елу стало горячо. А когда он взял ее грудь в рот, и вовсе показалось, что сейчас вскипит весь океан.
Кончик его языка дразнил ее, пальцы впились в ее кожу, и она не могла думать. Только сжимала его голову обеими руками, удерживая его на месте и извиваясь под ним.
Эти неровности так отвлекали. Они были такими необычными. Так сильно напоминали, что он не человек. Заставляли хотеть узнать, что еще в нем отлично от человека.
Проведя ногтями вниз по его шее, она схватилась за то, что попалось под руку. Из его груди вырвался еще один низкий рык, и от этого рокота ей захотелось стиснуть его еще сильнее. Еще больше.
Но тут он замер и отстранился, широко распахнутыми глазами глядя туда, где только что ее коснулся.
Почему он остановился? Проследив за его взглядом, она увидела маленькие красные точки там, где его когти впились в нее. Крохотные струйки крови поднимались от них и растворялись в воде. Маленькие ранки, прямо как у него на хвосте.
– Все в порядке, – сказала она, накрывая его ладони своими. – Дайос, посмотри на меня.
– Этого я и боялся.
– Дайос, – повторила она чуть резче. И добавила, когда он посмотрел на нее: – Мне это нравится.
Его глаза все еще застилали эмоции, и казалось, что он ее даже не услышал.
Она повторила, на этот раз вжимая его когти в себя своей рукой. Он попытался сопротивляться, но она была упрямее.
– Мне не больно. Мне нравится, что ты со мной делаешь. Это не больно, слышишь меня? Мне нравится видеть, где ты меня коснулся. Просто не раздирай мне кожу, и все будет в порядке.
Все и правда было в порядке. Небольшие уколы ее не пугали. Даже немного… заводили. Напоминали о том, что она с ундиной. Он не был человеком, он был чем-то совершенно иным, и он мог взять ее так, как было угодно ему.
Дайос смотрел на нее так, как будто пытался поймать на вранье, но потом сдался. Жабры снова широко распахнулись, и она увидела, как он втянул в легкие ее кровь и облизнул губы, словно почувствовал ее на вкус.
– Неплохо, – пробормотал он, потом стащил ее костюм на бедра, а затем и до колен, где тот сковал ее ноги вместе. – Когда ты меня касаешься, я забываю себя, калон.
– Меня все устраивает.
– Я хочу тобой насладиться. Не спеша. – Потянувшись куда-то над ее головой, Дайос что-то взял, а потом по очереди поднял ее руки вверх, нежно сжав каждое запястье, давая понять, чтобы она не шевелилась. Он качнулся над ней, открывая ее взгляду сжимающиеся и перекатывающиеся мышцы. Наклонившись вперед, она провела языком от его ребер до нежных жабр.
Он содрогнулся всем телом, и в то же время она почувствовала, как ее запястья обхватывают стебли водорослей. Он затянул узлы посильнее, полностью обездвиживая ее руки.
А потом сполз вниз по ее телу, коварно блестя глазами.
– Больше не дотрагивайся до меня, калон. Не в этот раз.
Она на пробу подергала водоросли – удивительно, как что-то настолько скользкое держало ее так крепко. Но тут Дайос спустился еще ниже, и Аня забыла про водоросли вообще.
Устроившись между ее ногами и не сводя взгляда с ее лица, он окончательно стащил с нее костюм. Раздвинув ее ноги, он убедился, что она смотрит, и длинным движением провел по ней языком. А потом закатил глаза и закрыл веки.
– Боги, калон. Ты идеальна на вкус. Я хотел узнать его с тех пор, как ты оседлала мою руку.
Бугристый язык изучал каждый ее сантиметр. Дайос не стал набрасываться на нее так жадно, как ей хотелось. Он не торопился. Обводил контуры. Изучал, какие точки заставляют ее ахать или ерзать в его руке. Он низко гудел, и вибрация отдавалась на его языке, который прижимался к ее клитору и задерживался там. Это ощущение вырвало у нее всхлипывающий вскрик.
– Хорошо, – пробормотал он, лизнув ее снова и сводя ее с ума. – Вот это мне нравится.
Похоже, он изучил ее вполне, потому что после этих слов ласки хлынули неудержимым потоком. Его язык проник в нее, и она потеряла дар речи. Это был язык одержимого мужчины. Когти снова впились в ее бедро, и когда она приоткрыла глаза и посмотрела на зверя между своими ногами, он вдыхал ее кровь через жабры.
Поймав ее взгляд, он сверкнул зубами и улыбнулся.
Дайос проникал в нее языком все глубже. У него был большой язык. Куда больше, чем полагалось языку, – примерно размером с человеческий член. Стоило ли ей волноваться? Был ли он весь так огромен?
Но черт, даже эта мысль ее соблазняла. Завораживала.
– Дайос, – простонала она, натягивая водоросли на запястьях в попытке дотянуться до него. – Я сейчас… я…
– Да, – прорычал он. – Еще.
Она вжалась в его лицо бедрами в поиске необходимого ей давления, желания, потребности и словно распалась на части на его языке. Его зубы прихватили ее кожу, и она не могла думать ни о чем, кроме боли и удовольствия.
Как хорошо, что он дышал за нее, потому что сама она забыла бы.
Тяжело дыша, она наконец-то открыла глаза, чувствуя движение воды по телу. Та очень скоро сменилась обжигающим жаром, потому что Дайос лег рядом с ней и прижался к ней животом. Его твердые мускулы пресса оказались на ее клиторе, что очень отвлекало. Но она все равно заметила, как он отвел волосы с ее лица, чтобы она снова посмотрела на него.
– Ты прекрасна, – сказал он, одним когтем очерчивая ее висок.
У нее не нашлось других слов, кроме:
– Ты все еще мне нужен.
– Тогда я весь твой. Но мы не похожи на самцов ахромо.
– И хорошо, – хрипло ответила она. – Потому что никто из них мне не нужен.
Да и зачем они ей? Только не теперь, когда он отвязал ее руки и она провела ладонью по его груди и прессу. Он был просто огромен, и она знала, что это должно ее ужасать, но на самом деле это было неважно. Дойдя до начала его бедер, она нашла только чешую, но, спустившись еще пониже, – все-таки он был куда больше нее, – она обхватила ладонью его член.
О, он был огромен. Куда больше того, что рисовало ее воображение. Но он сужался к кончику, заставляя надеяться, что все получится. Может, будет немного больно, но уже давно стало очевидно, что боль ей нравилась, – если исходила от него. Это было реально. Она могла бы…
И тут что-то ткнулось в тыльную сторону ее ладони. Дайос, видимо, заметил ее распахнувшиеся глаза, потому что улыбнулся:
– Именно так, калон. У меня их два.
– Два, – прошептала она, сразу представляя себе все возможные варианты. – Вот это интересно.
Аня провела по нему рукой вверх и вниз, в восхищении ощупывая длину и ширину члена, который мог легко разорвать ее пополам. Но она хотела попробовать. Он был такой гладкий и влажный, что вполне мог войти в нее без труда, и от этой мысли все внутри екало.
Дайос застонал, качнув бедрами ей навстречу, и она не знала, что делать дальше. Направить его в себя? Да, именно это она уже и делала. Как будто ее тело само знало, чего оно хочет.
Она притянула его ближе. Что-то внутри нее кричало, что он нужен ей.
Дайос пошевелился, выгибаясь над ней; он был такой большой, и ему требовалось пространство. Сквозь пелену страсти она заметила, что он привязал водоросль к своей короткой руке и ухватил ее край здоровой рукой, чтобы тянуть за него, как будто у него их было две. Он подхватил ее под шею, прикусывая ее зубами, пока она расположила его между своими ногами.
Она задела пальцами свой клитор, вызвав вспышку пламени по всему телу, и головка его члена прижалась к ней. По сравнению с толщиной основания, кончик был не такой уж и большой. Но Аня знала, что за ним кроется расширение, которое может растянуть ее до предела.
– Медленно, – прошептала она ему в губы. – Медленнее, чем когда-либо.
– Мы сражаемся, чтобы размножаться, – прорычал он в ответ и качнул бедрами, проводя концом вниз и вверх, до самого клитора. – Мы деремся. Тот, кто побеждает, тот и сверху. Спариваться с тем, кто связан, против нашей природы.
– Да ну? А по-моему, тебе нравится.
– О, еще как, калон. Нет ничего прекраснее, чем видеть тебя беспомощной и умоляющей.
Он опустил руку между ними, а она откинулась на гамак из водорослей, наблюдая за двумя его членами. Огромная когтистая рука взяла нижний и чуть сдавила, чтобы на кончике появилась мерцающая капля. Пристроившись к ней, он сбивчиво выдохнул, и этот звук отдался во всем ее теле.
Он вошел в нее только кончиком, ровно настолько, чтобы она выгнула спину и все мышцы ее киски сжались вокруг него. Посмотрев вниз, она увидела, как медленно исчезает внутри нее темная плоть. Его верхний член провел по ее клитору, прижимаясь к коже и влажно скользя по ней.
Он был пылающим клеймом, и стало сразу ясно, что с ним не сравнится никто. Он вошел глубже, пока она не ахнула, широко раскрыв рот, и не напомнила себе, что ей не обязательно дышать. Он делал это за нее.
– Скажи мне, что ты чувствуешь, – прошептала она хрипло, рвано, царапая горло словами. – Скажи.
Посмотрев на него, она увидела, что он покачал головой. Вместо ответа он повернул ее голову вбок короткой рукой, чтобы она видела только краешек его пальцев. Потом заговорил, и ее голова покачнулась, потому что он вошел еще глубже.
– Дома. Чувствую, что я дома.
И еще глубже – от постоянного чувства натяжения у нее перед глазами заплясали звезды. Больше, еще больше, он не останавливался. Каждый раз, когда он делал паузу, она думала, что это предел, но каждый раз его было еще больше. Он поглотил ее. Сантиметр за сантиметром он оказывался все глубже в ее теле, пока она не перестала понимать, где заканчивался он и где начиналась она. Всего было так много – и тут она почувствовала жар его чешуи между своими ногами. Они были раскинуты так широко, что мышцы ее бедер пылали.
Его выдох наполнил ее легкие, и они посмотрели друг на друга. У них получилось. Она с уверенностью могла сказать, что была до краев полна им, и…
– Двигайся, пожалуйста, – прошептала она.
– Мы не…
– Мне все равно, что там делают ундины. Хочу почувствовать, как ты двигаешься во мне.