночь со мной. Ведь ничего плохого не случится.
– Бинодини здесь, – сообщил Бихари. – Я не мог уговорить ее выпить сегодня ни глотка воды. Она поклялась, что не будет ни есть, ни пить, пока вы не простите ее.
– Целый день ничего не есть и не пить! – забеспокоилась Раджлокхи. – Позови ее сейчас же!
Когда Бинодини неслышными шагами вошла в комнату, больная сказала:
– Тебе не стыдно? Чего выдумала! Целый день ничего не есть! Иди поешь сначала, потом поговорим.
Бинодини низко, до самой земли, поклонилась Раджлокхи.
– Сначала простите грешницу, – сказала она. – Иначе я не прикоснусь к еде.
– Прощаю тебя, прощаю, дитя мое! Сейчас у меня ни на кого нет зла. – Раджлокхи взяла ее за руку. – Пусть же никто никогда и от тебя не узнает зла, будь хорошей женщиной.
– Ваше благословение свято для меня, тетя, – растроганно проговорила Бинодини. – Клянусь вам, я никогда не причиню вреда вашей семье.
Бинодини распростерлась на полу, выражая почтение Аннапурне.
Потом ушла и, поев, снова робко появилась на пороге.
– Ты хочешь уйти? – спросила Раджлокхи.
– Нет, тетя, – ответила Бинодини. – Я буду с вами. Свидетель тому Всевышний, я не доставлю вам больше никаких огорчений.
Раджлокхи взглянула на Бихари.
– Разрешите Бинодини остаться, – сказал Бихари, подумав. – Я уверен – ничего плохого не случится.
Эту ночь Бихари, Бинодини и Аннапурна провели с больной.
Аша, мучаясь, что за всю ночь ни разу не проведала свекровь, поднялась очень рано. Стараясь не разбудить мужа, она быстро оделась и умылась. Еще только светало, когда она появилась у комнаты Раджлокхи. Подойдя к дверям, Аша остолбенела: «Не сон ли это?» Она увидела Бинодини, которая грела на спиртовке воду, чтобы приготовить чай для Бихари, не сомкнувшего глаз в эту ночь.
Заметив вошедшую Ашу, Бинодини встала.
– Я очень виновата перед тобой, – сказала Бинодини. – Но я пришла искать приюта в вашем доме. Никто не может выгнать меня отсюда. Но если ты велишь мне уйти, я повинуюсь.
Аша не могла вымолвить ни слова. Что творилось у нее в эту минуту в душе, она и сама не понимала и стояла совершенно растерянная.
– Не пытайся простить меня, – продолжала Бинодини. – Я знаю, ты никогда не сможешь этого сделать. Но не бойся меня. Разреши мне ухаживать за тетей, пока нужно, потом я исчезну.
Аше показалось, что вчера, когда Раджлокхи соединила их руки, она забыла свою обиду на Мохендро. Но сегодня, увидев Бинодини, Аша почувствовала, что рана в ее сердце еще не затянулась. Когда-то Мохендро любил эту женщину, может быть, и сейчас еще любит. Скоро он проснется, встретится с Бинодини, и кто знает, к чему это приведет. Аша почувствовала тревогу. Еще вчера мир казался ей прекрасным и лишенным шипов. Но сегодня на рассвете во дворе ее дома появилось дерево с шипами. В мире так мало счастья, и так трудно сберечь его.
С тяжелым сердцем вошла Аша в комнату Раджлокхи.
– Тетя, – смущенно обратилась она к Аннапурне, – вы всю ночь не спали, отдохните немного.