Но не дремали и конкуренты. Мирон Матвиейко получил от Бандеры почти идентичное задание. «Бандера і Стецько, — писав впоследствии Матвиейко, — добре знаючи, що ніякого підпілля на Україні немає, вирішили послати мене на Україну, щоб передати в 3Ч ОУН відомості про нібито діюче підпілля і нібито існуючий провід ОУН на західноукраїнських землях. Це, на думку Бандери і Стецька, дало б їм можливість гендлювати цими «інформаціями» перед чужоземними розвідками й отримувати за них гроші».
После консультаций с американской разведкой «угэвэровцы» стали готовить шпионскую группу. Первым в неё включили Василия Охримовича, проводника Тернопольского областного и краевого провода ОУН «Галичина». Он уже имел соответствующую выучку и даже был преподавателем на немецких шпионских курсах в Кракове (1940 г.) и Львове (1942 г.)…
И вот, в начале июня 1950 года, в американской шпионской школе, разместившейся в районе Кауфбойрена (ФРГ), появився новый курсант под псевдонимом «Грузин». Это был Охримович. Он дал письменное обязательство сотрудничать с американской разведкой и выполнять шпионские задания на территории Украины.
По окончании курса шпионских «наук» под руководством офицеров американской разведки Охримович с документами на имя Гарольда Эвальда поселился на конспиративной квартире в селе Обербойрен вместе со своими коллегами «Маком», «Рубаном» и «Осипом». Вот как рассказывал сам Охримович об одном из разговоров между ним и американским разведчиком Блэком: «Блек тоном господаря запропонував мені зайнятись збиранням відомостей, які цікавлять американську розвідку, і спробувати передавати їх за кордон… Найбільше його цікавили відомості про кордони України, навіть подробиці, як зовні виглядає кордон, як організована охорона кордону тощо. Потрібні були відомості про важливі укріплення, аеродроми, військові бази… Паспорти, військові квитки та інші радянські документи бажано при першій можливості переправляти за кордон, вони мають велику цінність для американської розвідки».
19 мая 1951 года Василий Охримович, «Мак», «Рубан» и «Осип» были заброшены военным транспортным самолетом на советскую территорию с базы военно-воздушных сил США в Висбадене (Западная Германия). «Грузин» сразу же передал подготовленный руководством организации «мандат» «генеральному секретарю закордонних справ УГВР» Николаю Лебедю. Вот его текст.
«Підтверджуємо мандат ваш і всього ЗП УГВР репрезентувати УГВР і весь український визвольний рух в світі. Задачі ЗП УГВР полягають:
1. Репрезентувати за кордоном УГВР, український визвольний рух на українських землях.
2. Проводити за кордоном політико-демократичну та інформаційну роботу по лінії визвольної боротьби українського народу.
3. ЗП надається свобода рішень по використанню допомоги (иностранных разведок — М. Б.), її форми, розміри і вишкіл.
4. ЗП УГВР є верховний орган для всіх учасників УПА і підпілля, які опиняться за кордоном. При ЗП УГВР по лінії УПА функціонує місія УПА.
Від імені Презид. Колегії М. Лісовий,
Голова Генерального секретаріату УГВР,
полковник В. Коваль (псевдоним В. Кука — М. Б.)
Цей мандат є тимчасовий, бо УГВР в краю має намір вислати за кордон свого компетентного представника для урегулювання вирішення всіх актуальних питань відносно до становища в краю.
В. Коваль».
Охримович передает и вторую, такую желанную для руководства ЗП УГВР, часть «мандата»:
«Провід організації українських націоналістів на українських землях підтверджує, що Бийлихо (псевдоним Бандеры — М. Б.) відійшов від постанов III Надзвичайного Великого Збору ОУН; він ні формально, ні фактично не є провідником ОУН… Провід ОУН на українських землях уповноважує Лева Ребета, Матлу і Бандеру взяти тимчасово керівництво 3Ч і реорганізувати 3Ч згідно з пропозиціями проводу ОУН на Україні. З пропозицією ознайомити Бандеру.
Голова проводу ОУН на українських землях Ю. Леміш
(опять же В. Кук — М. Б.)»
Вскоре шпионскую группу задержали.
Не желая делить власть с Ребетом и Матлой, Бандера и его соратники в конечном итоге заявили, что так называемое «поручение с родины» является самой обычной фальшивкой. Они потребовали предъявить письменный оригинал «мандата». Бандеровская газета «Шлях перемоги» писала: «В Україні нема справжнього проводу ОУН, під цей провід підшилися більшовики. Підписи під постановою краю про відступництво С. Бандери від постанов III Великого Збору ОУН не є правдивими. Вони є фальшивими… Взагалі є ще сумніви, чи існує ще і діє пов’язана система ОУН в краю… Наказ, що його отримала ЗП УГВР, не є вірогідним».
В дальнейшем Бандера охотно сотрудничал с английскими и западногерманскими спецслужбами; но «любовь» непосредственно с американцами у него не получилась, и вот почему. В 1947 году советские оккупационные власти в Германии выразили протест командованию войск США по поводу безнаказанной деятельности в американской оккупационной зоне ОУН-б и так называемого «Антибольшевистского блока народов». Оказавшись в неудобном положении, янки были вынуждены обещать, что они примут все меры для того, чтобы покончить с антисоветской деятельностью противников Советского Союза в своей зоне.
Но обещания выполнены не были. Вместо этого американцы принялись фабриковать доказательства того, что антисоветская деятельность националистов решительно прекращена.
Оуновцам намеревались предоставить типографию с украинским шрифтом, обеспечить их бумагой, краской и другими необходимыми техническими средствами для организации печатного органа и издания антисоветской пропагандистской литературы. В означенной типографии следовало напечатать как можно больше «нелегальной» литературы — открыток, брошюр и других антисоветских документов. Когда все это будет готово, говорилось в секретных американских документах, в предварительно обусловленное время американская военная жандармерия «обнаружит» «нелегальную» типографию, сделает в ней тщательный обыск, изымет все технические средства, литературу, а также «арестует» печатников. Все это зафиксируют многочисленные фото— и киножурналисты. И всем сторонам будет выгода! Американцы покажут, что они старательно исполняют союзнический долг, а бандеровцы — получат огромный «пиар»…
Все уже было готово, но… Известный Ярослав Стецько настолько увлекся американской задумкой, настолько его распирало желание поделиться грандиозностью замысла, что он в конечном счете не выдержал и проболтался об этом коллегам по ОУН: Ростиславу Ендику, Любомиру Ортинскому, Владимиру Козаку, Модесту Рипецкому, Богдану Пидгайному. Стецько и не подозревал, что тайная операция американцев и ОУН станет известна английской разведке через ее агента Пидгайного, французской — через Ендика, а через Козака и Рипецкого — и другим разведкам… Естественно, узнали и советские «органы». Фальшивка сорвалась…
Тогда американцы решили пользоваться услугами «конкурирующей» ЗЧ УГВР. Тем более, что они координировали свои действия по использованию украинских националистов с англичанами. Об этом писал выдающийся советский разведчик Ким Филби в книге «Моя тайная война»:
«Как СИС, так и ЦРУ имели своих соперничающих марионеток из прибалтийских стран, чьи интересы были обычно непримиримыми. Я с удовольствием наблюдал, как эти борющиеся группировки из-за своей грызни то и дело попадали в тупик….
Разногласия относительно Украины были еще более давними и такими же непримиримыми. Еще до войны СИС поддерживала контакт со Степаном Бандерой, украинским националистом профашистского толка. После войны это сотрудничество получило дальнейшее развитие. Но беда заключалась в том, что, хотя Бандера был порядочной «шишкой» в эмиграции, его утверждения о наличии у него множества сторонников в Советском Союзе никогда серьезно не проверялись; были только негативные примеры, то есть показывающие, что таких сторонников нет. Первая группа агентов, которую англичане снабдили радиопередатчиком и другими тайными средствами связи, была направлена на Украину в 1949 году и — исчезла. В следующем году послали еще две группы, но о них также не было ни слуху, ни духу. Тем временем американцы начали серьезно сомневаться относительно полезности Бандеры Западу. Неудачи засланных англичанами групп, естественно, не рассеивали этих сомнений.
Нападки американцев на сотрудничество между Бандерой и СИС стали особенно резкими в 1950 году. Работая в США, я потратил много времени на передачу язвительных посланий из Вашингтона в Лондон и обратно относительно сравнительных достоинств различных малоизвестных эмигрантских групп. ЦРУ выдвинуло три серьезных возражения против Бандеры как союзника. Его крайний национализм с фашистским оттенком являлся препятствием, мешавшим Западу вести подрывную работу в Советском Союзе с использованием лиц других национальностей, например, русских. Утверждали также, что Бандера уходит корнями в старую эмиграцию и не имеет связей с новой, «более реалистичной» эмиграцией, с которой американцы усиленно заигрывали. Наконец, его прямо обвиняли в антиамериканских настроениях. Заявление англичан, что Бандера используется только в целях сбора разведывательной информации и что такое его использование не имеет какого-либо политического значения, было отвергнуто американцами. Последние возражали, что, каков бы ни был характер связи СИС с Бандерой, сам факт этой связи может поднять его престиж на Украине. Американцы высказали опасение, что любое усиление последователей Бандеры чревато опасностью раскола «движения сопротивления» на Украине, с которым вели работу они сами.
Слабость американской позиции заключалась в том, что она подкреплялась лишь голословными заявлениями и почти ничем другим. Результаты деятельности «более реалистичной» части эмиграции и «движения сопротивления» на Украине выглядели не менее плачевно, чем результаты сотрудничества между англичанами и Бандерой. Правда, ЦРУ заявляло, что зимой 1949/50 года оно приняло нескольких курьеров с Украины, однако низкопробное качество их «информации» скорее говорило о том, что это были бродяги, побывавшие в чужой стране. В 1951 году, после нескольких лет упорной работы, ЦРУ все еще надеялось послать на Украину своего «политического» представителя с тремя помощниками для установления контакта с «движением сопротивления». ЦРУ наскребло даже резервную группу из четырех человек, чтобы послать ее в случае, если первая группа бесследно исчезнет.