- Заметно. - Сказал Алмаз, проезжая мимо заброшенной станции метро, на которой сохранилось название "Сокол". - То-то он на тебя глядел, как "торчок" на Глыбу. Обречённо...
"Горыныч" двигался по Ленинградскому шоссе, держа путь в сторону центра. Даже после всех пережитых сотрясений, Москва относительно вернулась в прежний жизненный ритм. Конечно же - с поправками на новые реалии. Москве повезло - от начала Сдвига, до появления почти адекватно ориентирующейся в пространстве власти, прошло чуть меньше года, и это сыграло далеко не последнюю роль в сбережении порядка. Материальную базу, как ни странно - Сдвиг почти не тронул, основная проблема была в людях. Даже не в людях, а в квалифицированных кадрах, способных начать вытягивать всё заново. Прогресса, понятно, не наблюдалось, но и назвать всё, что происходило внутри МКАДа - полным убожеством и апогеем безнадёги, было бы несправедливо. Заводы, в новом понимании этого слова конечно же: дымились через пень-колоду, потихоньку доходя до нулевой стадии производства. Пароходов, самолётов, и прочих "Жигулей"; понятное дело - никто не строил. Про печатное слово, тоже если не позабыли напрочь - то определённо не торопились налаживать прежний полиграфический расцвет. Но с голодухи никто не пух, и "свистопляски" по улицах не шастали, чувствуя себя хозяевами положения. Главной, и основной задачей - было выживание. И исходя из этого - производство предметов первой необходимости. Еда, одежда. Оружия и боеприпасов, по армейским складам осталось немеряно. Труднее было с топливом, но тоже как-то выкручивались. Одним словом - выживали. И бывшая златоглавая, была далеко не самым наихудшим местом на искорёженной Сдвигом планете. Сюда, как и в Суровцы, тянулись желающие нормально устроиться, и попытаться дожить свой земной век в относительно приличной обстановке. Благо, с жильём здесь было крайне вольготно. А всё остальное, приходило по мере личного вклада в окружающую среду обитания. Беспредельщиков, и прочих синьоров фортуны, готовых лупить очередью от пуза - здесь не жаловали, и не терпели. Умеренное количество криминала, конечно же - водилось, но это был так сказать - домашний, дающий лапу если не при первом свистке, то где-то из этой оперы. Чтобы в стольном граде, да без криминала? Это вообще ни в какие ворота. Хамьё, начинающее складывать жмуров в штабеля - не заживалось ни под каким соусом. Хоронили, и забывали, как звали, и где прикопан на скорую руку. Подобные типы, как водится - всё же просачивались в желанные края: Москва, всё-таки - город большой, на весь периметр блокпостов не напасёшься. Но нежелание жить по общепринятым правилам, очень скоро приводило к вышеупомянутому итогу. Хотя Москва была лакомым куском, чего уж там... А так, в большинстве своём - приходилось облизываться издалека, потому что свойства пули не изменились даже с приходом Сдвига. А средств личной защиты у жителей бывшей столицы было предостаточно. Имелось даже энное количество ученого люда, бьющегося над разгадкой феномена Сдвига. Причём почти каждый месяц, бодро рапортующего о максимальном приближении к желанному результату. Вследствие чего, спустя энное количество лет, веры этим столпам науки и техники не стало ни на грош, но скрепя сердце, им разрешили продолжать исследования. Авось, и выплывет чего... Хотя, несколько лишних пар рабочих рук на посадке картошки, которая в нынешних условиях вырастала ярко-голубого цвета, но зато размером с прежний ананас, были бы предпочтительнее.
- Скоро будем на месте. - Лихо несколько раз вдохнула и выдохнула, словно настраиваясь на что-то, требующее титанических усилий. - А там видно будет, насколько мы в этом мире с голой задницей... Или же не всё так плохо.
"Горыныч" проехал Садовое кольцо, оказавшись на Тверской.
- Почти приехали. - Блондинка выглядела полностью собранной, той самой цельнометаллической амазонкой. - Любит Лукавин сибаритствовать, спасу никакого нет. Я, конечно, понимаю, что с квадратными метрами в первопрестольной нынче полный простор, но захапать себе целый особняк недалеко от Кремля - это, на мой целомудренный взгляд - несколько пошло. Ладно хоть, толку от сего государственного мужа - в избытке. Но фамилии своей он соответствует на полную катушку, проходимец с понятием... А с другой стороны - если положительный вклад в общее дело есть, то вроде как, и не проходимец вовсе. Ладно, сами всё увидите. Почти приехали.
...Толпа колыхалась недалеко от пересечения Тверской и Охотного Ряда, немаленькое такое сборище народных масс, человек в триста. В толпе резко выделялась группа людей в камуфляже, даже не самим камуфляжем, которым было никого не удивить, а целеустремлённостью движений, каким-то ясным пониманием невидимой экипажу "Горыныча" цели. Она вроде бы находилась в толпе, и в то же время была как бы наособицу, словно вживлённый по необходимости в нужную среду обитания - чужеродный организм. "Камуфляжники" были вооружены: добротно, на совесть.
Помимо легко улавливаемой, и объединяющей их всех целенаправленности, каждый из них имел нарукавную нашивку красного цвета, с изображённым на ней символом, примерно похожим на половинку пятиконечной звезды. Несколько "полузвёздных" пробежали мимо внедорожника, определённо держа путь от толпы, но это не смахивало на бегство, скорее на взятие улицы под контроль. Больно уж несуетливыми, деловитыми были рожи "камуфляжных", вне всякого сомнения, действующих по чёткому плану. Блондинка скользнула по ним взглядом, напряглась...
- Сверни-ка направо... - Лихо вдруг стала другой, словно почуявшей опасность, матёрой зверюгой. - Давай, давай Алмазик, естественно, без дёрганий. Не нравится мне это скопление решительно настроенных личностей, с хорошими дыроделами в опытных ручонках. Подсказывает мне мой опыт, что была здесь какая-то буча. Где-то я эти нашивочки видела, не могу вспомнить где...
Алмаз неторопливо повернул руль, сворачивая на первом же перекрёстке, не доехав до толпы, метров сто пятьдесят. Проехал примерно столько же, остановился. Все вопросительно уставились на Лихо. Та напряжённо размышляла. Через полминуты она обвела всех взглядом, в котором не было ничего ободряющего. Скорее наоборот.
- Делаем так. - Блондинка ещё мгновение поколебалась, быстро оглядела друзей, словно выбирая кого-то определённого. - Книжник с Алмазом идут прощупать почву. Я с Шатуном остаюсь здесь. Есть у меня стойкое подозрение, что никакой аудиенции нам сегодня не светит. Ни сегодня, ни вообще. Но надо убедиться основательно, чтобы ни малейших сомнений...
Она ещё раз посмотрела на друзей. Алмаз остался бесстрастным, Книжник же всем видом выражал готовность пойти и разузнать всё обо всех, в радиусе десяти километров.
- Алмаз, присматривай за этим романтиком. - Лихо поглядела на очкарика жёстко, и тот слегка умерил пыл. - Ваше дело - ходить, нос совать куда сможете. Вопросов лишних не задавайте. Я бы сама с превеликим удовольствием прогулялась... Только боюсь, если мои выводы верны, может получиться сущее непотребство, с пальбой, и игрой в догонялки. Вернётесь, доложите. Слишком не задерживайтесь. Если почувствуете, что вам уделяют внимания больше, чем бы того хотелось - сваливайте. Всё понятно?
- Сделаем. - Кивнул Алмаз, выбираясь из машины. - Пошли, книгочей. Пора собирать информацию.
Они прогулочным шагом вышли из-за угла, и направились к уже несколько разросшейся толпе, стараясь не привлекать излишнего внимания. Подошли, и начали сливаться с массами, что не составило труда - в толпе преимущественно находились лица сильного пола, возрастом от сорока годочков, и выше. Лихо бы и вправду выделялась бы в этом сборище, как фламинго среди ястребов.
- Смотри... - Шепнул Алмаз Книжнику. - Во все глаза. Языком не мели, и от меня ни шагу. Понял?
Очкарик кивнул. В глазах у него, не до конца притушенный стальными интонациями Лиха, горел огонёк идущей по следу гончей.
- Что случилось? Чего случилось-то? - Алмаз расчетливо проталкивался через толпу, стараясь обходить стороной людей с красными нашивками, и пробираясь туда, где были слышны голоса, способные дать хоть какое-то понимание ситуации. Книжник прилежно шёл за ним, вертя головой во все стороны, закачивая информацию.
- Что случилось, мужики? Что за переполох? - Алмаз остановился возле двух персонажей, только что оживлённо обсуждавших что-то, и замолкших при приближении незнакомцев. - Я, бля, с земляком договорился здесь через пять минут пересечься. Прихожу, а тут такой аншлаг. Что стряслось, просветите, если не государственная тайна, конечно...
Вид у него был до упора простецкий, располагающий к себе. Он глядел на стоящих напротив него людей, терпеливо ожидая ответа. Высокий, чем-то похожий на филина мужик раскрыл рот, вне всякого сомнения - собираясь что-то ответить, но в этот момент ситуация поменялась.
Дверь находящегося неподалёку особнячка резко открылась. Из неё - в сопровождении нескольких вооружённых, впечатляюще - даже по мерках Алмаза, выглядевших организмов: вышел человек среднего роста, шагающий размашисто, легко, упруго. Лицо у него было резким, властным, в грубоватых чертах проглядывало что-то хищное, жёсткое.
Но дело было даже не в походке, или тонких, изогнутых в довольной усмешке губах. У человека было лицо победителя. Такие выражения лиц, бывают у людей, только что одержавших важную победу, к которой они шли не один день.
Лёгких ропот, ползающий по толпе, молниеносно смолк, одновременно с появлением нового действующего лица. Книжник повернулся в сторону вышедшего на улицу, намертво схватывая подробности, нюансы, штришки... Поджарый, левша, короткая стрижка: левая штанина забрызгана кровью чуть ниже колена. Хорошо забрызгана; и пальцы правой руки - тоже испачканы, только кровь уже успела высохнуть.
- Крыса! Пидор! - В толпе вдруг наметилось оживление, и из неё выскочил растрёпанный человек, направляющийся прямо к победителю. - Будь ты проклят, ублюдок! Да я тебя...
Хищнолицый, самую чуточку сбившись с темпа, поднял руку. В руке, как успел заметить Алмаз, находилась отличнейшая полуавтоматическая машинка для вправления, или же для выбивания (в зависимости от обстоятельств) мозгов. Давно заслужившей международное признание, немецкой фирмы "Вальтер". Пистолет коротко тявкнул, и растрёпанный получил пулю в голову, кулем свалившись на асфальт.