Выдвинувшийся из хронометра стержень уколол запястье, и в тот же миг Верлинов спиной вперёд выпрыгнул за борт.
Перекрывая звёзды, мелькнула тень вертолёта, грохот превратился в исчезающий гул, от стремительного падения в бездну перехватило дух. С трудом удерживаясь вниз спиной, он откинул голову, нажал кнопку. С хлопком вырвалась наружу тончайшая — в несколько молекул — специальная ткань, раздуваемая газом, бьющим из химического патрона. Вначале ничего не произошло, потом подвесная система рванула тело, замедляя падение, наконец он повис в воздухе.
Продев руки между раздувшимися рукавами спасательного баллона, Верлинов занял устойчивое вертикальное положение и осмотрелся. Мигающий белый и ровный зелёный огни находились почти прямо под ним, ветер отсутствовал, видимость была отличной. Три семёрки бортового номера вертолёта принесли ему удачу.
Медленно стравливая воздух и маневрируя, Верлинов опускался к чёрному зеркалу моря. Когда до матово отблёскивающей поверхности оставалось несколько метров, он расстегнул замок и почти без всплеска вошёл в воду. Вынырнув, он собрал в комок ткань самоспасателя и поплыл к лодке. Попадающие на лицо холодные брызги показывали, что купальный сезон ещё не наступил.
Через несколько минут он постучал кулаком по клёпаной стали, тут же сверху опустилась верёвочная лестница, и начальник одиннадцатого отдела оказался на борту дизельной подводной лодки-носителя с серийным номером «У-762». Первая цифра Верлинову бы понравилась, вторая и третья — вряд ли.
— С прибытием!
Встретивший его человек протянул мозолистую ладонь. Верлинов машинально взглянул на часы: двадцать часов двадцать пять минут. В двадцать один ноль пять подлодка «У-762» пересекла государственную границу России и вышла в нейтральные воды.
Глава двадцать шестая
На следующий день в штаб-квартиру одиннадцатого отдела прибыла целая комиссия. Главный военный прокурор, заместитель начальника военной контрразведки, замдиректора ФСК и десятка полтора офицеров военной юстиции — от капитана до полковников.
У них были постановления на обыск служебных помещений и арест генерала Верлинова. Исполнить удалось только первое. В секретном отделении личного сейфа генерала обнаружили проект приказа о назначении майора Межуева начальником отдела вместо подполковника Дронова.
Дронов, узнав об этом, изменился в лице.
«Копал под меня, сволочь! — решил он. — И довольно успешно!»
Сдавая комиссии ксерокопию плана провалившейся операции «Передача», Дронов подчеркнул, что непосредственно руководил ею майор Межуев, который являлся близким Верлинову человеком.
— И на хрена вам такой мудак нужен? — спросил прокурор.
— На увольнение, — скомандовал директор ФСК. — Всё, автономия кончилась! Будем наводить здесь порядок!
Он подумал и остановил взгляд на Дронове.
— Вы назначаетесь временно исполняющим обязанности начальника. А там посмотрим…
— Есть! — чётко ответил подполковник. Он знал, что первый шаг часто определяет все последующие.
Дронов начал исполнение своих временных обязанностей с того, что дал телетайпограмму во все учреждения, подчиняющиеся одиннадцатому отделу: «Отозвать из командировок, полевых испытаний, учений и экспедиций личный состав, провести инвентаризацию технических средств, вооружения, другого имущества, проанализировать состояние дисциплины на вверенных объектах, проверить исправность общих и специальных систем. Доложить о происшедших за последние семьдесят два часа чрезвычайных происшествиях, нарушениях уставов, приказов и правил внутреннего распорядка».
В двадцать один час на генерала Верлинова был объявлен всероссийский розыск. В это время подводная лодка «У-762» проходила Босфор.
Верлинов пил чай с капитаном, когда радист принёс текст расшифрованной радиограммы.
— Приказано возвращаться на базу, — обескураженно сообщил тот, прочитав перечёркнутый красной полосой листок.
Капитану было не больше тридцати пяти, круглое лицо, круглые глаза, оттопыренные уши. И фамилия под стать внешности — Чижик.
«Мальчишка, — подумал Верлинов. — Карьере конец, а так хорошо начал…»
— Кто подписал приказ? — небрежно спросил он.
— Капитан второго ранга Сушняков. — Тон капитана давал понять, что уровень подписи исключает обсуждение.
— Придётся мне представиться по-настоящему. — Верлинов извлёк удостоверение и положил на стол.
Капитан прочёл — раз, другой, третий… Сравнил фотографию с личностью сидящего напротив человека, который из никому не известного «Иванова» превращался в легендарного начальника одиннадцатого отдела. Потом встал.
— Товарищ генерал, вверенная мне подводная лодка…
— Не кричи, — перебил Верлинов. — Этот приказ нас не касается. Наоборот — он служит для нашего прикрытия. Но чтобы тебе было спокойней — я принимаю командование на себя. Давай бортовой журнал!
Делая соответствующую запись, генерал понимал, что капитана это не спасёт. Никто не станет разбираться в юридических тонкостях — сорвут погоны и пнут под зад… Но ничего больше сделать для мальчишки не мог.
— В связи с особым характером нашего задания необходимо соблюдать режим радиомолчания, — сказал генерал. — Выходить на связь с базой в ближайшие сутки запрещено.
Весть о том, что на борту находится сам генерал Верлинов, мгновенно облетела подлодку. Восприняли её по-разному.
— Молодец! — восторженно говорил старший матрос Тимофеев. — Попробуй загони другого генерала ночью в воду! А он сильный, подтянутый, экипировка подогнана…
— А ты мне скажи, на кой генералу тайком с вертолёта прыгать, по ночному морю плыть, на лодку по шторм-трапу залезать? — хмурился старшина второй статьи Прокопенко. — Генерала могли на глиссере подвезти или на пирсе принять!
— И на кой генералу нож, спецпистолет? С кем ему под водой воевать? И разве генералы своими руками дерутся? Нет, здесь что-то не то… — На лице мичмана Крутакова отразились сомнения.
— Всякое бывает, — возражал Тимофеев. — Что мы знаем, чтобы судить? Дела секретные, начальству видней.
Довод оказался убедительным, на некоторое время подобные разговоры прекратились.
В потоке ответов на спущенный циркуляр резко выделялся один — от начальника морского отделения Сушнякова.
«Сообщаю, что приказ вернуться на базу не вы полнила подлодка "У-762", осуществляющая операцию "Переход" по заданию генерала Верлинова. Связи с "У-762" нет уже 18 часов».
Дронов по экранированной линии связался с Сушняковым и потребовал подробностей. Когда тот дошёл до принятия на борт неизвестного человека, подполковник не выдержал.
— Как он выглядел? Возраст, приметы, особенности внешности?
— Не знаю. Человек предъявил полномочия, подписанные генералом. Этого было достаточно.
— Я с тебя шкуру спущу за такую «достаточность»! — заорал Дронов. — Под трибунал пойдёшь! Знаешь, кто у тебя на борту? Изменник, предатель, преступник, которого ищут по всей стране!
Но Сушнякова не так легко было сбить с толку.
— Я выполнил приказ и инструкции вышестоящего начальника. За это, кажется, не отправляют под трибунал!
— Ты мне не умничай! — продолжал орать подполковник, но внезапно перешёл на спокойный тон: — Поставь на постоянную передачу следующий текст…
«У-762» двигалась в подводном положении в двадцати метрах от поверхности Эгейского моря. В шестнадцать часов по местному времени она легла на грунт у южной оконечности острова Хиос. Дальше начинались сотни островов, островков, островочков архипелагов Киклады и Южные Спорады, поэтому Верлинов приказал готовиться к сбросу сверхмалой подводной лодки.
Проникающие сквозь голубоватую прозрачную воду солнечные лучи пятнами расцвечивали песчаное дно и небольшие заросли чуть колышущихся водорослей. Серебристые стайки любопытных сардинок вились вокруг чёрного корпуса субмарины, за которым шла напряжённая работа.
Необходимое снаряжение перегрузили в «малютку», экипаж занял свои места. Педантичный Верлинов сделал в бортовом журнале запись о передаче командования капитану, дружески попрощался с ним. Через несколько минут лёгкий толчок оповестил экипаж «У-762», что СПЛ отправилась в самостоятельное плавание.
Ещё через некоторое время круглолицый капитан, избавившись от гипнотизирующего воздействия личности генерала, ощутил смутное беспокойство и приказал выйти на связь с базой.
«…Капитану "У-762" Чижику. У вас на борту находится отстранённый от должности и объявленный во всероссийский розыск за совершение ряда преступлений генерал Верлинов. Приказываю обеспечить немедленное возвращение разыскиваемого на базу одиннадцатого отдела. Начальник морского отделения подполковник Сушняков».
Капитан попытался связаться с СПЛ, но ответа не было: на «малютке» тоже действовал режим радиомолчания.
«Сообщаю, что после длительного перерыва на связь вышла "У-762", находящаяся в Эгейском море. Тридцать минут назад на СПЛ её покинул генерал Верлинов. Курс СПЛ неизвестен, связь с ней отсутствует. Начальник морского отделения Сушняков».
Дронов выругался. Если Верлинов уйдёт, станут подбирать козла отпущения вместо него. И он, Дронов, самая подходящая для этого фигура. Подполковник выругался ещё раз. Если бы он мог, то сам бы бежал, плыл, хватал и возвращал бывшего начальника. Но оставалось только отдавать приказы и надеяться на исполнителей.
«Начальнику морского отделения подполковнику госбезопасности Сушнякову. Для устранения вредных последствий допущенной вами преступной халатности вам надлежит обеспечить возвращение Верлинова на базу. В противном случае вы будете отстранены от должности. ВРИО начальника отдела подполковник ГБ Дронов».
«Капитану подводной лодки "У-762" капитан-лейтенанту Чижику. Для устранения вредных последствий допущенной вами преступной халатности вам надлежит безусловно обеспечить возвращение Верлинова на базу. В противном случае вы будете отстранены от должности и преданы суду военного трибунала. Начальник морского отделения подполковник госбезопасности Сушняков».