Поварская ул., 5, стр. 1.
Церковь Симеона Столпника до устройства нового проспекта выходила на Поварскую улицу, с Большой Молчановки и Арбатской площади она видна не была. Если бы новый проспект строили в 1930-е годы, скорее всего, церковь снесли бы, как уничтожили две церкви на Арбатской площади. Но в 1960-е годы храмы уже не сносили. Церковь Симеона Столпника сохранили, открыв в ней выставочный зал (Поварская ул., 5, стр. 1). Получилось, что именно церковью открывается Новый Арбат – она стоит на небольшом холмике в начале проспекта перед одним из 24-этажных жилых домов. Из-за этого положения ее часто фотографировали в советское время, как символ «мирного сосуществования старого и нового в Москве».
Новый Арбат ул., 5.
Церковь Симеона Столпника построена в 1679 году на казенные средства по повелению царя Федора Алексеевича. В 1801 году тут венчались граф Николай Шереметев и его крепостная актриса Прасковья Жемчугова. Граф заранее подготовил документы, по которым Прасковья становилась дочерью польского дворянина Ивана Ковалевского. Под новой фамилией Ковалевская она пошла под венец.
Новый Арбат ул., 7.
Из старинных зданий в начале Нового Арбата сохранился собственный дом архитектора Сергея Федотова, построенный в 1902 году (Новый Арбат ул., 5). Двухэтажный замок со шпилями был удачно расположен на повороте узкой улицы, Большая Молчановка. Поворот сохранился – дома под номерами 5 и 7 стоят под углом, вот только перед особняком сейчас широченный новый проспект. Рядом стоит четырехэтажный дом, построенный в 1914 году архитектором Николаем Жереховым (Новый Арбат ул., 7). Сухой классический декор соответствовал назначению здания: его построил врач Петр Соловьев для устройства хирургической клиники. Квартира самого Соловьева находилась на втором этаже, ее можно узнать по единственному в здании балкону. После революции два дома, Соловьева и Федотова, соединили переходом на уровне второго этажа и открыли в них роддом имени Грауэрмана. В 1930-е годы основное здание роддома увеличили на два этажа. На боковом фасаде этого здания в 1973 году установили первый в СССР цветной уличный видеоэкран на лампах накаливания.
Арбатский переулок.
По Арбатскому переулку мы пройдем на улицу Арбат. В переулке стоят две стилизации XXI века: грузинский ресторан «Генацвале» с лесенками, башенками, деревянными ставнями и огромным кувшином и торгово-офисное здание «Старая улица». «Старая улица» построена в 2005 году, она имитирует пышность доходных домов начала XX века, но собрала детали разных эпох. Здесь есть угловая ротонда из раннего классицизма; купол на углу, как во второй половине XIX века; лоджия на последнем этаже и пилоны с нишами, как в сталинскую эпоху. А кариатиды, простирающие над входящими лавровые венки, отсылают к ироничному «неогреку» начала XX века.
Арбат – первая пешеходная улица Москвы. К 1986 году на Арбате полностью убрали автомобильное движение, реставрировали и перекрасили фасады, поставили фонари, выложили специальной плиткой мостовую. Это первый пример масштабного использования плитки в нашей стране. Улица моментально стала популярным местом прогулок и вошла в туристический список обязательных для посещения мест столицы. Как когда-то все районы панельного строительства в городах СССР называли Черемушками, так пешеходные зоны стали называть Арбатами. Приезжаешь в новый город, а тебе говорят: «А это наш Арбат!»
Арбат ул., 23.
В 1903 году на Арбате архитектор Никита Лазарев построил доходный дом для купца Александра Ечкина (Арбат ул., 23). Об основном бизнесе домовладельца я узнал из газетной заметки: «Снег выпал только 31 декабря, и акционерное общество Ечкина понесло огромные убытки». Ечкин держал троечников, ездовые тройки, а у московских предпринимателей была примета: если прокатиться по первопутку, то весь год будет удачным. Контора Ечкина и двор дилижансов располагались на Трубной площади. Там же Ечкин завел недорогие меблированные комнаты, где жили в основном студенты, и держал трактиры. Но Арбат не Труба, здесь надо было строить с размахом. Фасад арбатского дома оформлен в модном стиле модерн. Здание оборудовали лифтом и внутренним телефоном. На первом этаже здания предусмотрели помещения для шести магазинов с отдельными входами с тротуара. За каждым магазином располагались небольшие квартиры для сотрудников торговой точки. Под крышей устроили три мансарды-студии, с эффектными круглыми окнами.
Одну из студий снимал скульптор Сергей Коненков. Он в это время делал скульптуры для кафе при булочной Филиппова на Тверской улице. Из училища живописи и ваяния ему прислали натурщицу для работы над фигурой вакханки, Татьяну Коняеву. В своих воспоминаниях Коненков писал, что во время восстания 1905 года купил в оружейном магазине браунинги. Один оружейный был прямо в его доме на первом этаже. Оружие спрятал на чердаке и создал боевую дружину, куда вошли сыновья скульптора Сергея Волнухина и художника Николая Касаткина, машинист, телеграфист, поэт Сергей Клычков и натурщица скульптора. Дружина сложила поперек Арбата баррикаду и охраняла ее. Воспоминания Коненков опубликовал в советское время, и ему нужно было громогласно заявить о своем участии в революции и обороне Пресни. Но, похоже, в серьезных боях дружина Коненкова не участвовала. Один раз ходили поддержать соседей на Кудринскую площадь и издали палили в кавалерию. Военные разобрали баррикаду. Друзья Коненкова спрятали браунинги и разошлись по домам. Скульптор вернулся к заказу и закончил вакхическую сцену для кафе Филиппова. Треволнения революционных дней окончательно сблизили его с натурщицей, и Коненков обвенчался со своей моделью. Полиция его не преследовала, но на всякий случай он сменил мастерскую.
В Староконюшенном переулке знаменитый русофил, создатель гостиницы «Славянский базар» и издатель журнала «Русская жизнь», Александр Пороховщиков в 1871 году заказал поставить особняк в виде русской избы. Архитекторы Дмитрий Люшин и Андрей Гунн сложили здание из крупных бревен и украсили резными деталями: наличниками, карнизами, подзорами (Староконюшенный пер., 36). Дом настолько соответствовал набиравшему в это время популярность русскому стилю, что проект немедленно отправили в Вену на всемирную выставку представлять Россию.
Староконюшенный пер., 36.
На Арбате стоял особняк миллионера Василия Берга. Москвичи хорошо знают дом его брата Сергея Берга в Денежном переулке, много лет это здание занимает посольство Италии. В 1920 году московские власти предоставили арбатский дом Василия Берга театральной студии Евгения Вахтангова. В большой гостиной оборудовали зал с 12 рядами кресел, на 150 человек, проломили стену и в смежной комнате устроили сцену. «В городе открылось восемнадцать театров, – писал Эренбург в романе „Хулио Хуренито”, – причем играли все: члены исполкома, чекисты, заведующие статистическими отделами, учащиеся первой ступени единой школы, милиционеры, заключенные „контрреволюционеры” и даже профессиональные артисты». Это шутка Эренбурга. На самом деле студии открывались, а театры из-за нехватки средств закрывались. Театр Вахтангова один из немногих оставался с прибылью. Внутренний двор послужил резервом для дальнейшего расширения театра. После реконструкции 1929 года в зале стало 1100 мест.
Театр им. Евгения Вахтангова. Арбат ул., 26.
Тяжелой бомбой 24 июля 1941 года старинный дворец Берга был полностью уничтожен. По всему Арбату разлетелись сценические костюмы и осколки декораций. Театр перевели в Омск, а затем была создана передвижная фронтовая труппа, которая с нашими войсками дошла до Берлина.
Так как промышленность из Центральной России во время войны эвакуировали за Урал и обратно везти не собирались, было решено поднимать культуру промышленных гигантов и Театр Вахтангова перевести в Новосибирск. Сталину на такое предложение возразить никто не посмел, говорят, только Анастас Микоян поддакнул: «Отличное решение. Заодно и Третьяковскую галерею там оставим». Коллекция Третьяковки спасалась как раз в Новосибирске. Сталин усмехнулся… Для вахтанговцев построили в 1947 году на старом месте новое здание по проекту архитектора Павла Абросимова (Арбат ул., 26).
Театр им. Евгения Вахтангова, Симоновская сцена. Калошин пер., 10, стр. 2.
Памятник-фонтан с принцессой работы Александра Бурганова поставили перед театром в 1997 году. Спектакль Вахтангова «Принцесса Турандот» сыграли 500 раз в первые четыре года. «Принцесса Турандот» стала символом Театра Вахтангова, как символ МХТ – «Чайка». Это был спектакль в спектакле, показывающий три уровня отстранения: зрители должны были понимать чувства современных актеров, изображающих бродячих итальянских артистов, разыгрывающих фантастическую пьесу. Чтобы явить очищенное театральное мастерство, сделали нарочито неудобную наклонную сцену и костюмы из случайных предметов, которые должны угадываться: шляпа – корзина, скипетр – половник. Бурлеск и каскад шуток были поставлены умирающим мастером в голодающей Москве. Значит, Вахтангов угадал, что измученной разрухой и Гражданской войной стране нужна именно такая сказка. Кроме этого в «Принцессе Турандот» присутствовала полная раскрепощенность, также созвучная времени новой свободы. Как писал рецензент: «Смотрится так легко, увлекательно, что удовлетворяется жажда здорового отдыха». В Москве распевали частушки:
Меня милый не берет,
На «Принцессу Турандот»,
Отрицает, мол, принцесс
Исторический процесс.
Станиславский, посмотрев первый акт генеральной репетиции «Принцессы Турандот», решил лично поддержать режиссера. Евгений Вахтангов уже не выходил из дома, его съедал рак желудка. Можно было позвонить, но Станиславский прервал прогон и поехал к своему бывшему ученику. Перед уходом, его ждали доигрывать «Турандот», сказал: «А теперь завернитесь в одеяло, как в тогу, и засните сном победителя». Вахтангов умер в 1922 году в 39 лет. «Принцесса Турандот» стала его последней постановкой.