Вертекс тревожно переводит взгляд с меня на него.
– И… каков план?
– Мы переждем ночь в Адлерсхофе, там есть один заброшенный дом, – машинально отвечаю я. – Надо забрать Зверя. Хорошо бы поймать Новака снова, но у нас нет времени.
– Скажу тебе по секрету, он тоже к нам не каждый день забредает, – хмыкает Вертекс. – Вам повезло сегодня. Странно, что он так шустро слился. Обычно сидит тут с какими-то темными типами до часу ночи.
Внутри меня начинает завывать знакомая сирена. Мои локаторы страха безупречные и оглушительно громкие, хотя звучат только внутри меня. Но из-за них я не могу воспринимать окружающий мир.
Я слышу, что кто-то идет сюда, прямо к нам. Ощущение возникает раньше, чем дверь открылась.
Мы оборачиваемся и видим незнакомых мужчин. Один из них постарше, с живыми темными глазами и вьющимися волосами с проседью, другой – молодой блондин с наглой физиономией.
– Все в сборе, молодцы, – довольно крякает первый. – Лука, закрой дверь.
Он извлекает удостоверение, и мы замираем как пришпиленные.
– Ионеску, отдел по борьбе с организованной преступностью, – приятным ровным голосом сообщает мужчина. – И мы как раз вас всех ищем. Джей Пи, твоя мать оборвала телефон в нашем управлении. Вы, молодой человек, подозреваю, являетесь барменом, а также коммуникатором между дилерами. Если наши данные верны, вас зовут Александр Полетаев, и вы находитесь в этой стране нелегально. И еще есть одна давно пропавшая дама, – его насмешливые черные глаза утыкаются в мое лицо. – Добрый вечер, Санда.
Теперь перед ним карты с перевернутыми рубашками.
Блудный Джей Пи, недоуменно сдувающий волнистую прядь со своей нежной мордахи.
Разукрашенный как на Пасху русский нелегал, скрывающийся в «Туннеле» от миграционной службы.
И Санда Эдлер, урожденная Андронеску. Вживую она выглядела, конечно, намного старше, чем на детском фото. Длинное темное каре, заостренные скулы и вдовьи вещи. В глазах горел знакомый по снимкам неутихающий голод, какой бывает у людей с дырой в душе. Мариус испытал странное ощущение, что рад ее видеть. Как будто повстречал давнюю знакомую.
– Вы не против, если я позову менеджера? – елейным голосом осведомился Александр. – Не уверен, что он в курсе.
– Нам нужны только вы, – сухо отрезал Мариус.
– Я отказываюсь говорить без Мельхиора! – крикнул русский. – По какому праву вы вообще нас задерживаете?!
Мариус обменялся коротким взглядом с Лукой, и тот внаглую прислонился к двери и извлек пистолет. Это не походило на официальный визит полиции, но они решили действовать по-своему. Мариус обдумал положение и на свой страх и риск продолжил. Только доказательства отправятся не к Оксенкнехту, а прямиком в федеральное ведомство уголовной полиции в Висбаден. Это была рулетка. Если в Висбадене действительно в курсе, то Мариусу в лучшем случае грозило увольнение.
Но он решился на самовольный мини-рейд в этот гадюшник, потому что не доверял Оксенкнехту. Лука тут же предложил помощь, и они навели справки у парочки «туннельцев» прямо на Варшавской. Под угрозой привлечения к ответственности те сообщили имя – Александр Полетаев, известный как Вертекс. Местный бармен.
«Он знает всех дилеров. Считайте, что он – их телефон».
На всякий случай Мариус пробил его по базе и получил информацию, правда, из данных миграционной службы. Мальчик прибыл из Новосибирска и успешно отучился два года менеджменту, пока его не выкинули за постоянные прогулы. Продление визы без разрешения университета он не получил, и миграционная приобрела ему билет в один конец. Но он растворился с концами в день депортации. И неудивительно, что обрел свое место в этом мирке.
По его следам нашли в итоге всех: валета червей, джокера и даму пик.
Лука взглянул на Полетаева с ехидной улыбкой и поинтересовался:
– У вас есть документы, подтверждающие вашу личность?
– Конечно, – яростно воскликнул Александр. – Выпустите меня, и я принесу! Куда я их, по-вашему, положу, а? – и он развел руками вокруг голого торса: на нем одни латексные брюки.
– Никто отсюда не выйдет, – отрезал Мариус. – Нам нужно поговорить. О пропажах детей, а также… о Вальденбрухе. Знакомая тема, Санда?
Он медленно сел рядом, внимательно вглядываясь в ее бледное, невыразительное лицо – на нем жили только большие черные глаза. Она настороженно следила за ним и пока хранила молчание.
Во взгляде читалось понимание, но не страх. Из этого короткого контакта Мариус уяснил, что, если встанет вопрос, убивать его или нет, Санда не будет думать долго. Он часто ощущал это сжатое спокойствие у пойманных преступников. Их взвинченность была сравнима с заточенным ножом, и они могли поступиться абсолютно всем ради своей цели. Вывести их из этого состояния было уже почти невозможно.
– Не понимаю, в чем дело, – наконец холодно произнесла она.
– Мы нашли тебя по хлебным крошкам, – тихо сообщил Мариус. – Ты попалась на видео, когда увела девочку. Дальше клубок завертелся, и вот мы здесь. Еще у меня твои письма из Вальденбруха.
– Почему думаешь, что это я?
– Потому что ты взяла дочь Маттмюллеров за руку и увела. Она до сих пор не вернулась, – впечатал Мариус. – Тебя видел Юсуф, одноклассник Михи, и нарисовал по памяти вот этот молодой человек, которого ты держишь в заложниках.
– Алле, дядя, – вдруг неожиданно встрял Джей Пи, и Мариус недоуменно замолчал. – Она меня не воровала. Я сам с ней пошел. У нас дела. Личные. Маме можете передать привет. Позвоню потом.
– Во сколько закрывается клуб? – сощурился Мариус, взглянув на Лука.
– В три ночи.
– У вас есть два с лишним часа, чтобы рассказать все самим, – развел следователь руками. – Кто первый?
Ответом послужило молчание. Джей Пи смотрел на него с искренним раздражением, не походя на пленника. Более того, стрелял в Санду вопросительными взглядами и все подавал какие-то знаки бровями. Она игнорировала его, скучающе глядя сквозь Мариуса. Полетаев выругался по-русски и закурил, поняв, что это надолго.
– Мы можем отвезти вас двоих в изолятор и допросить по всем правилам, – заявил Лука.
– Основания мне покажи, – процедил Александр.
– Ты – нелегал, – развел руками Мариус. – Санда – пропавшая без вести, которая имеет доказанную связь с кланом криминального авторитета Дады, и, по его показаниям, ее забрали дилеры «Туннеля». Вы оба – вне закона. За вас никто не вступится. Ваш менеджер, может, и сам по локоть в этом дерьме, но на рожон при очевидных доказательствах лезть не будет. Даже в этом месте вы – те, кого можно заменить.
Внезапно Санда подалась к Мариусу и произнесла:
– Посмотрите, какой храбрый следователь. Ваше правосудие действует так же, как и беззаконие. Если человек – никто, не сковывай себя ничем, ровняй их и дальше с землей ради своих целей. Но если мы – нули, то и отнять у нас больше, чем это уже сделали другие, ты не сможешь. Так почему мы должны соглашаться с твоими условиями?
Мариус уважительно кивнул, признавая ее логику, но возразил:
– Будь вы нулями, не оказывали бы сопротивления. – Затем указал на Полетаева, который обливался тройным потом. – Ему, кажется, есть что терять. Не хочет он назад в Россию. Да и ты от чего-то бежишь.
Неожиданно она молниеносным движением подтянула к себе сидящего рядом Джей Пи, и у его шеи сверкнуло острое лезвие складного ножа. Медленно Санда двинулась в дальний угол, имея в поле зрения обоих: следователя и его сподручного.
– Порежу его, если нажмешь на курок, – тихо сказала она Луке. – Убьешь меня, убьешь его. И его родители вас засудят.
– Положила нож! – крикнул Лука, целясь ей в голову. – У тебя вообще нет шансов выйти!
Джей Пи водил туда-сюда выкатившимися глазами и пока не очень понимал, что происходит.
Мариус заинтригованно дал ассистенту знак не стрелять.
– Давай договоримся, Санда. Хочешь… я дам тебе фору? Расскажешь мне все, а потом уходите, и я обещаю не искать час. У тебя будет целый час.
– Отпускай его, – она кивнула на Полетаева, в ступоре следящего за этой сценой. – Он выходит отсюда.
Воцарилось молчание, в котором, казалось, растворились даже биты клуба. Лука переводил взгляд с Мариуса на Санду, а она смотрела на них немигающим взглядом, прижимая нож к горлу Джей Пи.
Мариус коротко кивнул Александру, и тот пулей вылетел из кабинета. Теперь они остались вчетвером.
– И что дальше? – вопросил он.
– Я тебе расскажу кое-что, попробуй поверить, – вкрадчиво начала она, не отрывая от него страшных, черных глаз. – Ты, конечно, из-под земли меня отроешь. Но это как лечить симптомы, а не болячку. Зараза здесь, в этом месте. Детей похищают для ритуала. Организатор киднеппинга – местный дилер Вивьен Шимицу, которую покрывает владелец клуба Мельхиор Кац. Докажешь их причастность – вырвешь все цветы зла на корню. А хочешь… гоняйся за мной. Но после меня ничего не закончится. Подумай об этом, Ионеску.
Джей Пи хотел было что-то сказать, но боялся, что случайное движение приведет к вскрытию сонной артерии.
– Твоя сестра пропала вместе с другими пациентами в Вальденбрухе. Как это связано с твоими похищениями детей?
Она молчит. Мариус вопросительно поднимает брови и повторяет свое предложение:
– Час форы. Я серьезен. Я дам тебе время, чтобы уйти. Но ты должна отвечать на мои вопросы.
– Я не знаю, – наконец отрывисто произносит она. – Может, ты мне сообщишь, когда разузнаешь?
– Хорошо. Тогда скажи, скольких ты похитила для этого ритуала.
– Около сорока детей в течение последних пяти лет.
– Почему полнолуние, Санда?
Половина ее скрыта за Джей Пи, и она походит на странную ожившую тень.
– Так велела Шимицу. Это часть ритуала. Почитай Мориса Сендака. «Где-то снаружи». Ты поймешь… Отходите от двери в дальний угол. Оба.
Лука не сдвинулся с места, а Мариус слегка отступил.
– Что за ритуал?
– Я не знаю. Мы пытаемся это понять.