- Ты не понимаешь, - выла я, по-прежнему не отрываясь от него. - Мы же умрем с тобой!
Спустя пять минут удалось успокоиться. Максим кое-как усадил меня на диван и принес чай. Я, стуча об чашку зубами, выпила его залпом и проблеяла:
- Послушай меня, пожалуйста… Если не расскажу, точно с ума сойду.
Вздохнув, он кивнул, и я начала говорить. С того самого момента, как на пороге моего деревенского дома появилась Маргарита и до сегодняшнего дня, не забыв упомянуть о бабушке и том, что мы могли бы быть родственниками - если бы не та ведьма, что поставила на нас печать одиночества.
Мой рассказ занял два часа. Я раскладывала заговоренные камни по квартире, давая Максиму осмыслить сказанное.
- Я… я действительно чувствую себя хуже, - голос его, казалось, потускнел. - И в любви не везет… Именно с тех пор, как мы внезапно расстались с Лерой.
Я кивнула, не поворачиваясь.
- Что нам нужно сделать, чтобы спастись?
- Кабы знать, - в расстроенных чувствах я присела рядом с Максимом и схватила его за руку. Она была неприятно-холодной, и не в моих силах было вернуть в нее живое тепло. - Надо найти Маргариту. И ту женщину, что нас с тобой прокляла.
Глава 7
Через полчаса мы выходили из дома. Максим, наконец поверивший мне, был обвешан с ног до головы амулетами и оберегами. Себя я тоже не обделила - мало ли! - оттого вся сумка оказалась забитой охранками.
Мы сели в машину, поехали в сторону центра - конечный пункт нашего путешествия располагался рядом с офисом Макса.
- Приехали, - произнес он, останавливаясь. Я окинула дом, который мог бы стать мне родным. Здесь жил нашей бывший мэр со своей семьей. Володины родители…
- Как будем выманивать ее из дома?
- Она в обед всегда ходит со своей карманной собачкой. Я часто приезжаю сюда, - пояснил Максим. - Хоть я никого не люблю, но Леру помню…
И не было в этот момент человека, который понял его лучше, чем я. Мы оба прошли через жуткое расставание, ощутили потерю любимых людей; наши сердца закрыты печатью одиночества - и если меня не сковало полностью, то у Максима точно не будет близких людей - темная магия оттолкнет их.
- А вот и она, - довольно произнес Ивлев, я подняла глаза и почувствовала, как трепещет жалобно сердце. Мать Володи шла под руку с его бабкой (терпеть ее не могу). Девять лет прошло с тех пор, как они обрекли меня на нелюбовь и одиночество…
Я ощутила, как клокочет в груди тяжелое чувство, как вскипает моя кровь.
- Ты чувствуешь? – ошарашено спросила я у Максима. Он посмотрел на меня странно, но я уже выбежала из машины. – Это она нас прокляла! – ткнула пальцем в Володькину бабушку. – Ах ты… карга старая!
Жена мэра уставилась на нас в ужасе – еще бы, два человека, судьбу которых она сломала, лишь бы не дать своему сыну и падчерице быть с простолюдинами. А бабка… бабка ситуацию просекла сразу: она начала шептать заговор, вперив взгляд тяжелых, выцветших глаз в мой лоб. Я будто бы видела, как каждое слово, вылетая из ее рта, оседает на мне и тянет вниз, к земле.
Все вокруг стихло: перестали петь птицы, не было ветра, исчезли звуки проезжавших мимо машин. Картинка будто смазалась – остались только мы – злая ведьма и добрая ведунья, которая сейчас умрет. Не было сил взмахнуть рукой, открыть рот, чтобы читать защитный заговор – я подчинилась чужой воле, чужой колдовской силе, поддерживаемой всем темным, что есть на свете.
- Василиса! – Максим толкнул меня, заставляя придти в себя, а старуха подняла руки и направила ладони на нас, выкрикивая слова, пропитанные черной магией.
- Отче наше, ижеси на небесах, - зашептала я, распахнув свою сумку и рукою пытаясь нашарить оберег. – Да святится имя твое, да приидет царствие твое…
В ладонях оказалась золотая розга, одно из самых сильных колдовских растений, защищающих от порчи.
Схватив ее, я понеслась на колдунью, не переставая молиться. Бабка впадала в транс, она не реагировала на верещание невестки. Володина мама бросилась мне наперерез, но Макс оттащил ее в сторону.
- Сука, - кричала она мне, - отойди от нее, отойди! – Ивлев, недолго думая, закрыл ладонью ее рот. А я …я схватила золотую розгу и затолкала старой ведьме в пасть:
- Секи, розга, моих врагов, - закричала я, придерживая руками бабкину челюсть, чтобы она не выплюнула волшебное растение. – Бей их, розга, почаще секи, - с каждым словом мне становилось все легче. Словно неистовая, старуха колотилась, пытаясь вырваться их моих рук, но силы наши были неравными. – А меня, рабу Божью Василису, защити, ныне и присно и во веки веков. Аминь!
Бабушкино лицо посерело, ей явно не хватало воздуха, я испуганно отдернула руку.
- Будь ты… будь, - задыхалась она; золотая розга словно вросла в нее, не давая договорить проклятия. Ивлев отпустил Володину маму, снова заверещавшую на всю улицу. Когда женщина добежала к бабке, было уже поздно. Сделав последний вдох, та навеки закрыла глаза.
- Убийцы! – прокричала обезумевшая тетка и бросилась на меня. Ногти были нацелены точно в лицо, я закрыла в ужасе глаза и услышала хлопок. А потом – белый свет померк.
- Василиса, Василиса! – Максим гладил меня по щекам. Я с трудом разлепила глаза и почувствовала, как гудит голова.
- Что … случилось? – во рту все высохло; язык был непослушным и с трудом ворочался.
- Маргарита застрелила ее, - он кивнул куда-то в сторону. Я попыталась приподняться, но дикая боль в затылке не давала шевелиться.
- Тихо, тихо, ведьма! – Ивлев остановил меня. – Ты упала и головой приложилась. Сейчас приедет «Скорая».
- Расскажи мне, что произошло, - потребовала я. В поле зрения появился Яков. Склонившись около моей щеки, он начал облизывать лицо. – Яшенька, я тоже тебя люблю.
- А меня? – улыбнулся Максим, но тут же стал серьезным. – Твой кот герой. Маргарита целилась в тебя, но он вцепился в ее ногу, и она попала в Ольгу Юрьевну, - я с трудом вспомнила, что именно так и звали маму Володи.
- А что с Марго?
- Ее сбил автомобиль.
«Вот и перевели порчу на посылавшего».
Спустя полчаса приехали врачи и полиция, а следом – моя сестра. Она тут же взяла на себя роль моего адвоката - а именно этим она и занималась в своей конторе - все-таки, мы стали свидетелями убийства. Но главное было не это – плотный кокон, сжимавший Максима, как вторая кожа, испарился.
- Ты слышишь? – растеряно шепнул мне в ухо Ивлев в карете «Скорой помощи», а я блаженно кивнула. – Что это такое?
- Песнь ангелов, - улыбка моя стала еще шире. – Вы теперь снова вместе.
И закрыв глаза, я растворилась в нежном напеве Максова ангела-хранителя.
Спустя полгода.
Дело об убийстве жены мэра закрыли на удивление быстро. Мы с Максимом придерживались одной версии – что Маргарита целилась именно в Ольгу Юрьевну, а бабушка – тетя Тоня - умерла от страха. Золотую розгу у нее во рту не обнаружили. Отец Володи приезжал ко мне в деревню поговорить, я рассказала о том, чем занимались его жена и мать, а он попросил прощения. Под конец я напоила мужчину оморачивающим отваром, чтобы снять тоску с сердца. Поговаривают, что теперь бывший мэр вплотную занимается благотворительностью, а на выходных читает литературу про магов и ведьм.
Бабушка по-прежнему приходит ко мне во сне. В первый же день я рассказала ей, что чувствую себя убийцей, но она лишь пальцем покрутила у виска. Я не забыла о том, что сделала, но камень с души упал.
Каждый вечер я отмаливаю души трех умерших женщин, прося у бога прощения за их черные дела – и это все, что я могу сделать для них.
Моя любопытная Варвара, оправдывая свое имя, расследовала это дело до конца, и выяснила: ведьма, которая возвела кокон вокруг Максима – все та же Володина бабушка. Недавно я сделала расклад на ее грязные дела, а после два часа ходила сама не своя от количества невинно загубленных душ. С тех пор тетя Тоня перестала входить в список людей, за упокой которых я ставлю свечи.
Больше всего в этой истории мне жалко Маргариту. Если бы несколько лет назад Володина бабушка не наложила на Максима печать одиночества, вполне возможно, что он не поступил так с девушкой. А ей не пришлось идти к старой ведьме, порождавшей зло одно за другим, как по цепочке. И красавица в красном плаще осталось живой, вышла замуж и родила детей.
…На улице шел снег, когда я вышла из церкви после исповеди. На душе было светло и радостно, точно заново родилась. У ворот меня ждал Яков, а рядом с ним - Максим. Ивлев приезжает каждый день, каждую свободную минуту, уверяя, что только рядом со мной его ангел работает во всю силу и поет. Он больше не называет меня ведьмой, даже в шутку. Теперь я – его любимая, невеста, которая скоро станет женой.
Аминь.