Для выполнения заданий по использованию бандеровцев было еще три резидента. Они находились на связи у подполковника Айкерна. Им следовало, прежде всего, поддерживать связи с отдельными бандеровскими группами и находить местность, пригодную для переброски людей…
Во время моей деятельности на пункте абвера в Кракове существовала еще одна группа, которая использовалась абвером, — это группа под руководством полковника Мельника. Она состояла главным образом из эмигрантов, которые с приходом русских бежали в Польшу. Её центр находился в Кракове, на Грюгенштрассе, 12. Эта группа для маскировки имела название «Комитет помощи украинцам». Она имела связь с эмигрантами в Праге, Вене и Берлине… Полковник Мельник был руководителем этой группы. Я его никогда не видел. Как рассказывал подполковник Эрнст цу Айкерн, Мельник жил в Берлине и был связан с ОКВ. Его заместителем и руководителем «Комитета помощи украинцам» в Кракове был подполковник Сушко. Он и его заместитель доктор Сулятицкий работали в тесном контакте с подполковником Эрнстом цу Айкерном и получали от него задания. Их люди проходили обучение в лагере в Кринице.
…После начала похода против России группа Мельника регулярно поставляла в пункт абвера переводчиков, которых передавали в войсковые части. Группа Мельника всегда работала по заданиям немцев…
После занятия Львова Сушко создал там филиал «Комитета помощи украинцам» и с того времени постоянно ездил из Кракова во Львов и назад. Филиал находился недалеко от помещения воеводства.
В Кракове главным связным между пунктом абвера и «Комитетом помощи украинцам» был украинец Кобзарь. Группа Мельника имела связь с управлением генерал-губернаторства через полковника Бизанца и правительственного советника д-ра Феля. Оба были в управлении руководителями отделов: заселения и обеспечения.
Встреча этих лиц с представителями группы происходила в помещении пункта абвера или на конспиративной квартире…
Кроме групп Бандеры и Мельника, пункт абвера, а также команда абвера 202 использовали украинскую православную церковь (имеется в виду УГКЦ — М. Б.). В учебных лагерях генерал-губернаторства проходили подготовку и священники украинской униатской церкви, которые принимали участие в выполнении наших заданий наряду с другими украинцами. Все это проводилось с согласия церкви. Подполковник Эрнст цу Айкерн однажды рассказал мне, что украинская униатская церковь стоит на стороне украинских националистов и придерживается их политической жизни.
Прибыв во Львов с командой 202-Б (подгруппа II), подполковник Айкерн установил контакт с митрополитом украинской униатской церкви. Митрополит граф Шептицкий, как сообщил мне Айкерн, был настроен пронемецки; он предоставил свой дом в распоряжение Айкерна для команды 202, хотя этот дом и не был конфискован немецкими воинскими властями. Резиденция митрополита находилась в монастыре во Львове. Вся команда снабжалась из запасов монастыря. Я короткое время был в монастыре, чтобы поговорить по военным делам с профессором д-ом Кохом и правительственным советником Фелем. Профессор д-р Кох сказал мне при этом, что Айкерн и митрополит советуются каждый день между собой и он бывает на этих совещаниях как переводчик.
Обедал митрополит, по обыкновению, вместе с Айкерном и его ближайшими сотрудниками. Позднее Айкерн как начальник команды и руководитель отдела ОСТ, приказал всем подчиненным ему отрядам устанавливать связи с церковью и всецело поддерживать её…
Ст. лейтенант Оберлендер до моего прибытия в Краков уже работал в подгруппе. Главным образом, он занимался вопросами, связанными с группами Бандеры и Мельника… вместе с обер-лейтенантом Гарцнером руководил на Украине работой по подготовке группы «Нахтигаль». Позднее, как мне известно, он руководил отрядом абвера на Востоке».
Выполняя задание нацистов, центральный провод ОУН в 1940 году перебросил нелегально через советскую государственную границу несколько своих эмиссаров на Львовщину, Станиславщину, Волынь и в другие районы Западной Украины. Большинство присланных было захвачено пограничниками и сотрудниками госбезопасности УССР, в их числе — член Краковского провода ОУН-б Владимир Гринев («Креминский»). На допросе 11 апреля 1940 года он показал: «Организация украинских националистов тесно сотрудничает с немецкой разведкой и выполняет ее задания. Всеми связями с гестапо на территории Польши, оккупированной немцами, руководит участник ОУН Ребет Левко («Лысый»). Он занимается вербовкой людей для шпионской работы, в первую очередь участников ОУН, которых забрасывает для выполнения шпионских заданий в СССР».
Другой оуновский эмиссар, Е. Стибайло, был направлен летом 1940 года во Львов с директивой, в которой Краковский провод требовал от всех звеньев ОУН, действовавших в Западной Украине, полностью переключить разведывательную работу на сбор информации для абвера, главным образом, военного характера. В директиве, в частности, говорится: «Направьте людей на Буковину, Бессарабию и Литву для разведки этих районов. Подготовьте точный отчет. Кроме того, дайте людей и связь в восточные области. Передавайте военные книги, карты, газеты, копии документов, политическую информацию об отношении к немцам».
Наряду с этим, оуновцы по заданию нацистов выбирали объекты для диверсий и места для высадки немецких диверсантов в советском тылу. «Руководители ОУН Лебедь, Стецько, Ленкавский, Кравцов и другие, — пишет член ОУН Богдан Степишин, — уже тогда знали, что Гитлер готовится к нападению на СССР…. Мы готовили топографические карты, на которых в подробнейших деталях были обозначены места для высадки немецких десантов».
Для сбора разведывательной информации бандеровское подполье на западе Украины располагало разветвленной сетью шпионских звеньев. В аппарате центрального провода ОУН было создано специальное подразделение, возглавлявшее всю разведывательно-диверсионную работу. При львовской экзекутиве существовал разведывательный отдел. В каждом окружном и уездном проводах ОУН также были разведывательные подразделения. В состав районных проводов ОУН входили руководители разведки, каждый из которых имел на личной связи от пяти до 20 разведчиков. Эти руководители поддерживали непосредственную связь с окружными или уездными проводами ОУН, и перед ними отчитывались о выполненной работе. Разведчики не имели права поддерживать организационную связь с другими оуновцами.
Перечень объектов разведывательной деятельности оуновцев довольно обширен. Это, прежде всего, воинские части Красной Армии, расположенные на Западной Украине, их вооружение, дислокация, командный и личный состав, места жительства, военные объекты. Изучались возможности подхода проникновения в части с целью совершения диверсий. Интересовали разведку также органы НКВД, подходы к зданиям, в которых они размещались, данные об их руководителях и личном составе…
На разведорганы ОУН также были возложены функции проверки благонадежности оуновцев. Позже, после второго съезда ОУН, состоявшегося в 1941 году, эту задачу вменили в обязанности созданному при Краковском проводе ОУН отделу (референтуре) СБ (служба безопасности) и его низовым звеньям, которые фактически стали контрразведывательными подразделениями. В задачу этой службы также входили: выявление агентуры НКВД, изучение форм и методов работы чекистских органов, их обобщение с целью предупреждения провалов.
Сотрудники СБ допрашивали и пытали как оуновцев, так и местных жителей, заподозренных в связях с НКВД, а также совершали убийства активистов советской власти. Референтуры СБ, кроме центрального провода ОУН, были созданы при Львовской экзекутиве, в окружных, уездных, надрайонных и районных оуновских проводах.
В каждой кустовой ОУН был информатор СБ, который занимался сбором данных о передвижениях войск НКВД, о встречах оперативных работников с местными жителями. Эти данные передавались в СБ районного провода ОУН.
Разведывательный аппарат ОУН активно использовала германская разведка против Украины. О масштабах этого использования свидетельствуют такие цифры: из общего количества выявленной органами НКВД УССР в предвоенный период немецкой агентуры 30 процентов составляли оуновцы.
В мае 1940 года в Кракове был организован «Украинский центральный комитет» («УЦК»), во главе которого нацисты поставили В. Кубийовича. Одним из руководителей комитета стал дядя Романа Шухевича, Степан Шухевич. УЦК являлся профашистским объединением украинских националистов, оказывавшим гитлеровцам значительную помощь в подготовке войны против нашей страны. Для этого он создал разветвленную сеть периферийных пунктов, которые назывались «украинскими комитетами помощи». Они были расположены в приграничных с Украиной польских городах — Люблине, Закопане, Холме, Перемышле, Грубешеве и других.
Участники УЦК и его периферийных органов активно занимались профашистской пропагандой среди украинской эмиграции, строительством вдоль границы с УССР стратегических объектов вермахта, а также шпионской деятельностью. Так, бывший полковник абвера Альфред Бизанц на допросе в 1945 году показал: «Украинский центральный комитет» был основным поставщиком разведывательной информации. Руководили этим комитетом агенты абвера — украинский националист доктор Кубийович и его заместитель Панькивский. Кроме того, 40 местными комитетами генерал-губернаторства, подчинявшимися Кубийовичу, руководили люди, которые поддерживали непосредственные агентурные контакты с местными отделами гестапо и абвера.
А 22 июня 1941 года, в день нападения фашистской Германии на нашу страну, в оккупированном Кракове состоялся съезд «української політичної еміграції», созванный, по словам участников, с целью «усунення внутрішніх міжусобиць і об’єднання української еміграції». На этом съезде был создан еще один «репрезентативный» орган — «Украинский национальный комитет» (УНК), который в тот же день провел свое первое заседание. В протоколе значилось: