Не ожидал он, как же. Специально ради меня подорвался и приехал — по нему видно.
— Какие у меня могут быть с вами дела, Григорий Савельевич? — усмехнулся я. — Вы сами разорвали договор.
«Эй, не торопись ругаться, — заволновался Песец. — Нам с него еще кровь цедить».
— На то у меня была веская причина, — ответил Зырянов. — И она никуда не делась, Илья.
Намек в его голосе не услышал бы только глухой.
— Пап, ты опять за свое! — возмутилась Дашка. — Илья — мой друг, прекрати требовать, чтобы мы с ним не встречались.
Агеев удивленно дернул бровью и посмотрел на Зырянова с большой приязнью, чего тот даже не заметил, потому что глядел на дочь.
— Дарья, да при чем тут ты? Ты, прости, не пуп земли, чтобы всё вокруг тебя вертелось. Мои дела с Ильей к тебе никакого отношения не имеют. Во всяком случае сейчас. У нас с ним был договор, в котором ты даже не упоминалась.
Письменно — да, а устно Зырянов постоянно твердил, что я должен держаться от Дашки подальше. Но теперь-то что? Почти все разрешилось, на взгляд постороннего человека. Или Зырянов знает что-то еще?
Поэтому я не стал возражать, когда он предложил уединиться на кухне. И даже защиту поставил, чтобы слишком любопытные уши не услышали им не предназначенного.
— Илья, я тебя о чем просил? — начал он с наезда.
— Сейчас рядом со мной безопасно, — напомнил я.
— Ты меня разочаровываешь, — выдал он. — С чего ты взял такую глупость? Ты здорово потоптался на Живетьевых, из-за тебя Эрнесту пришлось сбежать…
— И обнаружилось, что Николай Шелагин — его сын. И что?
— Ты совсем идиот? — разозлился Зырянов. — Живетьева — не из тех, кто прощает. Она, как ядовитая змея, затаится, а потом укусит тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь. И я не хочу, чтобы на тот момент рядом с тобой оказалась Дарья. Она у меня одна. Усек?
— Зато вы хотите, чтобы рядом с ней оказался Агеев.
— Не то что бы я этого хотел, но он всяко лучше, чем ты, — недовольно бросил Зырянов.
«Теоретически ему можно дать по голове и нацедить крови с бессознательного тела, — зло ощерился Песец. — Ранку залечишь — он даже не заметит, что его использовали. Ишь ты, Агеев лучше тебя. Такое оскорбление смывается только кровью».
Зырянов не подозревал о кровожадных планах, которые зрели внутри меня, и к которым я имел лишь косвенное отношение. Он понял, что я отвечать не собираюсь, и продолжил:
— Илья, ты извини, если что не так. Человек я прямой, политесам не обучен. Ты мне всегда нравился, честно скажу. Но в нынешней ситуации тебя либо убьют, либо ты станешь князем в перспективе, поэтому Дарья тебе не пара. Вот княжна, с которой ты помолвку заключил — самое оно. Не морочь Дарье голову, по-хорошему прошу. Как её отец прошу.
В этот раз он шантажировать даже не пытался.
— Просто по-дружески встречаться мы не можем, по-вашему?
— Да какое по-дружески? — досадливо сказал он. — Будешь перед ней маячить, она так и не определится, кто ей нужен.
— По-моему, она уже определилась.
— Близко к этому, согласен. Но я Дарью слишком хорошо знаю, чтобы не опасаться последствий даже ваших сегодняшних посиделок.
Я тоже хорошо знал Дашку, поэтому был уверен, что нынешние посиделки ничего не изменят. Она если что-то решила, то с концами. Только терять ее как друга не хотелось. Да и благодарен я ей был за всё. Объяснять это паникующему Дашкиному отцу смысла не было, все равно не воспримет сейчас. Он примчался, как только узнал, что я пришел к его дочери, а значит, присматривает и часто бывает в Верейске.
— Григорий Савельевич, я ваше беспокойство понимаю…
— А если понимаешь, то давай я тебя сейчас в Философский Камень подброшу? — предложил Зырянов. — Дарье скажем, что мне срочно нужны зелья, по которым у нас договор. Мне они действительно нужны, у меня и список при себе.
Я чуть не рассмеялся прямо ему в лицо. Вот ведь жук, везде ищет выгоду, и, даже убирая меня от дочери, хочет добиться еще одной цели.
— Вы его расторгли, Григорий Савельевич, — опять напомнил я. — Так что придется вам закупаться в другом месте. Нет у меня времени заниматься вашими заказами. Разве что…
Я посмотрел на него с сомнением. Согласится или нет поделиться кровью? Вариант Песца я не отвергал, но опыта по точечным кровопусканиям у меня не было. Могу накосячить.
— Разве что что? — поторопил меня Зырянов.
— Разве что согласитесь поделиться образцом своей крови.
— В смысле? — опешил он.
— В смысле нацедите миллилитров пятьдесят. Нужно для проверки одного артефакта Древних.
И пузырек, и стазисный контейнер были при мне, так что при согласии было куда отправлять на хранение.
— Именно моя кровь? — деловито уточнил Зырянов. — Или набор из разных источников?
— Именно ваша, — подтвердил я. — Есть основания полагать, что на вашу он может сработать. Правда, совпадает всего один фактор, так что тоже без гарантии. Но у других и он не совпадает.
— И какой именно фактор?
— Это для вас лишнее, Григорий Савельевич.
— С Дарьи кровь ты сцедить не пытался? — подозрительно прищурился он.
— Её не подходит.
Он задумался, надолго. Я не мешал, смотрел в окно, где в отражении увидел, как на кухню заглянула Дашка, убедилась, что мы не ругаемся, и ушла.
— Не вижу своей выгоды, — наконец сказал Зырянов. — Чую, какую-то серьезную штуку планируешь пробудить и очень полезную. Давай так. Ты проверяешь артефакт, и если он срабатывает на мою кровь, то один раз даешь доступ?
«Ха, — сказал Песец. — Раскатал губу на Императорскую реликвию. Кто ж его к ней допустит?»
— Григорий Савельевич, вы не знаете, о чем идет речь, — заметил я. — Выгоды от выполнения этой вашей просьбы вы не получите вообще. Могу в обмен выдать бесплатно один ваш стандартный набор, который вы у меня раньше забирали раз в неделю.
— Один? — он недовольно насупился. — Понимаешь, Илья, после твоих зелий остальные кажутся дерьмом.
— Договор разорвали вы, — пришлось напомнить еще раз.
— Илья, ну не разорвал бы и оказался с нарушенным контрактом, — с обезоруживающей прямотой ответил он. — Я трезво оцениваю свои возможности. Я не смог бы ни тебя защитить, ни отомстить за твою смерть. Не мой уровень. Да, каюсь, воспользовался тогда ситуацией с Дарьей, чтобы разорвать договор, который бы отразился на репутации моего охранного предприятия, если бы ты умер. Что ты сделал бы на моем месте?
— Не знаю, Григорий Савельевич. Я и на своем месте не всегда знаю, что делать.
— Вот-вот. Был бы я один — другое дело. Самому тогда было противно, веришь, нет? — он вздохнул. — Ладушки, договорились, кровопивец. Мой долг перед тобой огромный, что ни говори. Пятьдесят тебе не много будет?
— Кто знает? Может, и не хватит.
— Тогда поехали прямо сейчас. — Он поднялся с табуретки. — Я тебе кровь, ты мне — зелья. И может, новый договор составим. С другими ценами, повыше?
Отказываться я сразу не стал, сказал, что подумаю. В самом деле, если кровь Зырянова подойдет, то возможен вариант, когда за ней придется обратиться еще не раз. Стоит выяснить, нет ли у него брата. Но это если кровь подойдет, в чем я сомневался. Слишком зыбкие основания были для проверки.
В гостиную я зашел, но лишь затем, чтобы сообщить, что торт они будут пробовать без меня.
Глава 15
К сожалению, интерес к моей персоне в академии не падал и уход оттуда постоянно сопровождался сложностями. Мне даже показалось, что информация о моем родстве с Шелагиными медленно, но верно начала просачиваться и сюда. В этом не было ничего удивительного — если Агеев знал, то почему бы этого не знать другим. Кстати, по поводу торта Даша прислала сообщение, что тот ей очень понравился. Было оно довольно формальным, и сообщение — не звонок. С Федей же мы созванивались, и то, что он сказал, что ушел одновременно с Агеевым, меня не утешило. Как и то, что Зырянов мне действительно отдал пятьдесят миллилитров собственной крови, для чего мы заехали к его знакомой медсестре. Пузырек лежал в стазисном хранилище, но все равно жег руки — так хотелось поскорее понять, подходит кровь или нет.
До конца недели я не расслаблялся. Тренировки, алхимия и артефакторика, которую я надеялся довести до возможности изучения второго уровня. Конечно, второго мне было недостаточно, потому что модули военной артефакторики смогу усвоить только на третьем. Мне дико надоело штамповать одно и то же, причем на выброс. У Соколова я интересовался, нельзя ли продавать через них. Он спросил, что именно я могу предложить, и когда я ответил: «Зажигалки и фонарики», разочаровал сразу, сказав, что те артефакты, что рассчитаны на магов, спросом пользоваться не будут, а если в них добавить накопители, то цена сразу взлетит и обычным людям дешевле выйдет купить неартефактный вариант. Потом добавил, что хотя по качеству мои артефакты очень хороши, но на предмет роскоши не тянут из-за оформления. Тут он на меня вопросительно глянул, но я покрутил головой: любое украшательство для меня сейчас задержка в развитии артефакторики, да и не умел я пока украшать, максимум — гравировку сделаю, а этого точно не хватит. Украшение артефакта — это отдельное искусство, как мне объяснил Песец. Иной раз неправильное размещение украшения ведет к сбою в работе или ухудшению качества. Так что пока мой потолок — простые формы с хорошим покрытием и гравировкой.
Занимался артефакторикой в уверенности, что почти всё пойдет на выброс. Разве что добавлять подарком покупателям курток и шуб? Но кожаных изделий я произвожу куда меньше, чем артефактов. Не два же вкладывать? И тут мне пришло в голову, что могу совместить оба артефакта в одной основе. Песец ехидно хмыкнул, но промолчал, и я лишь позже понял почему: совмещение разного типа артефактов на одной основе относилось ко второму уровню артефакторики. Но поскольку опыт, как неохотно признал симбионт, мне идет и за испорченные артефакты, я решил поэкспериментировать. И через некоторое время Песец удивленно сообщил, что опыта при этом приобретается куда больше, чем если я тупо штампую одно и то же.