Почетный титул лавры присвоили монастырю в 1744 году. В 1748 году на деньги тайного супруга императрицы Елизаветы Алексея Разумовского построили Смоленскую церковь в стиле елизаветинского барокко. В плане церковь круглая с четырьмя глубокими нишами. Линию волнообразно вздымающихся парапетов лестниц повторяет извивающийся карниз. Иконостас этой церкви также уничтожили после революции, а затем подобрали похожий из разобранного московского храма. Лавра раньше собирала крупицы мощей, а в XX веке стала собирателем останков храмов.
В монастыре долго не было высотной доминанты, и в XVIII веке решили возвести перед Успенским собором большую колокольню. Звонница еще не была построена, а монастырские власти уже отлили самый большой колокол, какой только есть в России, 65 тонн. Колокольню начали строить в 1740 году по присланному из Петербурга проекту архитектора Иоганна Шумахера еще в царствование императрицы Анны Иоанновны. Но московский архитектор Дмитрий Ухтомский во время посещения лавры императрицей Елизаветой представил ей проект увеличения высоты колокольни. Он предложил поставить на готовый двухэтажный ярус колокольни не два, а четыре убывающих объема. Особенно необычным в проекте Ухтомского оказался купол в виде золотой чаши с коронами по четырем сторонам. Елизавете понравилось такое украшение, поддержали увеличение колокольни и монастырские власти, мечтавшие вознестись выше колокольни Ивана Великого.
Колокольня
© KarSol / Shutterstock.com
Широкое основание, возведенное по первому проекту, диссонировало с легкими сквозными арками верхних ярусов. И Ухтомский предложил для смягчения этого перехода поставить на парапете основания 32 статуи. Причем архитектор считал, что это должны быть аллегории, а священноначалие ратовало за изображения святых. Упрямство архитектора привело к тому, что спор рассматривали Сенат и Синод. Не уступив частности, Ухтомский потерял целое. Директор Академии художеств Иван Бецкой предложил компромиссное решение: заменить статуи вазами. Колокольня от этого проиграла. А Ухтомский подал в отставку.
Колокольню освятили через 30 лет после начала строительства, в 1770 году, уже в царствование Екатерины II. Архимандрит Лавры Платон заказал измерить точную высоту и с удовлетворением узнал, что от земли до креста новой колокольни 88 метров, что на 6 метров больше, чем у колокольни в Московском кремле. Это первая постройка в России выше Ивана Великого.
© KVN1777 / Shutterstock.com
Всего на лаврской колокольне висели 50 колоколов разных эпох. Из древнейших – 625-пудовый «Лебедь», отлитый по указанию Бориса Годунова в 1594 году, и 20-пудовый Никоновский, отлитый в 1420 году. После революции уникальные монастырские колокола сбросили на землю и отправили на переплавку. В 2003 году для Лавры отлили новый Царь-колокол, весом 72 тонны, снова самый большой колокол в православном мире.
В 1792 году митрополит Платон, бывший 46 лет архимандритом монастыря, поставил обелиск в центре древней монастырской площади. На обелиске поместили солнечные часы и доски, рассказывающие о важнейших делах монастыря. Опытный царедворец, а Платон был законоучителем наследника престола Павла и придворным проповедником, выбрал из богатой летописи лавры, «какие от нее отечеству изъявляемы были услуги». Услуги оказались ратными. Битве с Мамаем святой Сергий содействовал молитвой, советом и тем, что послал на поле сражения двух иноков – Пересвета и Ослябя. Во время злоключения от поляков обитель голодающих хлебом снабжала, деньгами нуждам отечества служила и долговременную осаду выдержала. На третьей доске рассказано, как келарь и архимандрит монастыря рассылали грамоты в города, призывая к объединению и к оказанию посильной помощи нижегородскому ополчению, и участвовали в заключении Деулинского перемирия. Последний текст Платона на четвертой стороне обелиска посвящен двукратному спасению Петра I во время стрелецких бунтов в ограде монастыря. В XIX веке обелиску, словно военному монументу, сделали ограду из старых пушек.
Монастырь принимает ежедневно многие тысячи туристов. Причем это не обязательно православные паломники. Едут шумные школьники и не менее шумные китайские группы, тревел-блогеры, любители-фотографы, свадебные кортежи и раскованные иностранцы. Монастырь принимает и растворяет на своей территории всех. Меня всегда потрясало, что монастырь, вроде бы созданный для уединения, приноровился к своей популярности, и народные волны омывают его, не затопляя и не вымывая сути. Он настолько велик и величественен, что, сколько бы ни вошло в святые ворота людей, внутри не будет сутолоки и скученности. Все важное здесь – над головами. Причем у меня всегда было в монастыре ощущение, что мне здесь рады. Когда я начинал ходить в горы, в нашей стране еще не было пластиковых бутылок, а за границей они появились. Я нашел на обочине выброшенную кем-то легкую бутылку с английской этикеткой, отмыл ее и заменил свою тяжелую металлическую фляжку. Так вот следующая моя горная пластиковая фляжка была из лавры. В монастыре всегда набирают освященную воду, и в восьмидесятые, напомню, что тогда пластика в продаже почти не было, монастырь заказал удобные плоские бутылки со стаканчиком на пробке и тисненым силуэтом Троицкого собора. И недорого продавал их. Я всей свой группе такие флажки приобрел.
Монастырь не важничает и готов не только рассказывать истории и показывать святыни, но и удовлетворять иные базовые потребности приезжающих. Летом на дорожки выкатывают бочки с квасом, прямо за входом расположено кафе со свежей выпечкой, есть и недорогая столовая в древней стене. У входа вы найдете огромный магазин с книгами и монастырскими сувенирами, где можно поддержать монастырь и свое православие пышным золотым крестиком. Монастырь снисходителен к нашим слабостям. А по поводу повального увлечения последних лет, мне запомнилась мягкая формулировка лаврского монаха: «Фотографировать можно, фотографироваться – не надо».
Панорама Свято-Троицкой Сергиевой Лавры
После монастыря можно осмотреть старые районы Сергиева Посада. Если из ворот повернуть налево, то вы попадете в сквер с бюстом Ленина работы Сергея Меркурова. Растиражированный образ, одна из многочисленных авторских копий, но, тем не менее, рука мастера в этой скульптуре чувствуется. Где наплыв публики, там всегда вырастают лотки и харчевни. Перед лаврой змеились ряды лавок и лабазов. Толкучка была такая, что паломники не могли подъехать к святым воротам, а ров лавры торговцы использовали в качестве мусорной ямы. Власти периодически сносили ларьки, но они возрождались через непродолжительное время. Только советская власть сумела покончить с торговлей раз и навсегда. И засыпать ров.
На площади остались только каменные торговые ряды и две монастырские гостиницы – «Старая» и «Новая». Старая двухэтажная гостиница из двух корпусов, сходящихся под тупым углом, построена по проекту архитектора Александра Элькинского в 1823 году. Из украшений классицизма здесь треугольные фронтоны (Красной Армии просп., 133). Напротив, также углом, выстроена в 1863 году еще одна лаврская гостиница – трехэтажная «Новая» (Красной Армии просп., 140). Нижний этаж состоит из арок рестораций и магазинов, угол здания выделен кованым балконом. В XIX веке Сергиев Посад развивался бурно за счет богомольцев, до полумиллиона человек приезжало в город в год. Все население города обслуживало приезжих. В Сергиевом Посаде работали 28 токарных мастерских, изготавливающих игрушки, и 50 мастерских, режущих шкатулки, ложки, образки со сценами жизни Сергия Радонежского. В 1914 году даже задумали соединить Москву и Лавру трамвайной веткой, строительство ветки остановила начавшаяся мировая война.
Гостиница лавры. Красной Армии просп., 133
© Shiler / Shutterstock.com
Уточья башня
Большинство зданий, окружающих монастырь, построил на рубеже XIX–XX веков Александр Латков. 25 лет Латков служил главным архитектором лавры, и по его проектам возвели больницу и богадельню (Свято-Троицкая Сергиева лавра, вл. 1, корп. 2), странноприимный дом (Красной Армии просп., 127а), торговые ряды (Красной Армии просп., 131), кузницу (Аптекарский пер., 2), перестроили Конный двор (1-й Ударной Армии ул., 2). Мы их все со временем осмотрим…
А в самом монастыре больше всего зданий построено во время правления Петра I. Правда, они все возведены до его переезда на север на берега Невы, тогда строительство остановилось не только в монастыре, но и во всей империи. Приложил руку Петр и к возведению одной башни монастырской ограды, причем приложил лично. Северная угловая башня состоит из двух частей. Внизу мощное восьмигранное основание, это шестиярусная боевая башня высотой 22 метра с 77 бойницами, поставленная в 40-е годы XVII века, когда крепость перестраивали. На этом основании возвышается такой же высоты ажурная четырехярусная надстройка, сооруженная в конце XVII века. Венчает башню небольшой барабан с каменной утицей на высоком шпиле. По преданию, с парапета этой башни Петр I стрелял уток, прилетавших на монастырский пруд, и сооружение переименовали из Житничной башни в Уточью.
© Roberto La Rosa / Shutterstock.com
Историки обнаружили, что надстройка башни имеет много общего с деревянной башней ратуши голландского города Маастрихта, построенной архитектором Питером Постом во второй половине XVII века. Пост издал серию гравюр с изображением своих произведений, альбом таких гравюр имелся в библиотеке Петра I. Очевидно, русский царь попросил построить копию Маастрихтской ратуши, он вообще любил голландскую архитектуру. И русские мастера блестяще справились с задачей, переведя деревянный образ в камень, богато используя сочетание кирпича и известняка. Уточья башня – одно из красивейших произведений монастыря. Еще одна находка: ратуша увенчана крупным шаром с фигурой ангела, но в том же альбоме библиотеки Петра находятся чертежи замка Званенбург со шпилем, на котором сидит птица. Возможно, венценосный заказчик попросил объединить два проекта.