знают, что они взяли Патрицию с собой.
Эллен перевела взгляд на полыхающий самолет:
– Это не проблема. Они все сгорели. Организуем поминальную службу.
– Эллен, – запротестовал Майло, – мы не можем так поступить. Нам это не сойдет с рук.
– Господь все сделал за нас. У нас уже все получилось.
Майло посмотрел на девочку:
– Но она такая…
– С ней все будет в порядке, – попыталась успокоить его Эллен. – Оставим ее на пороге какого-нибудь фермерского дома на окраине города. Кто-нибудь ее удочерит, она вырастет и прекрасно заживет.
Майло покачал головой:
– Я не могу на это пойти, нет.
– Если ты меня любишь, то поступишь так ради нас. Тебе придется сделать выбор, дорогой: либо останешься со мной, либо всю оставшуюся жизнь будешь работать на ребенка своего брата.
– Прошу тебя, я…
– Ты меня любишь?
– Больше жизни, – просто ответил Майло.
– Тогда докажи.
В темноте они осторожно спустились вниз по склону горы, подгоняемые порывами ветра. Самолет разбился высоко в горах, поросших густым лесом. Деревья заглушили грохот взрыва, поэтому в городе еще не знали о катастрофе.
Через три часа, когда еще не рассвело, Эллен и Майло оказались на окраине Авилы, возле небольшой фермы.
– Оставим ее здесь, – прошептала Эллен.
Майло предпринял последнюю попытку.
– Эллен, а не могли бы мы?..
– Ну же, – гневно прервала его она.
Не говоря больше ни слова, Майло развернулся и понес девочку к двери дома. Ее, одетую лишь в разорванную розовую сорочку, завернули в одеяльце.
Майло с минуту смотрел на малышку, а потом, со слезами на глазах положив ее на порог, прошептал:
– Всего тебе хорошего, милая.
Асунсьон Морас проснулась от плача. Спросонья она подумала, что это блеет коза или ягненок. И как ему удалось выбраться из загона?
Недовольно ворча себе под нос, она выбралась из теплой постели, накинула выцветший от времени халат и вышла на крыльцо.
– Madre de Dios! – воскликнула она, увидев на земле плачущего и отчаянно сучившего ручками ребенка, а потом позвала мужа.
Они внесли ребенка в дом и внимательно осмотрели. Малышка не переставала плакать и, кажется, начала синеть.
– Нам нужно отвезти ее в больницу.
Супруги поспешно закутали девочку в еще одно одеяло, сели в свой старенький пикап и поехали в больницу, потом полчаса сидели на скамье в длинном больничном коридоре и ждали, пока к ним кто-нибудь подойдет. Врач, осмотрев девочку, сообщил:
– У нее пневмония.
– Она выживет?
Доктор пожал плечами.
Спотыкаясь, Майло и Эллен вошли в полицейский участок Авилы. Сидевший за столом сержант поднял глаза на двух оборванных туристов.
– Buenos dias[39]. Чем я могу вам помочь?
– Мы попали в ужасную катастрофу, – пояснил Майло. – Наш самолет разбился в горах и…
Через час спасательная экспедиция уже держала путь на вершину горы. Прибыв на место, спасатели увидели лишь тлеющие обугленные останки самолета и его пассажиров.
Расследование крушения, проводимое испанскими властями, было довольно поверхностным.
– Пилоту не стоило предпринимать попытку облететь грозу. Так что мы вынуждены констатировать, что причиной катастрофы стала ошибка пилота.
Никому в Авиле и в голову не пришло связать авиакатастрофу с ребенком, оставленным на пороге дома фермера.
Все закончилось.
И все только начиналось.
Майло и Эллен организовали частную поминальную службу по Байрону, Сьюзан и их дочери Патриции, а вернувшись в Нью-Йорк, устроили еще одну – для пребывавших в шоке друзей Скоттов.
– Какая ужасная трагедия! Бедная малышка Патриция…
– Да, – печально кивала Эллен. – Утешает лишь то, что все произошло быстро и никто из них не мучился.
Страшное известие потрясло весь финансовый мир. Все почти единодушно сошлись во мнении, что смерть Байрона Скотта стала для «Скотт индастриз» невосполнимой потерей.
– Никого не слушай, ты лучше Байрона. Компанию ждет подъем, – попыталась успокоить мужа Эллен Скотт.
Майло обнял жену:
– Не знаю, что бы я без тебя делал.
Эллен улыбнулась:
– Тебе и не придется. С этого момента у нас с тобой будет все, о чем только можно мечтать.
Крепко обняв мужа, она подумала: «Кто бы мог поверить, что Эллен Дудаш, дочь бедных польских эмигрантов из Гэри, штат Индиана, в один прекрасный день скажет, что будет иметь все, о чем только можно мечтать?..»
И это были не просто слова.
В течение десяти дней девочка оставалась в больнице, и врачи боролись за ее жизнь, а когда кризис миновал, с четой фермеров пришел повидаться отец Беррендо.
– У меня для вас хорошие новости, – сообщил он радостно. – С малышкой все будет в порядке.
Супруги Морас неловко переглянулись.
– Мы очень за нее рады, – уклончиво ответил фермер.
Отец Беррендо просиял:
– Это же подарок Господа.
– Конечно, падре, но мы с женой поговорили и решили, что Господь к нам слишком щедр. Его подарок нужно кормить. Мы не сможем его содержать.
– Но малышка такая прелестная, – растерянно сказал отец Беррендо.
– Вы совершенно правы, однако мы с женой далеко не молоды и не здоровы, чтобы взять на себя ответственность за ребенка. Так что Господу придется забрать свой дар назад.
И поскольку другого выхода не было, девочку отправили в приют города Авилы.
Майло и Эллен Скотт сидели в кабинете адвоката Байрона Скотта в ожидании оглашения завещания. Их было трое. Эллен пребывала в состоянии почти непереносимого возбуждения. Несколько слов, написанных на бумаге, должны были сделать их с Майло баснословно богатыми.
«Мы купим картины старых мастеров, поместье в Саутгемптоне и замок во Франции. И это только начало».
Адвокат заговорил, и Эллен переключила все свое внимание на него. Несколькими месяцами ранее она видела копию завещания и поэтому точно знала, что там написано: «В случае моей смерти или смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал «Скотт индастриз» моей единственной дочери Патриции и назначаю моего брата Майло ее опекуном до момента достижения ею совершеннолетия и вступления в наследство…»
«Но теперь все изменилось», – взволнованно думала Эллен.
Адвокат Лоренс Грей тем временем торжественно продолжал:
– Это стало ужасным потрясением для всех нас. Я знаю, как сильно вы любили своего брата, Майло. А уж если говорить об этой очаровательной малышке… – Он театральным жестом на мгновение прикрыл ладонью глаза. – Но жизнь продолжается. Возможно, вы не знаете, но ваш брат изменил завещание. Не стану докучать вам юридическими тонкостями и сразу перейду к сути. – Он пролистал документ и остановился на нужном параграфе. – «В соответствии с внесенными мною изменениями моя дочь Патриция будет получать по одному миллиону долларов ежегодно на протяжении всей своей жизни. Весь принадлежащий мне капитал «Скотт индастриз» я передаю моему брату Майло в качестве вознаграждения за его преданность нашему общему делу и неоценимый вклад в развитие компании».
Майло почувствовал, как комната закружилась у него перед глазами.
Мистер Грей оторвал взгляд от завещания:
– С вами все в порядке?
Майло стало трудно дышать. «Господи, что мы натворили? Мы лишили девочку того, что принадлежит ей по праву, хотя в этом не было никакой необходимости. Нужно срочно все исправить».
Он повернулся, чтобы сказать об этом Эллен, но выражение ее глаз заставило его прикусить язык.
– Мы просто обязаны что-то сделать, дорогая! Не может же Патриция оставаться у тех фермеров, особенно после того, что мы услышали.
Они собирались на благотворительный обед и пока еще находились в своей квартире на Пятой авеню.
– Именно так мы и поступим, – ответила Эллен. – Только сначала надо подумать, как будем объяснять ее воскрешение из мертвых, ведь для всех она сгорела в самолете.
На это у Майло не нашлось ответа, и все же, немного подумав, он предложил:
– Давай тогда ежемесячно посылать этим людям деньги, чтобы…
– Не будь идиотом! – осадила мужа Эллен. – Посылать ей деньги, чтобы полиция заинтересовалась личностью благодетеля и вышла на нас? Нет. А если уж тебя мучает совесть, наша компания может отчислять деньги на благотворительность. Забудь о ребенке! Девочка погибла, и на этом все, запомни!
«Запомни…» Это слово эхом звучало в ушах Эллен Скотт, когда она окинула взглядом гостей, собравшихся в банкетном зале отеля «Уолдорф-Астория», и, закончив свою речь под аплодисменты, подумала: «Вы чествуете покойницу».
В ту ночь призраки прошлого вернулись, хоть она и была уверена, что избавилась от них много лет назад. Вначале, после поминальной службы по деверю, невестке и Патриции, ночные гости посещали Эллен регулярно: бледные, похожие на туман, они витали над ее кроватью и что-то нашептывали. Она просыпалась с отчаянно колотившимся сердцем, но не обнаруживала ни души. Майло о своих кошмарах она не говорила: будучи человеком слабым, он мог так испугаться, что совершил бы какую-нибудь глупость, поставив под удар все дело. Если правда всплывет, разразится скандал и компания «Скотт индастриз» будет уничтожена, а этого Эллен никак не могла допустить. Поэтому она продолжала терпеть визиты призраков до тех пор, пока они наконец не оставили ее в покое.
И вот теперь, в ночь после банкета, они вернулись. Проснувшись, Эллен села на кровати и огляделась. В спальне было пусто и тихо, но она знала, что призраки рядом. Что они хотели ей сказать? Известно ли им, что скоро она к ним присоединится?
Эллен встала с постели и прошла в просторную, обставленную антикварной мебелью гостиную роскошного таунхауса, купленного после смерти мужа. «Бедный Майло», – подумала она, окинув взглядом уютную комнату. Он так и не успел насладиться богатством, унаследованным от брата. Майло умер от сердечного приступа через год после авиакатастрофы, а компанию унаследовала Эллен и руководила ею так умело и успешно, что «Скотт индастриз» заработала еще больший авторитет на мировой арене.