Он никогда не встречал существа прекраснее, да и вида более чудесного не помнил, когда наклонился и лизнул ее шею.
– Не открывай глаза, – прорычал он ей на ухо, и она вздрогнула от его тона. – Просто ощущай.
Ему до боли хотелось оказаться внутри нее. Но прямо сейчас гораздо больше ему хотелось, чтобы она продолжала ублажать себя об его руку, и, рыча ей на ухо, он знал, что она уже на краю.
Красные пятна на ее щеках вспыхнули еще ярче, и ритм внезапно изменился. Дыхание стало тяжелее, а потом она и вовсе задержала его, двигаясь чуть быстрее, чуть настойчивее.
И он пристально наблюдал за тем, как она кончила ему на руку с долгим, протяжным стоном, от которого он чуть не умер.
– Прекрасно, – сказал он. – Ты такая красивая, когда кончаешь, калон.
И тут запищали приборные панели, и громкий визг вонзился ему в уши ровно в тот момент, когда она застонала снова, и оба его члена болезненно заныли, и что-то внутри него начало набухать. Ему было нужно еще несколько минут. Еще несколько секунд, чтобы забыться друг в друге, чтобы не думать о том, что ему не стоило это делать.
Но громкие звуки и мигающий красный свет, как правило, были предупреждением. И он знал, что она их не слышит.
– Аня, – сказал Дайос, убирая руку и хватая ее за подбородок, чтобы заставить посмотреть на приборы. – Что-то не так.
Ей потребовалось несколько секунд. Ее дыхание было таким рваным, что он испугался, что и с ней тоже что-то не так. Но наконец она кивнула и кинулась к пультам. Одеяло окончательно свалилось на пол, а Дайос опустился поглубже в воду, чтобы она не заметила, что с ним сделала. По крайней мере не сейчас.
Матерясь, она ударила по нескольким кнопкам на пульте, и дверь слева от них закрылась. И тут он услышал. Треск. Шум воды, врывающейся в коридор и дальше, в комнату, где она обычно спала.
Грохот встряхнул станцию с такой силой, словно она сдвинулась с места. Вода вокруг взметнулась, чуть не вытолкнув Дайоса в комнату, и поднялась Ане до самых бедер. Дайос остался на месте, и они оба замерли, слушая, как застонало здание. Звук был глубокий и болезненный – Дайос был уверен, что даже Аня его услышала.
Они уставились друг на друга молча, уверенные, что все строение вот-вот обвалится.
Глава 20Аня
Упершись руками в панель, Аня начала молиться. Она не делала этого уже много лет, но прямо сейчас ей хотелось, чтобы за ней присмотрел кто-то свыше, – на случай, если все это здание взорвется. По крайней мере, тогда она погибнет быстро. Даже как-то слишком просто. Все ее тело превратится в кровавое облако, и никто никогда не узнает об этом. Ее отец не знал, где она. Никто в Альфе не знал.
Они стали бы двумя трупами посреди океана, и крабы разобрали бы их на кусочки.
Но тряска постепенно прекратилась. Вода перестала бить в дверь, и Аня смогла нормально вздохнуть.
Они чуть не погибли. Опять. Один толчок волны, одно неверное движение, и вся станция схлопнется. Вода хлынет внутрь, и Дайос никак не сможет ей помочь, потому что в таком хаосе маску наверняка вырвет у нее из рук.
Маска.
– Черт, – прошептала Аня, чувствуя, как дрогнуло слово в горле.
Маска лежала в другой комнате. Теперь ее оттуда было никак не достать, а Дайос не мог принести ей новую. Или ему пришлось бы плыть и искать маску там, где он достал первую. Ему пришлось бы уплыть.
У нее не было еды. Только маленький аппарат, очищающий воду от грязи песка.
Осознание сложности своего положения всей тяжестью легло Ане на плечи. Ей так нравилось жить вне дома и впервые испытывать хоть какое-то приключение, что она не осознавала до конца, насколько это опасно.
Да еще дрожь в ногах, которая не имела никакого отношения к страху. Дрожь от сокрушительного, почти болезненного оргазма, который она испытала от его пальцев. Он ее едва коснулся, а она кончила так, как не могла годами.
Дайос наблюдал за ней, прищурив темные глаза, словно читал каждую эмоцию на ее лице. Ане не хотелось, чтобы он подумал, что она жалеет о произошедшем между ними. Но в то же время она не могла думать ни о чем кроме едва заметной вибрации, все еще ощутимой во всем строении.
Здесь ей оставаться нельзя. Они оба это знали.
Это должно было быть лишь временным прибежищем, и жить в нем стало слишком опасно. Заброшенная станция, покрытая прорехами и наполовину затопленная, для долгосрочного пребывания не подходила.
Чем она вообще думала? Чего такого нафантазировала, что эти условия казались ей сносными?
Тяжело дыша, Аня села на стул и крепко обхватила себя за плечи.
– Думаю, ты сам понял, что мне нельзя тут оставаться.
Он не ответил, только смотрел на нее, как всегда. Но теперь она могла читать его лицо чуть лучше. Она видела, как пульсирует жилка на его челюсти, как хлещет под водой хвост. Их личный маленький момент рассыпался на части, потому что мир качнулся в противоположном направлении.
Дыхание сорвалось с ее губ белым облачком, напоминая о еще одной проблеме. Повернувшись к панели управления, она спросила:
– Битси, что с отоплением?
По экрану забегали стрелочки, показывая, что Битси изо всех сил пытается разобраться.
«Системы жизнеобеспечения на десять процентов. Элементы отопления были повреждены при обвале коридора».
– Блин, – прошептала Аня, отодвигая стул от панелей. Она даже не заметила движения за своей спиной, пока кто-то не стащил Битси с ее головы.
Ее дроида!
– Эй! – возмутилась Аня, но тут же поняла, что Дайос держит робота у себя перед глазом.
Насколько ей было видно с другой стороны, Битси автоматически сменила язык на линзе. Судя по всему, у ундин была и письменность.
Кто бы мог подумать.
– Поаккуратнее с ней. – Аня обхватила себя еще крепче и наклонилась поднять с пола одеяло. Оно промокло насквозь и совершенно не спасало от холода. – Без нее я вообще никого не понимаю.
Он кивнул, но продолжил читать мелькающие перед ним слова. Затем вернул ей дроида. Аня заметила, как осторожно он держал хрупкого робота в огромной ладони. Забрав у него Битси, она водрузила дроида обратно себе на голову.
Слова снова забегали по линзе, потому что он начал говорить:
– Твой дроид считает, что это место может в любой момент рухнуть.
– И я с ней согласна.
– Тогда нам надо уходить.
– Я не могу вот так в воду лезть. – Она показала рукой на все еще надетый на ней костюм, а потом показала на обрушенный коридор. – Моя одежда для дайвинга осталась там. Так что я как бы в ловушке.
Ее сердце снова забилось быстрее, грохоча и спотыкаясь, вторя накатывающей панике.
Она и правда оказалась в ловушке. Ей не выбраться отсюда живой.
– Да еще и…
У нее не хватало слов, поэтому она просто помахала рукой около рта, надеясь, что он и так ее поймет. Сложно было сосредоточиться на воспроизведении правильных звуков, будучи на грани гибели.
Он в ответ помахал рукой перед ее лицом. Сначала она не обратила на это внимания, но потом вдруг заметила закономерность в его движениях. Слова были… не совсем верными. Неточными. Дайос не очень аккуратно передавал жесты, но она все равно примерно поняла, что он пытается сказать.
«Я. Ты. Забота».
У нее сжалось горло, но она все же просипела:
– Что ты пытаешься сказать?
Он чуть приподнял себя из воды, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Я позабочусь о тебе, Аня.
Все успокоилось. Глядя ему в глаза и вторя его размеренному, глубокому дыханию, она смогла дышать. Медленно. Вдох, выдох. Было так просто довериться ему, даже если это и звучало как абсолютное безумие.
Наконец она кивнула:
– Ладно. Ладно, я тебе верю.
– Хорошо. – Он показал влево обрубком руки. – Смотри на меня, пока я ищу твой костюм. Ты не одна.
– Я не одна, – повторила она.
– Я буду рядом. Если эту комнату затопит, я вернусь за тобой.
– Я не могу дышать под водой, – прошептала она, не зная, слышит ли он ее вообще. – Я не как ты.
– А мне и не надо, чтобы ты была как я, калон. – И он впервые протянул к ней поврежденную руку.
Она не стала сомневаться. Просто рухнула к нему в объятия – неважно, что он был мокрый и холодный, а она уже начинала коченеть. Он притянул ее к себе изуродованной рукой, поколебавшись всего секунду.
Это были настоящие объятия. Дайос был куда крупнее нее, и Аню не волновало, что у него нет с этой стороны ни ладони, ни локтя. Ей просто хотелось зарыться в него и слушать, как глубоко он дышит. Дайос был живым. И сильным.
И он не позволил бы ничему дурному случиться с ней.
Наконец Дайос неохотно отпустил ее. Они оба не хотели отрываться друг от друга.
– Скоро буду, – сказал он низко и раскатисто, нырнул под воду и исчез.
Аня гордилась своей выдержкой. Только благодаря ей она столько времени выживала под гнетом своего отца, и она не собиралась меняться сейчас. Она была надежным человеком, который прошел через множество невзгод, и эта ситуация мало чем отличалась от всех прочих.
Но Аня все равно подбежала к окну и стала смотреть, как Дайос плывет. В отличие от прошлого раза, когда ундина пытался ее напугать, на этот раз он зажег все свои огни так ярко, как только мог. Красное сияние прорывалось сквозь темноту и муть. Аня ни на секунду не теряла его из виду. Он был рядом, только руку протяни.
Дайосу потребовалась минута, чтобы найти проход в затопленную комнату, но они увидели его одновременно. Уязвимое место в конструкции. Значительная часть металла просела под давлением. Дайос протянул руку к конструкции и перекрутил ее.
Аня не знала, сколько на это нужно силы. Наверное, ей следовало ужаснуться тому, что он мог без особого труда гнуть металл. Вместо этого пламя внутри нее разгорелось только сильнее.
Дайос нырнул в комнату и на какое-то время исчез. Гнетущее чувство близкой смерти тут же вернулось обратно просто потому, что она больше его не видела. Как глупо.
«Да ты его даже не знаешь, – сказала она, не сводя взгляда с точки, где он был в последний раз. – Вы ни разу не говорили о том, кто он и откуда. Это просто… стокгольмский синдром».