Почему — выяснилось, когда я добрался до третьего, входные двери оказались заперты и ключом, и заклинанием. Дефектным заклинанием, которое не помешало мне пройти сквозь дверь.
Этот этаж был полностью отведен под нужды главы клана. Здесь нашлись и личные покои, и кабинет, и лаборатории, и комнаты, отведенные под склады. Первым мне попался как раз кабинет, где обнаружилась еще одна линия обороны. Там находилось что-то типа открытого вольера с недавно ощенившейся собакой. Помет состоял всего из двух щенков, чьи глаза пока не открылись. Похоже, Живетьева собиралась привязать их к себе — ведь импринтинг у этих собак происходит при первом открывании глаз. Кого первым увидели — тот и хозяин. Нужды ни в чем у суки не было: корм и вода поступали автоматически и имелся артефактый туалет, уничтожающий все продукты жизнедеятельности и даже запахи. К сожалению, сейф находился с вольером совсем рядом…
Поэтому кабинет я отложил на потом и пошел изучать остальное.
Живетьева действительно активно занималась артефакторикой. Нашлись и артефакты Древних, и многочисленные записи, и собственные живетьевские поделки, отличавшиеся громоздкостью и вычурным оформлением. Во втором помещении с артефакторикой нашелся еще один сейф, причем он был накрепко приварен к торчащим из стены металлическим прутьям с вживленным заклинанием. Поскольку вокруг сейфа местами обои обгорели, я предположил, что «улучшение сейфа» сделано совсем недавно, даже косметический ремонт пока только в планах.
Этот сейф мне не понадобилось забирать с собой, чтобы вскрыть. Поддался он до отвращения легко. Я чуть пошерудил отмычками, поддерживая щупами запирающее заклинание, и сейф податливо распахнул передо мной дверцу, предлагая забирать все, что захочу.
А было там много чего: разнообразные дорогие металлы и минералы, накопители и драгоценные камни. Одного жемчуга стояло несколько поллитровых банок, в которых содержимое было рассортировано по цвету. Не зря Живетьева с пенсионерской сумкой ходит: у нее и привычки пенсионерские. Просто некоторые бабушки в банках хранят варенье, а эта — жемчуг.
Запас металла Изнанки тоже нашелся. Небольшой совсем, но мне сейчас каждая капля жизненно необходима, поэтому контейнер с ним я сразу отправил в свой пространственный карман.
«Остальное тоже забирай, — скомандовал Песец. — Нам все нужно. Будем считать это контрибуцией. Учиться артефакторике — дорогое удовольствие, а здесь тебе предлагают помощь».
«Зачем нам Живетьевские артефакты?»
«Затем, что ей придется делать их заново, а у нее не будет ни материалов, ни записей».
«Записей артефактора здесь нет».
«Я про ее собственные — их здесь тоже хватает».
Я достал контейнер и принялся все перегружать в него. В конце моей деятельности в комнате остались только пустые столы, шкафы и сейф. Тоже пустой, но этого не было видно, потому что я его аккуратно закрыл. Как сказал Песец, это тоже полезный опыт, идет в зачет взлома.
Дальше я решил не разбираться, а просто собирать все, а уже потом дома решать, нужно оно мне или нет. Неожиданно много оказалось личных записей Живетьевой — множество рабочих журналов обнаруживалось в каждой комнате. Как бы ее удар не хватил, когда домой вернется… Впрочем, если хватит, жалеть не буду.
В спальне обнаружился тайник, укрытый магией, а в нем такой же кинжал-спица из металла Изнанки, как был у Живетьева. Поди, по одному лекалу делались. Лежавшие там артефактные украшения я тоже прибрал — всё, что делает врага сильнее, нужно у него отобрать.
Наконец не ограбленной осталась только одна комната — кабинет. Там тоже поиском обнаружился тайник, укрытый магией, а в нем — пара тетрадок исписанных языком Древних.
«Кажется, нашли!», — обрадовался песец.
«Возможно, это не все».
«Мы еще не уходим. У нас целый сейф не осмотрен», — напомнил он.
Этот сейф тоже был приварен к стене и полу, причем металлические штыри тоже были дополнительно усилены магией — просто так их уже не перережешь. Но я перерезать не собирался, мне достаточно было открыть сейф.
Здесь замок был посложнее, чем у первого. Как мне показалось, Живетьева использовала свои артефактные наработки и дополнила систему замков чем-то своего изготовления. Для меня это выразилось в лишних пяти минутах, после чего сейф открылся с громким треском.
Сука в вольере заволновалась и рыкнула, но щенков не покинула, сдвинула их за спину и издалека наблюдала, как содержимое сейфа исчезает в пустоте. Контейнер, похоже, был бездонным — я туда мог добавить полный набор живетьевской мебели и еще место осталось бы.Останавливало то, что живетьевская мебель мне была без надобности, я и прошлую не знал, куда девать, потому что в домике на Изнанке она точно была не на своем месте. Но выносить наружу — однозначно подставляться.
Живетьевский компьютер я тоже убрал в контейнер, а контейнер — в пространственный карман, после чего аккуратно закрыл сейф и прошел еще раз по этажу, чтобы убедиться, что ничего не оставил.
«Можно вот эту пару ваз забрать, — предложил Песец. — Они старинные, а наследники Живетьевой все равно их не признают — слишком редко видели».
«Это Живетьеву не ослабит».
«Зато это усилит нас».
«Каким образом?»
«Оружие последнего шанса. Посмотри, какой здесь толстый металл — таким по голове заехать можно без всякой магии. И вообще, Живетьева точно расстроится».
«Ты еще собаку предложи забрать».
«Собака нам не нужна, а вот щенков — можно. Хотя нет, щенки тоже не нужны — это сильный демаскирующий фактор. Их постоянно в пространственном кармане держать не будешь. В отличие от ваз».
Вазы я забросил в пространственный карман просто так, не в контейнер, после чего открыл портал и вернулся в свой дом в Дальграде, где маяк был установлен посредине моей личной гостиной в башне. Туда хода никому нет, а значит, некому что-то перемещать в этом месте. И пусть Песец возмущался, но, на мой взгляд, риска не было никакого.
Вышел в башне я точно в том же месте, где собирался.
«Илья, потерпи с этими Порталами, — умоляюще сказал Песец. — Либо артефакт используй. Там поправки уже вписаны».
«Риска же не было».
«Риск всегда есть. Наша задача — его минимизировать».
Я запустил поиск точек Жизни и обнаружил Олега в «библиотеке». Правда, когда я туда пришел, оказалось, что теперь это действительно библиотека, без всяких кавычек: большинство полок были заставлены книгами, в основном художественными, но и целый шкаф с археологической литературой тоже был.
— Ого, — удивился я. — Где это ты набрал?
— Ну наконец-то, — обрадовался Олег. — У нас же есть средства связи на такой случай. И почему ни ты, ни я об этом не подумали?
— Используем еще. Срочного не было ничего.
— Дело не в срочности, а в том, что я сидел как на иголках все это время, не зная, что с тобой. В авантюру-то ты ввязался знатную.
— Ты даже не представляешь, в какую, — хмыкнул я. — И все же, книги откуда?
— Да ничего интересного. Купил полную старую библиотеку у наследников. Сейчас многие переходят на электронку и отказываются от бумажных книг, освобождают от них квартиры. Кто продает, а кто — сразу на помойку относит. Я по объявлениям прошелся, нашел подходящую и выкупил полностью. А у тебя как прошло?
Я посмотрел на Олега и понял, что некоторые вещи сообщать никому не стоит, даже если уверен, что человек на твоей стороне. Потому что даже к надежному человеку в голову может влезть менталист.
— Хорошо прошло, — ответил я. — Разговор интересный подслушал.
Глава 25
Контейнер с контрибуцией от Живетьевой и отдельно две вазы я оставил в изнаночном домике, чтобы как-нибудь потом разобраться. Даже рабочие дневники Живетьевой и записи древнего мага по артефакторике не стал вытаскивать — до них все равно руки дойдут не скоро, а искать сейчас придется долго, потому что я сбрасывал вещи в контейнер второпях и укладывал как придется. Вспомнить, где что лежит, — задача невыполнимая.
Мы еще съездили до леса, где я набрал листьев и насекомых для алхимических нужд, после чего порыбачили, и только потом вернулись домой.
Включив телефон, я обнаружил множество входящих от Шелагина, поэтому сразу же ему перезвонил:
— Александр Павлович, здравствуйте.
— Илья, ты почему не отвечал?
— Когда я работаю, я часто отключаю телефон.
— А твой дядя?
— Он тоже работает с выключенным телефоном. Что вы хотели-то?
— Я уже битый час стою возле вашего Тумана.
Только сейчас я сообразил проверить метки и действительно обнаружил Шелагина в районе нашей калитки. Метка передавала взвинченное состояние носителя, который, впрочем, уже начал успокаиваться. Следовало его успокоить окончательно. Поскольку я собирался заняться рыбой, уже лежавшей на столе, попросил Олега впустить гостя. Сам же быстренько составил смесь и натер рыбу. К тому времени, как подошел Шелагин, я уже выбирал режим копчения.
— Вот твой сын. Видишь, ничего с ним не случилось, — проворчал Олег.
— Илья, не делай так больше, — сразу наехал на меня Шелагин.
— Александр Павлович, та же алхимия требует полной концентрации на процессе. Любое отвлечение — и зелье можно выливать.
— Тогда хотя бы сделайте так, чтобы у вас был один из телефонов в доступе. Или дайте мне допуск в дом.
— С чего бы нам давать доступ посторонним? — возмутился Олег. — Отец вы, Александр Павлович, только биологически, никакими документами это не подтверждено.
Шелагин зло прищурился и посмотрел так, что дядя невольно сделал пару шагов назад.
— Александр Павлович, что с нами может случиться внутри дома? — попытался я разрядить возникшее напряжение.
— Не знаю. Но когда я не смог тебе дозвониться, встревожился. Начало казаться, что тебе что-то грозит.
Дядя сделал пару шагов вперед и заявил:
— В ваших силах угрозу уменьшить, объявив, что Николай — не Шелагин. Это вообще мина замедленного действия с его-то наследственностью и воспитанием.