— Полиция в нашем случае не повредит, — миролюбиво произнес Сергей. — Рано или поздно она точно к вам приедет. Я в серьезной степени именно ее сейчас и представляю, если вы не поняли. Мы ищем вашего знакомого, постояльца и, вероятно, близкого друга Игоря Кириллова. Дальше говорить сквозь дверь вряд ли разумно, так что откройте, Полина Викторовна.
Дверь открылась, Сергей вошел в прихожую и наткнулся на острый, подозрительный и перепуганный взгляд небольших серых глаз. Полина Петрова была крупной женщиной лет сорока пяти. На круглом лице появились красные пятна и капли пота.
— Можно пройти в комнату? — спросил Сергей после того, как она взглянула на его удостоверение.
Петрова молча повернулась к нему спиной и прошла в небольшую захламленную гостиную. Кивнула в сторону стула у круглого стола.
— Я вообще не поняла, о чем вы говорите. — Ее голос прерывался, руки были сжаты под грудью. — Игорь был у меня, потом уехал. Точно не вспомню, когда он звонил или я ему. Но у него все было в порядке.
— Да, нам придется уточнить время звонков на вашем телефоне. Это важно. И поговорить обо всем, что связано с историей вашего знакомства и отношений.
— С какой стати? — опять вспыхнула она.
— С простой стати, — спокойно ответил Кольцов. — Несколько дней назад Игорь Кириллов исчез из своего дома. К сожалению, в доме остались следы нападения и кровь. Кровь сейчас на экспертизе, пока не могу сказать, она принадлежит Игорю или нападавшим. Речь идет о похищении или убийстве, возможно, и то и другое. Обнаружилось это благодаря собаке, которая выла, запертая в доме. У нее нашли травмы и переломы, что подтверждает версию нападения на обитателей дома. Машина Кириллова в гараже, телефон пока не нашли. Так что присядьте рядом со мной, Полина Викторовна, и давайте побеседуем.
— Я не могу, — проговорила побелевшими губами Петрова. — Мне плохо. Можно, я выпью сердечные капли и возьму валидол?
— Конечно. Если понадобится медицинская помощь, я вызову вам «Скорую». Или, может, дочери позвонить?
— Зачем звонить Кате? — испуганно произнесла Полина. — А она тут при чем?
— Хотя бы при том, что побудет с вами, пока вам плохо.
— Нет, не надо поднимать переполох. Я расскажу, что смогу. Вы же не думаете, что я к этому ужасу имею отношение?
— Расследование на такой стадии, когда ничье отношение не доказано и все под подозрением. Так что выпейте свои капли, и давайте работать. Это нетрудно: вы просто будете отвечать на мои вопросы. Начнем с того, что Троицк, ваше предприятие, ваша квартира — последние места, в которых до возвращения в родной поселок Владимирской области побывал Кириллов. Он инженер, его постоянное место работы — Владимир, компания по наладке оборудования. С вашим предприятием работает по контракту. Вы, получается, последний человек, с которым он общался. Не считая мимолетных встреч с соседями по поселку, которые показали, что он с ними в лучшем случае здоровался. В Троицк на ваше предприятие он приезжал как эксперт и наладчик оборудования как минимум три раза в год на протяжении ряда лет. Через какое-то время перестал останавливаться в гостинице и сделался вашим то ли постояльцем, то ли близким другом, назовем это так. Как видите, вам и рассказывать почти ничего не надо, только вспомнить важные подробности. Все, что может пролить свет. Прошу учесть, что времени у нас мало: человек может быть жив, но не в интересах преступников его таким оставлять.
— Ох, — схватилась за сердце Петрова.
— Итак. У вас были близкие отношения с Кирилловым?
— Как сказать… Что-то бывает, конечно. Он мне нравится. И мне кажется, что ему со мной хорошо. Но ни о чем серьезном не думали. Если честно, я бы хотела с таким человеком создать семью, но ему это не надо. Говорит, пару раз обжигался, больше рисковать не хочет.
— Можно уточнить одну вещь? Это важно в плане характеристики человека и, стало быть, поисков. С каким человеком вы хотели бы иметь семью? Что вас привлекало?
— Многое. Во-первых, Игорь очень приятный внешне. Настоящий мужчина…
Чувствуется сила, надежность, но никакой грубости, хамства там и всего такого, его даже на ссору невозможно спровоцировать. Ну, еще то, что женщине трудно объяснить, но это и есть самое главное. Как говорится, тянет.
— Ваша дочь живет с вами?
— Катя уже третий год живет у своего парня.
— Он тоже в Троицке?
— Да. Но я почти ничего о нем не знаю. Катя говорила, что он фотограф, а подрабатывает грузчиком. У нас был один раз, сидел два часа, уткнувшись в телефон. Ушел не попрощавшись.
— Екатерине двадцать два года. Она работает?
— Да. Официантка в кафе.
— С Игорем Кирилловым знакома? Как она относилась к тому, что он у вас останавливался? Не потому ли ушла из дома?
— Относилась нормально. Ушла не потому. — Полина запнулась, надолго замолчала, продолжила с трудом: — Катя — сложная девушка. С детства проблемная. Скажу то, чего бы никому не рассказала, если бы не такой страшный случай. Я как-то ночью застала Катю в комнате Игоря. Оба были какие-то перевернутые. Катя выскочила, я за ней, она мне что-то наговорила, будто это он ее затащил. И убежала. Утром переехала к Валере, своему парню. А Игорь сказал, что она ломится к нему почти каждую ночь, убеждает его, что он ее хочет, строит безумные планы о жизни вместе в его доме и реально пристает… Тут, как говорится, его слово против ее, но… Я вошла в дверь, которая не была заперта изнутри, их обоих хорошо знаю. Не было ощущения, что Катю затащили силой. Она вообще спортивная, крепкая девушка, хоть и очень худая. Это от нервов. Игорь — рассудительный, спокойный, даже если допустить, что у него вдруг возникло буйное желание, он бы не стал набрасываться на девушку под носом матери и тащить ее к себе, не потрудившись закрыть дверь… Короче, мы все постарались проехать и забыть тот случай. Катя сюда приходит редко, с Игорем, наверное, и не виделась с того момента. Разве что случайно, на улице.
— Но вы о чем-то сейчас подумали? Надо сказать: любое ваше предположение может быть решающим.
— Я подумала, может, ее Валера что-то узнал и приревновал… Он похож на бешеного… Не удивлюсь, если на наркотиках… Когда я что-то о нем говорила Кате, она сразу начинала орать и оскорблять меня. Всю жизнь, с детства, попрекает меня, что ее отец нас бросил.
— Спасибо, Полина. Вы очень помогли. Скажу лишь одно: опрос людей, которые знают предположительную жертву, — необходимая формальность любого следствия. На самом деле мы ищем в разных направлениях. Вполне возможно, что речь идет о спонтанных налетчиках. Увидели дом, в котором живет одинокий человек, решили ограбить. Возможно, пытались выбить, к примеру, деньги, пароль для входа в личный кабинет банка, но перестарались. Испугались, что жертва после их ухода сразу позвонит в полицию и опишет их. Забрали с собой… Сейчас оперативники ищут телефон Кириллова, он был в Сети после его исчезновения, сейчас уже разрядился. Телефон многое прояснит.
— Вы думаете, Игорь жив?
— Я не могу терять время на праздные раздумья. Мое дело — узнать это. Вот моя карточка, отвечайте, пожалуйста, на звонки. И сами звоните, если будет информация или о чем-то забыли упомянуть.
…Регина так сладко излила в распахнутую жилетку Паши все, что узнала, увидела, что пришлось испытать самой. Без всякого стеснения передала все свои самые безумные мысли и чувства. Паша внимал как ангел. Ну и пусть он будет держать свой обет молчания не больше получаса. Зато на душе стало легче, в мозгах яснее. Надо только уточнить у Сергея, не навредила ли она тайне следствия. Но тут уже ничего не поделаешь.
Регина оставила за тополями коляску с самым благодарным слушателем и идеальным собеседником и направилась к своему подъезду. Паша только восклицал междометия — то удивленно, то возмущенно, то горестно, смотрел участливо своими бесконечно добрыми глазами. И только когда рассказ дошел до Джины в клинике на первом этаже, заметил:
— Буду знать. Постерегу, чтобы она там не плакала. Может, тоже что-то ей передам.
Регина почти дошла до своего подъезда, когда позвонил Сергей:
— Привет, Регина. Звоню, чтобы сообщить, что мы продвигаемся. Я сейчас в Троицке, откуда Кириллов вернулся домой до исчезновения. Очень коротко так…
Регина за пять минут его доклада произнесла шесть раз «ой». Наверное, у Паши заразилась красноречием. Сергей попрощался, а Регина закрутилась на месте. Только не домой. Только не быть одной. То ли к Паше опять броситься, но то, что рассказывал Сергей, точно тайна следствия. Осталась в качестве выхода только Виолетта — подельница по спасению. Ей делиться информацией не с кем, кроме попугая, а ему непросвещенная публика не поверит. Регина набрала ее телефон и уточнила номер квартиры. Говорят, зайти туда еще никому в голову не приходило. А если бы и пришло, Виолетта бы не пустила. Она постоянно на страже своего безумного мира. Но спонсору проекта и по совместительству водителю, конечно, не отказала. Безумный мир тоже нуждается в нормальной поддержке.
В коридоре напротив квартиры Виолетты жила многодетная семья. Вид этого коридора красноречивее любых опросов говорил об отношении соседей к Виолетте. Ровно по центру была возведена плотная и довольно высокая крепость из старых детских колясок, самокатов, сломанных велосипедов. Предметы угрожающе стояли друг на друге. Для прохода к квартире Виолетты был оставлен узкий лаз. Половина коридора, принадлежащая Вете, тоже была выразительной. Там стоял только один предмет — большая металлическая тележка, явно похищенная из магазина продуктов. Она была пустой, но ручка накрепко приклеена к стене скотчем слоев в двадцать. Так Виолетта наверняка продемонстрировала свое недоверие многодетному семейству: еще уведут ее добытое с риском средство передвижения и начнут в нем возить постоянно возникающих новых младенцев.
Звонить в дверь не пришлось. Она была приоткрыта, и в щели светился острый, напряженный взгляд хозяйки.
— Заходи, — прошипела она. — Только тихо, пока не проснулись и не заорали хором все их спиногрызы. Там тихо двадцать три минуты. Это рекорд.