арасов возвел особняк на углу Хлебного и Малого Ржевского переулков, этот брат сдавал верхний этаж (Малый Ржевский пер., 4/21), а Гаврила Тарасов заказал Жолтовскому палаццо на Спиридоновке и собирался занять его своей семьей. Заказчик до окончания строительства не дожил: скончался в 1911 году, а особняк был готов в 1912 году. Заготовленная латинская надпись между этажами: «GABRIELUS TARASSOF FECIT ANNO DOMINI…», в переводе означающая: «Габриэль Тарасов сделал лета Господня…», осталась без цифр.
Особняк Гавриила Тарасова в ежегоднике «Московский архитектурный мир» за 1912 год назван «сказкой былых времен». Жолтовский стилизовал не только фасады здания под Ренессанс. Во внутренний двор вел сквозной арочный проход, как в итальянских дворцах. Над проходом находилась открытая лоджия. Внутренний дворик украшали вьющиеся растения и фонтан в виде чаши, которую поддерживают три морских конька. Потолок в парадных комнатах расписал художник Евгений Лансере, фрески, стилизованные под ренессансную живопись, выполнили художники Игнатий Нивинский и Викентий Трофимов.
О московском палаццо столько говорили и писали, что владение оценили после смерти хозяина в огромную сумму и назначили соответствующий налог. Расстроенные наследники потрясали счетами и объясняли, что в здании только копии Тинторетто, написанные современными художниками, и облицовку гранитом и мрамором имитирует штукатурка.
После революции особняк Тарасова занял Институт Африки. Сохранились расписные плафоны, фрески, вот только сквозной проход во двор закрыли дверями и устроили в былой холодной подворотне библиотеку, а также заложили лоджию.
Наискосок от Дома Тарасова стоит самый большой частный дворец Москвы – дом Саввы Морозова (Спиридоновка ул., 17). Построенный в 1898 году в виде готического замка, дом немедленно стал модным. Ходили слухи о его невиданной роскоши. Адъютант московского генерал-губернатора сообщил Савве Морозову о желании великого князя Сергея Александровича осмотреть особняк, о котором столько говорят в Москве. «Так он хочет именно приехать осмотреть мой дом? Что ж. Милости просим». Когда великий князь приехал, с чудом архитектуры его знакомил мажордом. Самого хозяина дома не было… «Хотели видеть дом, то не обессудьте…» Легенда? Конечно! Но точно рисующая Савву Морозова. Сохранились портреты, на них уверенный в себе купец с татарскими скулами и цепким взглядом. О Савве писали в воспоминаниях. Присочиняли страшно! Горький говорил о его скромности, ведь Морозов давал ему деньги для передачи революционерам. Другие писали, что у Саввы два призовых рысака, самый богатый дом в Москве, жена увешана жемчугами. В ресторанах он любил потчевать сотрапезников шампанским до такой степени, что как-то сидевший между Саввой Морозовым и Саввой Мамонтовым Гиляровский воскликнул: «Ну, я и осовел!»
Спиридоновка ул., 17.
Когда в 1893 году Савва Морозов начал строить огромный дворец на Спиридоновке, ему было всего 30 лет, но он входил в число влиятельнейших московских купцов – директор-распорядитель крупнейшей ткацкой фабрики страны, староста Макарьевской ярмарки. На устроенном Морозовым обеде в честь Николая II трен платья жены предпринимателя оказался длиннее шлейфа императрицы, да и диадема Зинаиды Морозовой казалась богаче украшений императрицы.
Для строительства Морозов пригласил молодого архитектора Федора Шехтеля. Савва Морозов изучал химию в Кембридже, затем знакомился с ткацкими производствами Манчестера. Англию он знал и, очевидно, любил. Поэтому он заказывает Шехтелю построить особняк именно в готическом стиле. Вкусы хозяина и заказчика сошлись, архитектор в это время как раз экспериментирует с готикой и собственный дом возводит в виде средневекового замка. Шехтель выступает также дизайнером дома Морозова: рисует лестницы, люстры, камины. Для особняка он сделал 700 рисунков. И именно по результатам этой работы не имевший официального диплома Шехтель получил низшее архитектурное звание техника. Парадокс – один из лучших домов Москвы и… техник.
Бывают возвышенные врали, на которых никто не обижается, в их байках мужчины всегда герои, а все женщины прекрасны. Константин Коровин рассказывал всем о феноменальных знаниях своего друга Михаила Врубеля, мол, у него два образования и он знает восемь языков. Вдохновленный этой легендой, почти не зная работ художника, архитектор Шехтель приглашает Врубеля оформлять гигантский особняк Саввы Морозова на Спиридоновке. На самом деле Врубель не сдал заключительной работы в университете и вышел «действительным студентом».
Шехтель и Врубель подошли друг другу. Оба универсалы: книжные иллюстрации, декорации, стилизации. Шехтель сибарит, любитель дорогих вещей. И знаток шампанского Врубель, про которого официанты говорили, что его приятно обслуживать – он понимает хорошую кухню. Оба стильно одевались. Михаил совершенно не походил на художника: никаких мягких растрепанных бородок, пышных шевелюр, тем более идущих в комплекте с мольбертом беретов и бархатных блуз. У Врубеля визитки самого элегантного покроя, пробор до шеи, усы стрелками, с подкрученными вверх кончиками! Для готической гостиной особняка на Спиридоновке Врубель выполнил три панно: «Утро», «Полдень» и «Вечер». Савва Морозов заплатил за три панно 7000 рублей.
А для парадной лестницы Врубель сделал скульптурную многофигурную композицию: героя, увлекаемого хороводом ведьм. Лестница ниспадает волной и заканчивается эффектным всплеском. Врубель не успевал с этой композицией к сроку и на скорую руку слепил с другом Коровиным, благо опыт театральных декораций был, муляж из ткани, пропитанной алебастром. Сверху покрыли бронзовой краской. Заказчику модель понравилась, и можно было работать над гипсовой формой и бронзовой отливкой, уже не торопясь. Витраж на лестнице «Приезд рыцаря» также работа Врубеля. Может быть, в витраже нет врубелевского полета, но работа точно соответствует огромной готической лестнице.
Спиридоновская церковь на Козьем болоте.
Фото 1881 года.
После революции особняк на Спиридонове занял Наркомат иностранных дел. Оригинальной обстановки почти не осталось. Поверх золоченой лепнины и росписи лежали 18 слоев побелки. Столько раз посещал этот особняк Сталин – перед его приездом в соответствии со строгим вкусом вождя комнаты белили. В конце XX века реставраторы вернули дворцу былую роскошь. В Дом приемов МИД сложно попасть, но сюда часто заходят телевизионщики, поэтому работы Шехтеля и Врубеля можно увидеть в документальных фильмах об этом здании.
Спиридоновка ул., 24.
Напротив особняка Морозова стояла церковь Спиридона Тримифунтского, что на Козьем болоте, давшая название улице. В названии церкви – напоминание о былой топкости данного места. В 1930 году церковь снесли, и на ее месте в 1934 году архитектор Илья Голосов построил жилой дом для треста «Теплобетон» (Спиридоновка ул., 24). Трест «Теплобетон» строил монолитные дома из легкого бетона – с добавлением в раствор заполнителей из пемзы и шлака. Фриз здания украшает барельеф с тремя аллегорическими фигурами, представляющими технику, искусство и науку.
Спиридоновка ул., 14.
На Спиридоновке каждый дом является или ярким архитектурным объектом, или носителем мемориальных досок – в этом районе жила советская номенклатура. В 1903 году архитектор Петр Бойцов построил для себя четырехэтажный дом (Спиридоновка ул., 14). Фасадную часть здания с отдельным тамбуром-входом архитектор занял сам, а верхние этажи и дворовое крыло поделил на квартиры и сдавал. Бойцов, как и Шехтель, не получил архитектурного образования и не имел права на производство строительных работ, поэтому все его проекты, а Бойцов был востребованным архитектором, подписывали друзья-зодчие. Вот и под чертежами дома Бойцова на Спиридоновке стоит подпись архитектора Алексея Флодина. Четырехэтажный дом по классификации является доходным, но стоит в глубине участка, за оградой, как особняк. Для себя Бойцов устроил на тамбуре входа небольшую террасу. На фронтоне здания Бойцов поместил скульптурную группу: лев подминает дракона. Сейчас здание занимает посольство Греции.
На пересечении Спиридоновки и Гранатного переулка стоит памятник Александру Блоку работы скульптора Олега Комова, созданный в 1991 году. Во все времена московские памятники старались ставить в местах, связанных с увековечиваемым лицом. Памятник Пушкину воздвигли на месте прогулок поэта, памятник Булгакову собирались поставить на месте действия его романа. Вот баснописец Крылов никак не связан с Патриаршими прудами, очевидно, памятником ему собирались поддержать переименование прудов в Пионерские. Александр Блок останавливался на Спиридоновке в доме 6, поэтому для памятника выбрали сквер рядом с этим домом.
Памятник Александру Блоку.
Скульптор Олег Комов.
Мимо «дома-утюга» мы повернем с улицы Спиридоновки в Гранатный переулок. Этот район Москвы интересен там, что здесь представлены все эпохи застройки Москвы: старинные палаты соседствуют со сталинскими постройками, кирпичными цековскими башнями и современными клубными апартаментами.
«Дом-утюг». Гранатный пер., 2/9.
Гранатный двор – казенная мануфактура за Никитскими Воротами, подведомственная Пушкарскому приказу, изготовляла разрывные артиллерийские снаряды. Гранатный двор был основным хранилищем в Москве артиллерийских боеприпасов до пожара 1712 года, когда взорвались погреба с порохом и снарядами. От палат, возведенных сразу после пожара, сохранилась планировка «глаголем» и сводчатые подвалы (Спиридоновка ул., 3–5). Верх здания неоднократно перестраивался. В 1994 году реставраторы воссоздали палаты Гранатного двора, ориентируясь на сохранившиеся старые оконные проемы и фрагменты декора (лопатки, карнизы). Современный облик двухэтажной постройки с каменными трубами-дымниками, крытым крыльцом у одного фасада и воссозданным гульбищем у другого, является скорее искусной стилизацией, чем реставрацией. В воссозданных палатах открыт выставочный зал.