Она даже не смогла договорить, но знала, что это был он. Двое других ундин развернулись, и Арджес обнял одной рукой Миру, чтобы она осталась возле него. Они замерли в ожидании, пока красный ундина медленно плыл в их направлении.
Даже на таком расстоянии она видела, что он двигается слишком медленно. За ним струились тончайшие черные дорожки, как шелковые ленты на ветру. Но он был жив, и это было главным.
Он был жив, и он вернулся к ней.
Аня боялась вздохнуть, пока не разглядела его лицо и обрубок руки, по которому всегда узнавала своего красного ундину. Благодаря этому ей не приходилось вглядываться в черты его лица или притворяться, что она всегда узнает его голос.
Он поднял глаза, и их взгляды встретились. Она ощутила его усталость, ноющую боль в его теле, но главное – вспыхнувшее при виде ее облегчение. Потому что она испытывала то же самое.
Резко хлестнув хвостом и сверкнув плавниками, он рванулся к ней в два раза быстрее. Аня едва успела раскинуть руки, как он врезался в нее с такой силой, что облако пузырьков вырвалось по краям ее маски, а грудь заныла от удара. Обхватив его руками и ногами, Аня вцепилась в него, потому что он и не думал останавливаться.
– Дайос! – крикнул Арджес.
Макетес бросился за ними следом. Но никто из них не мог тягаться с ее ундиной. Всплеск энергии прибавил ему скорости, и очень скоро остальные превратились в песчинки вдали.
Аня вдруг поняла, что его трясет. Она всем телом ощущала его дрожь, и вскоре почувствовала себя такой же измученной, как он. Глаза щипало от слез, и, крепко прижавшись к Дайосу, Аня гладила его по спине, потому что не знала, что еще можно делать. Что сказать.
Она могла лишь прижать его к своему сердцу и дать ему прижать ее к своим.
В какой-то момент этой безумной гонки Дайос поднял руку и сорвал с нее маску. Аня не успела возразить, как он подсоединил щупальце к ее горлу, и она почувствовала, что он дышит за нее. Пожалуй, слишком быстро и неровно, но дышит.
– Мне нужно чувствовать тебя, – прорычал Дайос ей на ухо так низко, что она всем телом ощутила вибрацию.
Аня обмякла в его объятиях. Что еще могла она сделать? Она так волновалась, так нервничала, так боялась, что его ранили. А его и правда ранили. Он приплыл, оставляя за собой кровавый след, и все равно унес ее в море. Наверное, в какое-то безопасное место.
Аня ни на секунду не переставала гладить его по спине, даже когда они нырнули в лес высоких водорослей. Даже когда липкие лианы касались ее лица и обвивались вокруг их рук. Даже когда она почувствовала себя в ловушке.
Потому что с ним она в любой ловушке чувствовала себя в безопасности.
Его могучий вздох сотряс их обоих. Дайос обмотался водорослями до такой степени, что можно было просто висеть в них, и ему не нужно было держаться на плаву. Он сплел из стеблей водорослей что-то вроде изящного гамака, и уложил Аню себе на грудь.
И тогда она взяла его лицо в руки и заставила его посмотреть на себя. Медленно, повторяя слова жестами, чтобы он точно понимал, что она говорит, Аня спросила:
– Что случилось?
Дайос снова вздохнул и, опустив теплую ладонь ей на бедро, подтянул ее повыше. Затем его рука скользнула по Аниной спине, медленно, почти благоговейно, обхватила затылок девушки и притянула к себе, чтобы Аня положила голову ему на плечо.
– Я ранен и измотан. Моя калон, позволь мне отдохнуть с тобой, прежде чем шагнуть навстречу тому, что я видел.
Глава 29Дайос
Удивительно, как тихо становилось у него в голове, когда он держал ее в руках. Безумие.
Он похитил ее, утащил в океан, где ей вечно угрожала опасность. От него зависело все – тепло, дыхание, еда. Аня должна была его ненавидеть, мечтать увидеть его гниющее тело на дне океана и насладиться его последними судорогами.
Но нет. Она обхватила его обеими руками так крепко, словно скучала по нему не меньше, чем он по ней.
Может, они оба обезумели? Потерялись в мечтах о будущем, которое сулил им океан, хотя знали, что это будущее будет не так-то просто поймать за хвост. Что бы они ни делали, впереди им предстоял путь, с которого уже никак не свернуть.
Он был из Народа Воды. Ему предназначалось вечно сражаться с ее видом, так же как и Арджесу. Но Мира была мало привязана к своему народу, в отличие от Ани, которая любила свой город и его жителей.
Иначе она не боролась бы так за их жизни. Не поднималась бы снова на борьбу после того, как что-то пошло не так, как бы ей ни было трудно. Не сражалась бы за возможность свергнуть своего отца и освободить их от лидера, разрушающего их жизни.
Не сбежала бы из города с монстром.
Прижав ее к себе сильнее, Дайос расслабился, повиснув в гамаке из водорослей. Тут не существует времени, сказал он себе. Можно просто лежать и держать ее в объятиях. И притворяться, что им никуда не надо. Просто лежать и чувствовать ее.
А чувствовал он еще как. Ее мягкий живот на его животе. Ее ребра, двигающиеся в такт их единому дыханию. Ее крохотные пальцы, перебирающие кончики его волос, распутывающие их и раскладывающие пряди по изуродованному плечу.
Дайос сказал себе, что она даже не видит его старой раны. Что она касается его так бесстрашно, потому что его рука на месте. Что он здоровый, целый мужчина, который может сделать что угодно, лишь бы она была счастлива и здорова. Что вместе они проживут жизнь без страха и забот. Остались только… они вдвоем. Вдыхая океан и выдыхая воздух в ее легкие.
Он и забыл, что значит по-настоящему расслабиться. Как давно он последний раз чувствовал, что ему не нужно быть настороже? Но это место Дайос знал так же хорошо, как свое сердце. Здесь не было опасностей, к которым нужно прислушиваться. Он мог широко раскрыть жабры и наполнить их ее запахом. На потом. Когда все это опять разрушится.
– Что случилось? – спросила она опять какое-то время спустя. Вода у самых губ мешала ей четко произносить слова.
Он не хотел об этом говорить. Вообще не хотел говорить. Только висеть в зарослях, держать ее в руках и слушать, как она дышит. Но он знал, что так не получится, потому что его маленькую калон разбирало любопытство.
Вздохнув, Дайос чуть сильнее сжал пальцы на ее талии.
– Я так понимаю, мои братья рассказали тебе о глубинниках?
– Немного, – проворчала она и поправила на голове Битси, постучав пальцем по линзе, словно его слова были нечеткими. – Они вообще не любят мне что-то рассказывать. Не доверяют пока, наверное.
– И еще какое-то время не будут, скорее всего.
Очень не хотелось отпускать ее, но в то же время он знал, что сейчас важно говорить на ее языке.
Арджес никогда не делал такого для Миры. А Дайосу внезапно захотелось хоть в чем-нибудь быть лучше брата.
Он осторожно перекатил Аню по своей груди, уложив на короткую руку, и устроил ее там поудобнее, радуясь, что благодаря костюму ей не надо прижиматься к его жутким шрамам. Потом поднял руку и заговорил, корявыми жестами повторяя те слова, которые знал.
– Глубинники одновременно и похожи, и не похожи на нас. Митера, управляющая нашими стаями, тоже из их рода. Они видят будущее, в то время как мы этого делать не умеем. И они уже… связывались со мной ранее. – Как же мало из этих слов были ему знакомы. В его голосе проступило раздражение, но Аня поймала его руку в свои ладони. Остальные слова они складывали вместе; она учила его правильно двигать рукой и дополняла жесты, которые должна была делать отсутствующая кисть руки. – Один раз я уже их подвел, и боюсь, подведу и во второй.
– Почему боишься? Чего они от тебя хотят?
Расцепив их пальцы, он с досадой провел ладонью по лицу.
– Они редко говорят нам, что делать. Только показывают, что грядет. Нам полагается самим решать, какой шаг должен быть следующим. Дальше мы делаем то, что считаем правильным.
– Так себе оракулы, – проворчала она.
Он с тихим смешком покачал головой в ответ на ее богохульство.
– Да, пожалуй. Но я уже несколько лет общаюсь с одним из них. Они играют свою роль.
– Ты общаешься с одним? – Аня села, опершись ему на грудь, и откинула назад волосы, облаком закрывшие лицо. – Это как?
– Не так, как ты себе это представляешь. Их вид не поддерживает ни с кем полноценные отношения. Они одиночки. – Не удержавшись, Дайос провел рукой по ее волосам, снова заслонившим лицо, чтобы почувствовать, как его пальцы почти коснутся ее уха. – Но мы с Фортисом однажды вместе работали. Если ты еще не заметила, я не люблю разочаровывать людей.
– О, еще как заметила.
К огромной радости Дайоса, Аня повторила его движение, запустив пальцы ему в волосы, осторожно прижав их к его голове и проведя ногтями по его шее. Он подался навстречу ее прикосновению и закрыл глаза, чувствуя, как ее пальцы порхают по его лицу и нежным оборкам жабр по обе стороны от него.
– У вас у всех такие интересные имена, – пробормотала она тихим голосом, похожим на шелест дождя. – И все кончаются шипением.
– Большинство – да. И каждое имя что-то означает. Мой народ верит в силу имен.
– Ну конечно же. Мы мало в это верим, но все-таки некоторые тоже считают, что имена влияют на судьбу.
Дайос приоткрыл один глаз и подозрительно уставился на нее.
– Что значит «Аня»?
Она расплылась в широкой улыбке.
– Ничего такого серьезного, как у вас, я думаю. «Аня» значит «благая», насколько я знаю. Мне не очень-то подошло.
Но Дайос был с этим не согласен. В его народе «благом» считалось то, что стоило дарить другим в их самый темный час. Именно это Аня и сделала для него.
Облизнув губы, он кивнул:
– Имя моего брата, «Арджес», значит «яркий» и «сияющий». Я вырос с братом, чьим именем мы описывали вспышки молний и блеск рыбьей чешуи. Он был рожден, чтобы стать лучшим из нас двоих.
Дайос знал, что напрашивается. Специально подстраивает так, чтобы она задала вопрос, на который ему не хотелось отвечать. Глупый поступок, сулящий одну только боль.