Сердце Терезы забилось чаще.
– Это же чудесно!
– Но должен предупредить: в монастыре царят самые строгие порядки. Те, кого туда принимают, дают обет сдержанности, молчания и послушания. Принявшие постриг монахини остаются там навсегда.
Тереза затрепетала от волнения:
– Я не захочу покидать монастырь. Именно такой жизни я искала, святой отец. Я презираю мир, в котором живу.
Но отца Беррендо не покидало беспокойство. Он знал, что Терезу ожидает совсем другая жизнь, кардинально отличающаяся от той, что она вела прежде.
– Пути назад не будет.
– Мне это и не нужно.
Утром следующего дня отец Беррендо отвез Терезу в монастырь для знакомства с преподобной Бетиной и удалился, оставив их наедине.
Едва переступив порог монастыря, Тереза поняла, что наконец-то нашла свое место.
После встречи с матерью-настоятельницей она тотчас же позвонила родителям.
– Я так волновалась, – сказала мать. – Когда ты вернешься домой?
– Я уже дома.
Обряд посвящения совершал епископ города Авилы.
– Создатель, Господь, пошли благословение на рабу Твою, дабы она укрепилась небесной добродетелью, дабы могла сохранить свою веру и преданность Тебе.
– Царство мира сего и все мирские радости презрела я ради любви к Господу нашему Иисусу Христу, – ответила Тереза.
Епископ осенил ее крестом.
– Обручаю тебя с Иисусом Христосом, сыном Всевышнего Отца нашего. А посему прими печать Святого Духа, дабы назвали тебя супругой Господа, и если будешь служить ему верой и правдой, то останешься увенчанной до конца дней своих. – Епископ поднялся. – Господь, Отец всемогущий, Создатель земли и неба, соизволил сделать тебя Своей невестою по подобию Пресвятой Девы Марии, матери Господа нашего Иисуса Христа. Перед лицом Господа нашего и ангелов Его благословляю тебя хранить чистоту, непорочность и целомудрие. Да пребудет с тобой любовь и терпение, дабы стала ты достойной обрести венец благословения Господня. Пусть Господь дарует тебе силу, когда ты станешь немощна, укрепит дух, ниспошлет облегчение и направит разум и путь твой. Аминь.
И вот теперь, тридцать лет спустя, лежа в лесу и наблюдая, как над горизонтом поднимается солнце, сестра Тереза думала: «Я пришла в монастырь вовсе не потому, что стремилась к Богу: просто хотела убежать от этого мира. И Господь прочел это желание в моем сердце».
Ей сейчас шестьдесят лет, тридцать из них были самыми счастливыми в жизни. И вот внезапно она вновь оказалась в мире, от которого когда-то бежала, и сознание начало играть с ней в какие-то непонятные игры.
Она уже не понимала, что реально, а что – всего лишь вымысел.
Прошлое и настоящее словно слились воедино, превратившись в странное, вызывающее головокружение пятно. «Почему это происходит со мной? Что уготовил для меня Господь?»
Глава 13
Для сестры Меган путешествие стало настоящим приключением. Она уже успела привыкнуть к новым видам и звукам, удивляясь тому, как быстро ей это удалось.
Спутники были очень привлекательными. Ампаро Хирон оказалась очень сильной, ни в чем не уступавшей двум мужчинам, но вместе с тем невероятно женственной.
Феликс Карпио – крепкий мужчина с рыжей бородой и шрамом на лице – выглядел дружелюбным и веселым.
Но более всего Меган привлекал Хайме Миро, в котором чувствовалась какая-то беспощадная сила и непоколебимая преданность собственным убеждениям. Этим он напоминал Меган сестер из монастыря.
В самом начале путешествия Хайме, Ампаро и Феликс несли на плечах спальные мешки и винтовки.
– Позвольте мне понести один из мешков, – предложила Меган.
Хайме Миро посмотрел на нее с удивлением, а потом пожал плечами и передал ей мешок:
– Хорошо, сестра.
Мешок оказался тяжелее, чем ожидалось, но Меган не жаловалась: надо же внести свою лепту.
Ей казалось, что шли они целую вечность: спотыкались в темноте, терпели удары веток по лицу, царапались о кустарник, отбивались от насекомых, ведомые лишь светом луны.
«Кто эти люди? – раздумывала Меган. – И почему на них охотятся?» Поскольку их тоже преследовали, она чувствовала со своими спутниками какое-то особенное единение.
Они почти не разговаривали, хотя время от времени обменивались загадочными фразами.
– В Вальядолиде все готово?
– Да, Хайме. Рубио и Томас встретят нас возле банка во время боя быков.
– Хорошо. Свяжитесь с Ларго Кортесом. Пусть нас ждет. Но дату не называйте.
– Comprendo[37].
«Кто такие Ларго Кортес, Рубио и Томас? – размышляла Меган. – И что должно произойти у банка во время боя быков?» Она едва не задала все эти вопросы вслух, но вовремя прикусила язык, решив, что вряд ли им понравится, если она станет их расспрашивать.
Перед рассветом они почувствовали запах дыма, поднимавшегося из раскинувшейся внизу долины.
– Ждите здесь, – прошептал Хайме. – Ни звука.
Путники наблюдали, как он бесшумно скользнул к опушке леса и исчез из виду.
– Что случилось? – спросила Меган.
– Замолчи! – прошипела Ампаро Хирон.
Спустя четверть часа Хайме Миро вернулся:
– Солдаты. Мы обойдем их.
Путники возвратились на полмили назад, а потом осторожно пробирались лесом, пока не вышли на проселочную дорогу. Перед ними расстилался сельский пейзаж, благоухающий ароматами свежескошенной травы и спелых фруктов.
Меган не смогла сдержать любопытства:
– Почему вас ищут солдаты?
– Скажем так: мы с ними не сходимся во взглядах, – ответил Хайме.
Меган пришлось удовлетвориться этим ответом. Пока. Но она была полна решимости узнать об этом человеке как можно больше.
Через полчаса они вышли на укрытую от посторонних взглядов поляну, и Хайме сказал:
– Солнце взошло. Останемся здесь до наступления темноты. – Он посмотрел на Меган. – Ночью нам придется идти быстрее.
– Хорошо, – кивнула девушка.
Хайме достал спальные мешки и разложил на земле.
– Ты возьмешь мой, сестра. Я привык спать на голой земле, – сказал Феликс Карпио.
– Но он же ваш, – запротестовала она. – Я не могу…
– Ради всего святого, забери мешок! – рявкнула Ампаро. – Не хотелось бы, чтобы ты будила нас воплями из-за чертовых пауков. – В голосе женщины сквозила враждебность, причины которой Меган не понимала.
Не говоря больше ни слова, она забралась в спальный мешок.
«Из-за чего она злится?» – недоумевала Меган, но когда Хайме раскатал на земле неподалеку от нее свой спальный мешок и залез в него, а Ампаро расположилась рядом, поняла, в чем дело.
Хайме посмотрел на нее и посоветовал:
– Тебе лучше поспать. Впереди у нас долгий путь.
Меган разбудили доносившиеся откуда-то стоны, словно кто-то мучился от нестерпимой боли. Она обеспокоенно села. Звуки исходили из мешка Хайме, и первой мыслью Меган было, что он серьезно заболел.
Стоны становились все громче, а потом Меган услышала голос Ампаро Хирон:
– О да, да! Давай, querido, сильнее! Да! Вот так!
Меган густо покраснела, попыталась заткнуть уши, чтобы не слышать этих звуков, но у нее ничего не вышло. Она попыталась представить в объятиях Хайме себя, но быстро одумалась, истово перекрестилась и принялась молиться: «Прости меня, Господи. Сделай так, чтобы все мои помыслы были наполнены только Тобой, чтобы душа моя искала утешения только в Тебе».
А стоны все не стихали. И когда Меган показалось, что она больше этого не вынесет, наконец наступила тишина. Только вот теперь ей не давали спать другие звуки. Лес вокруг жил своей жизнью. Уши Меган наполняла какофония из щебета птиц и стрекота кузнечиков, писка мелких животных и гортанного рыка более крупных. Меган уже забыла, каким шумным может быть мир за стенами монастыря, и скучала по царившей в нем восхитительной тишине. К собственному изумлению, она даже скучала по приюту, ужасному и в то же время удивительному приюту…
Глава 14
Авила
Ее называли Меган Сорвиголова. Или Меган Голубоглазый Дьявол. Или Меган Невыносимая.
Ей было десять лет.
Она попала в приют младенцем после того, как ее оставили на пороге дома супругов-фермеров, у которых не было возможности о ней позаботиться.
Приют представлял собой строгое двухэтажное здание с выкрашенными в белый цвет стенами, стоявшее на окраине Авилы, в самом захудалом районе города неподалеку от площади Сан-Висенте. Возглавляла приют Мерседес Анхелес – похожая на амазонку женщина со свирепым нравом, никак не вязавшимся с теплотой, с коей она относилась к своим воспитанникам.
Меган отличалась от остальных маленьких обитателей приюта. Белокурая, с голубыми глазами, она выглядела чужестранкой на фоне кареглазых темноволосых детей, но отличие состояло не только во внешности. Меган с ранних лет славилась своей независимостью и задатками безусловного лидера, а также прослыла смутьянкой. Что бы ни происходило в приюте, Мерседес Анхелес знала, что за этим наверняка стояла Меган.
На протяжении многих лет она возглавляла мятежи, связанные с плохим питанием, пыталась объединить детей в союз и находила изощренные способы издевательства над воспитателями, включая несколько попыток побега. Нет нужды говорить, что Меган заработала себе бешеную популярность. Она была младше многих воспитанников, но, несмотря на это, они беспрекословно следовали за ней в любой затее. Малыши любили слушать ее истории – ведь она обладала богатым воображением.
– Кем были мои родители, Меган?
– Твой отец – хитроумный похититель драгоценностей. Однажды ночью он забрался в отель через крышу, чтобы украсть принадлежащий известной актрисе бриллиант. Только вот когда он уже положил бриллиант в карман, актриса проснулась, она включила свет и увидела его.
– И она вызвала полицию?
– Нет. Ведь он был очень красив.
– Что же случилось потом?
– Они полюбили друг друга и поженились. Потом родилась ты.
– Тогда почему меня отправили в приют? Они меня не любили?