у, когда гостил в доме у ее отца, но они практически не общались.
– Лючия Кармин! Какими судьбами? Тебе не следовало…
– Я пришла поблагодарить вас, ваша честь.
Судья посмотрел на нее с подозрением.
– Но за что?
Лючия заглянула судье в глаза.
– За то, что разоблачили моего отца и братьев. Я жила в этом полном ужасов доме и даже не подозревала о том, что там творилось. Мне и в голову не приходило, какие они чудовища… – Лючия осеклась и зарыдала.
Судья в растерянности стоял в дверях, а потом потрепал ее по плечу и пригласил:
– Ну-ну. Заходи в дом, выпьем чаю.
– С… спасибо.
Когда они расположились в гостиной, судья Бушетта сказал:
– Я и не предполагал, что ты испытываешь такие чувства по отношению к отцу. У меня сложилось впечатление, что вы очень близки.
– Лишь потому, что я даже не догадывалась, чем он с братьями занимается. Когда же все узнала… – Лючия передернулась. – Вы не представляете, каково мне было: хотелось бежать куда глаза глядят.
– Надо же! – Судья похлопал Лючию по руке. – Боюсь, я составил о тебе неверное мнение, дорогая.
– Я ужасно его боялась, – всхлипнула Лючия.
Вот уже не в первый раз судья обратил внимание, насколько красива девушка. Даже в простом черном платье ее фигура выглядела роскошно. Судья взглянул на ее соблазнительную грудь и не мог не отметить, что недавняя девочка повзрослела.
«Было бы забавно переспать с дочерью Анжело Кармина, – подумал судья. – Теперь он ничего не сможет мне сделать. Старый мерзавец решил, что купил меня, но просчитался. А Лючия, скорее всего, еще девственница, что еще привлекательнее».
Пожилая экономка принесла в гостиную поднос с чаем и печеньем и поставила на стол.
– Налить?
– Позвольте мне, – попросила Лючия бархатистым сладким голоском, от которого судью охватила дрожь возбуждения.
– Можете идти, – с улыбкой отпустил экономку Бушетта.
– Да, сэр.
Судья с удовольствием наблюдал за Лючией, когда она медленно обошла маленький столик, на котором стоял поднос, и налила чаю себе и хозяину дома.
– Мне почему-то кажется, что мы могли бы стать добрыми друзьями, деточка, – забросил удочку судья.
Лючия одарила его невинной улыбкой:
– Мне бы очень этого хотелось, ваша честь.
– Пожалуйста… зови меня Джованни.
– Джованни. – Лючия подала ему чашку, а потом подняла свою в приветственном жесте. – Пусть негодяи заплатят за все.
Бушетта с улыбкой поднял свою чашку:
– Да, непременно.
Он сделал глоток и поморщился: чай почему-то горчил.
– Что, слишком крепкий?..
– Нет-нет, все в порядке, дорогая.
Лючия снова подняла свою чашку:
– Тогда за нашу дружбу?
Она сделала глоток, и судья последовал ее примеру.
– За…
Договорить Бушетта не сумел: желудок внезапно скрутил спазм, а в сердце будто бы воткнули раскаленный докрасна прут. Он схватился за грудь и прохрипел:
– О господи… врача…
Однако гостья спокойно попивала чай, со злорадством наблюдая, как судья, с трудом поднявшийся на ноги, рухнул на пол. По его телу прошла судорога, и он затих.
– Это первый, папа, – негромко сказала Лючия.
Бенито Патас раскладывал в камере пасьянс, когда надзиратель сообщил:
– К вам посетительница, дама.
Обладая особым статусом информатора, он пользовался различными привилегиями, в том числе ему предоставлялись свидания с женщинами. С полдюжины подружек по очереди посещали его в тюрьме. Интересно, какая из них пришла сегодня?
Взглянув на свое отражение в маленьком зеркальце, висевшем на стене камеры, он напомадил волосы, зачесал назад и последовал за надзирателем по коридору к комнатам для интимных свиданий.
Надзиратель впустил его внутрь, и Патас вальяжно вошел в помещение, предвкушая удовольствие, но от удивления остановился как вкопанный.
– Лючия! Что, черт возьми, это значит? Как ты сюда попала?
– Сказала, что ты мой жених, что мы помолвлены, Бенито, – тихо ответила Лючия.
Она выглядела сногсшибательно в платье алого шелка с глубоким декольте. Оно, словно вторая кожа, облегало соблазнительные изгибы ее тела.
Бенито Патас попятился.
– Уходи.
– Воля твоя. Только сначала ты должен кое-что узнать. Когда я увидела тебя в суде и услышала, как ты даешь показания против моего отца и братьев, то возненавидела и хотела убить. – Лючия подошла ближе. – Но потом я поняла, что твой поступок достоин уважения. Ты нашел в себе силы встать и рассказать всю правду. Мои братья и отец не злодеи, но их поступки ужасны, и только тебе хватило мужества выступить против них.
– Поверь, Лючия, – произнес Бенито, – меня вынудили…
– Ты не должен оправдываться, – мягко возразила девушка. – Мы ведь с тобой почти родные. Помнишь наше первое свидание? Я сразу поняла, что потеряла голову, и с тех пор ничего не изменилось.
– Лючия, я бы никогда не сделал…
– Милый, давай забудем о случившемся: с прошлым покончено. Сейчас гораздо важнее, что мы снова вместе.
Она стояла так близко, что Бенито отчетливо ощущал пьянящий аромат ее духов. Он окончательно растерялся.
– Ты… ты правда так думаешь?
– Да, я совершенно уверена, именно поэтому и пришла сегодня к тебе. Знай, любимый, что я только твоя…
Пальцы Лючии коснулись бретелек, и платье с тихим шорохом упало к ее ногам. Белья на ней не оказалось.
– Теперь ты мне веришь? – выдохнула она.
Бенито хрипло произнес:
– Да, я тебе верю.
Она прижалась к нему, обнаженная, и приказала:
– Раздевайся, да побыстрее!
Его уговаривать не пришлось: полностью обнажившись и схватив Лючию за руку, Бенито не стал тратить время на прелюдию. Швырнув ее на кровать и навалившись всем телом, он раздвинул ей ноги и вошел в нее, хрипло проговорив:
– Как в старые добрые времена! Не смогла меня забыть, да?
– Да, – прошептала Лючия ему на ухо. – И знаешь почему? Потому что я сицилийка, как и мой отец.
Выхватив из прически длинную резную шпильку, удерживавшую волосы, она вонзила ее ему между ребрами и накрыла рот поцелуем, заглушив крик. Пока тело Бенито дергалось в предсмертных конвульсиях, Лючия испытала такой оргазм, какого не знала еще ни разу.
Спустя несколько минут она уже была одета, а шпилька заняла свое место в ее волосах. Бенито лежал под одеялом с закрытыми глазами. Лючия постучала в дверь и, улыбнувшись надзирателю, тихо сообщила:
– Он спит, не будите пока.
Надзиратель окинул взглядом красивую молодую посетительницу и понимающе улыбнулся:
– Ну еще бы: видно, так его измотали, что…
– Надеюсь, – усмехнулась Лючия.
Дерзость, с какой были совершены эти два убийства, потрясла Италию. Красивая юная дочь мафиози отомстила за отца и братьев, и впечатлительные итальянцы оказывали ей всяческую поддержку, чтобы она избежала наказания, но полиция, естественно, имела на этот счет совершенно иное мнение. Лючия Кармин убила уважаемого судью, а затем совершила второе убийство в стенах тюрьмы. В глазах стражей порядка то обстоятельство, что их оставили в дураках, по тяжести приравнивалось к преступлению. Ох как повеселились на этот счет газеты!
– Мне нужна ее голова! – орал на своего заместителя комиссар полиции. – Причем сегодня же.
Полиция удвоила усилия, в то время как предмет их охоты прятался в доме Сальваторе Джузеппе, одного из доверенных людей Анжело Кармина, кому удалось избежать ареста.
Вначале единственной целью Лючии была месть за отца и братьев. Она ждала, что ее поймают, и была готова принести себя в жертву. Когда же ей удалось выйти из тюрьмы и скрыться, ее мысли переключились с мести на борьбу за выживание. Теперь, когда она исполнила задуманное, жизнь вновь обрела ценность и смысл. «Черта с два они меня получат», – поклялась себе Лючия.
Сальваторе Джузеппе и его жена постарались на славу, чтобы до неузнаваемости изменить ее внешность: осветлили ей волосы, поджелтили зубы, купили очки и дешевую мешковатую одежду.
Сальваторе, придирчиво осмотрев свое творение, резюмировал:
– Неплохо, но этого все равно недостаточно. Нам необходимо вывезти тебя из Италии туда, где первые полосы газет не пестрят твоими фотографиями и где ты сможешь спрятаться на несколько месяцев.
И тогда Лючия вспомнила слова отца: «Если тебе потребуется помощь друга, можешь без колебаний довериться Доминику Дюрелу. Он мне как брат. Он живет во Франции, в Безье, рядом с испанской границей».
– Я знаю, куда отправлюсь, – сказала Лючия. – Мне нужен паспорт.
– Это я организую.
Спустя сутки она уже держала в руках паспорт на имя Лючии Рома, для которого сфотографировалась с измененной внешностью.
– Куда поедешь?
– У моего отца во Франции живет друг. Он мне поможет.
– Если хочешь, чтобы я проводил тебя до границы… – начал Сальваторе, хотя оба знали, насколько это опасно.
– Нет, – прервала его Лючия, – вы и так много для меня сделали. Теперь я справлюсь одна.
На следующее утро Сальваторе Джузеппе арендовал «фиат» на имя Лючии Рома и, передавая девушке ключи, предупредил:
– Будь осторожна.
– Не волнуйтесь. Я родилась под счастливой звездой.
Разве не так постоянно говорил ей отец?
На итало-французской границе медленно двигалась цепочка машин, ожидавших проезда через контрольно-пропускной пункт. По мере приближения к нему Лючия нервничала все сильнее. Ее наверняка ищут вдоль всей границы. И если поймают, то наверняка приговорят к пожизненному заключению, но лучше застрелиться, думала Лючия.
Вскоре ее машина поравнялась с будкой офицера иммиграционной службы.
– Ваш паспорт, синьорина.
Лючия протянула ему паспорт через окно машины. Офицер взял документ, внимательно посмотрел на нее, перевел взгляд на фотографию в паспорте, потом посмотрел на девушку еще раз и произнес:
– Вы Лючия Кармин.
Глава 9
– Нет! – воскликнула Лючия, и кровь отлила от ее лица. Оглядевшись по сторонам в поисках лазейки для побега, она поняла, что сбежать не представляется возможным, но, к ее изумлению, офицер вдруг улыбнулся, наклонился к ней и прошептал: