Я промолчал.
— Тебе нравятся мистерии, а? — спросила она, чтобы разорвать молчание.
Я кивнул.
— Ты уверен, что тебе не понравится включиться в цепь? Замкнуть круг?
Аргентайн вскарабкалась на сцену и протянула мне руку. Такое она не часто и не каждому предлагала. Это было извинением. И даже больше.
Я, более чем удивленный, залез вслед за ней. Но при мысли о том, чтобы принять предложение насчет симба всерьез, меня начала душить паника. Я замотал головой:
— У меня — никакого таланта.
— Нельзя знать точно, пока не попробуешь. Мы можем установить с тобой связь сами. Времени это не займет; и даже не будет больно.
Аргентайн приподняла густую гриву волос, показывая мне круглое яркое пятно «блаженства» на шее. Мысли о вчерашнем вечере и о том, что она чувствовала тогда, не оставляли ее.
— Не хочешь узнать?.. — Ей хотелось сыграть с моим мозгом в свою игру и почувствовать — каково это будет, когда я нырну поглубже. Ее медный взгляд не отпускал меня.
Я оглянулся на музыкантов. Интересно, что думают об этом они?
— Может быть… когда-нибудь. Не сегодня, — задумчиво ответил я, слишком занятый своими проблемами. Кроме того, Аргентайн может не придавать этому никакого значения, но если уши и глаза ФТУ засекут меня в этой дыре, я окажусь в глубокой заднице. — В любом случае, твои образы были почти такими же живыми, как и мои. Тебе не нужен псион, коли ты можешь выделывать такие штуки своей собственной головой.
Аргентайн отбросила мои комплименты:
— Голограммы. Дешевые трюки. Я могу представить это, но не могу, несмотря на все зрительные эффекты, заставить людей воскресить образ, придать ему форму, прожить его. Ты-то знаешь, что это не было настоящим.
Я усмехнулся.
— Да, но я забыл. Это магия, верно? Раз ты можешь заставить людей забыть настоящее?
Аргентайн, раздосадованная и польщенная одновременно, неопределенно пожала плечами.
Двое музыкантов начали хлопать и заливаться длинными трелями, когда мы подошли к ним поближе и они опознали меня. По вполне понятным причинам я покраснел.
Но один из музыкантов сказал:
— О! Кот! Я засек тебя в утренних новостях. — И остальные головы закивали в подтверждение. Аргентайн с любопытством повернулась ко мне:
— А что случилось? — В голове ее промелькнула мысль, уж не скрываюсь ли я здесь, в ее клубе, от кого-нибудь.
— Он всего лишь спас твоего «блаженного» и пучок других шишек после того, как ты вышвырнула его отсюда вчера вечером. Какой-то ослиный наемник искрошил себя в мясной салат в та минговой норе. — Флейтистка грациозно поклонилась мне. Тело ее прикрывали длинные тонкие гибкие металлические трубки. Точно такие же заменяли пальцы одной из ее рук.
— Дэрик?.. — сказала Аргентайн, внезапно пронзенная острой стреляющей болью вины-шока-страха. — Дэрик — он в порядке?
Я без энтузиазма кивнул.
— Ты спас его?
— Несчастный случай, — сказал я, и кто-то рассмеялся, но это была не Аргентайн. — Меня наняли для защиты леди Элнер. Просто он попался по дороге.
Аргентайн глядела на меня сквозь запутанный клубок разношерстных мыслей и чувств.
— О! Боже! — пробормотала она, отводя глаза. — Почему он сам мне не сказал?..
— Ты все еще ждешь, что он будет вести себя как человеческое существо? — спросил один из музыкантов с клавиатурой вместо груди. — Обращаться с тобой по-человечески?
— О! Сгинь, Джэкс, — сказала Аргентайн. — Ну кто тебя спрашивает? — Под ее серебряной кожей, серебряными волосами я почувствовал существо, более нормальное, чем Дэрик, и, может быть, более нормальное, чем ей самой того хотелось.
— Дэрик выглядел раздерганным, — решительно вступил кто-то. — Не волнуйся. Может, это придаст ему твердости. — Говорящий оскалился; зубы его — крупные и белые — ослепительно сверкнули на фоне иссиня-черной бороды и такого же цвета кожи. Бороду он носил заткнутой за пояс, а в шею был вмонтирован какой-то инструмент, похожий на заполненный светом мешок.
— И с каких это пор ты встаешь так рано, Миднайт? — едко спросила Аргентайн.
Он заморгал красными, воспаленными глазами.
— Встаешь? Да я еще и не ложился.
Уже поостыв, Аргентайн усмехнулась и передернула плечами, как бы сбрасывая свое настроение.
— Ну, — растирая ладонью щеку, сказала она мне, — в любом случае — спасибо, даже если и не за что. Расскажи, что ты ищешь. Если у нас это есть, ты его получишь.
Я перевел взгляд с Аргентайн на музыкантов и обратно.
— Мы — семья, — успокоила меня Аргентайн. — И их не так-то просто удивить.
Она села на край сцены, свесив ноги. Музыканты рухнули — кто где стоял — на пол и замерли в ожидании.
Я тоже сел, хотя стоя я чувствовал себя увереннее.
— Мне нужны наркотики.
По лицу Аргентайн пробежала едва заметная дрожь. Она вынула изо рта леденцовую палочку и стала разглядывать ее кончик.
— Почему б тебе просто не спросить Дэрика?
Я скорчил гримасу.
— По двум причинам. Вторая — у него нет того, что мне надо.
Аргентайн мрачно сдвинула брови.
— Ты так подсел? Ты хочешь тяжелый наркотик?
— Нет. Просто тот который тяжело достать. Топалаз-АЦ.
Аргентайн посмотрела на меня непонимающе.
— Что это? Я никогда о нем не слыхала.
— Он позволяет работать пси-центру.
— Тебе для этого требуются наркотики? Я думала, что ты родился с этим.
— Я и родился. — Тут я как можно короче объяснил ей, в чем дело.
— Хм… — задумалась Аргентайн, когда я закончил. Подтянув ноги, она положила подбородок на колени и крепко обхватила лодыжки. — Почему Центавр не даст тебе?
— Харон Та Минг ненавидит псионов: сестра Дэрика Джули — псион. Он боится меня.
— Тебя?! — Аргентайн расхохоталась.
— Мне обижаться? — осведомился я.
— О черт, конечно нет. — Аргентайн махнула рукой. — О Господи! Ты видел Харона?
— Да, и уже сыт по горло.
— Тогда ты понимаешь, что я имею в виду… Итак, они хотят, чтобы ты сплясал эту дьявольскую джигу, но при этом они не обеспечили тебя снаряжением? Так?
— Так. Но Брэди сказал, что не станет мешать, коли мне вздумается доставать их самому.
— Ты и вправду хочешь поджечь свои мозги? Ты настолько беспокоишься о них? Почему бы тебе не пустить дело на самотек, а самому прикинуться немым тупицей и просто собирать денежки?
Я и сам думал об этом. Но сейчас…
— А почему ты якшаешься с Дэриком? Только из-за денег? — Вопреки моей воле слова прозвучали раздраженно.
— (Пошел ты…) — услышал я ее мысль, но через мгновение Аргентайн успокоилась. — Нет, не так. Дэрик не такой, каким кажется… — Она осеклась, вспомнив вчерашний вечер. — Ну, может быть, он… но не когда мы вдвоем. — Пальцы Аргентайн болезненно сжались. — Я беспокоюсь за него…
— Ты его любишь, — полувопросительно сказал я то, что Аргентайн не могла заставить себя сказать вслух. И, хотя это было не моего ума дело, я задал этот вопрос, — но только лишь потому, что сама идея казалась мне невероятной.
Я прочел в ее взгляде неожиданное отрицание.
— Иногда… А что, если и люблю? Не твое дело крошка.
— Знаю.
Тут Аргентайн задумалась уже на целую минуту.
— Ты заботишься о леди Элнер?
— Да. Думаю да. — Ответив так, я и сам удивился. Почему-то я сразу вспомнил Ласуль и ее детей. Коснувшись уха, я снова ощутил прохладный изумрудный шарик. Моя рука безвольно упала.
— Леди Элнер жаждет изменить универсум, — сказала Аргентайн. — А как ты?
— Я — лишь его часть. Она засмеялась.
— Твоя взяла, малыш.
Аргентайн не без труда поднялась и повернулась к музыкантам.
— Ума не приложу, к кому обратиться. Эй, кто-нибудь из вас знает, где можно найти то, что хочет получить Кот?
Музыканты — из тех, кто еще не спал, начали пожимать плечами и замотали головами. Нет.
— Мы не готовим много наркотиков, — сказала Аргентайн, словно должна была объяснить это. — Они пожирают кучу времени. — Уставившись в пол, она почесала в затылке. — Дэрик знает эту территорию лучше всех нас. Вчера вечером тебе как раз достался образчик его кайфа. Он играет по-крупному и заключает сделки для своих друзей… — Ее тревожило, что Дэрик ведет рискованную игру и уже так глубоко засел. — Если ты не станешь просить Дэрика, я расскажу, с кем поговорить и где их найти. Я не обещаю, что они смогут помочь. Может быть, они отправят тебя еще к кому-либо. Но честно говоря… Прежде чем пробовать сунуться туда в одиночку, я бы спросила Дэрика, даже если бы меня от него с души воротило. Тому, что на карте города на месте Пропасти — белое пятно, есть веская причина. Ты знаешь. Там правит Черный рынок. У них куча своих правил.
— Да, знаю. Но я вырос в похожем месте. Я знаю, как думают тамошние обитатели. И, если понадобится, узнаю, что они думают.
— У каждой зоны свои законы, — не соглашалась Аргентайн. Глубокая морщина между серебряными бровями выдавала ее тревогу. — Но если это то, что тебе надо… — Я промолчал, и она сдалась. — В такой одежде тебе нельзя спускаться. Ты и сотни метров не пройдешь, как тебя убьют. Пойдем в гримерную. У нас там куча экипировки, в которой можно порыться.
Аргентайн провела меня по крылу сцены, потом через коридор и толкнула дверь. Внутренности комнаты сильно напоминали комиссионный магазин, с которым случился нервный припадок: одежда, сваленная в кучи, одежда, свисающая как попало с крючков, одежда на сетках-полках, прибитых к стенам.
— Помоги себе сам, — доходчиво пояснила Аргентайн, пробираясь по этой мусорной свалке.
Я переступил порог, и на меня пахнуло странным затхлым запахом.
— Никогда в жизни я не видел столько одежды.
— Здесь ты можешь стать всем, кем хочешь. Одежда из мужчины превратит тебя в женщину, если пожелаешь. Или vice versa.
Она, ухмыляясь, бросила мне длинную полосатую широкую юбку. Я замотал головой и отшвырнул ее.
— Эндрогайн очень потолстела, — сказала Аргентайн. — Ты будешь нормально выглядеть в ее юбке.