лянул вокруг и медленно встал на ноги.
– Я тебя прежде видел, – разглядывая навязанного спутника, проговорил Варлыга. – Ты во Рву еду разносил.
– Да, да, это я! – радостно закивал Маган.
– Говори как есть, отчего это вдруг Аршалай назначил тебя гонцом к Станимиру.
– Сам не знаю, отчего меня. Но выбирал долго – спрашивал, откуда я родом, чей сын, бывал ли прежде во дворце государя, многих ли знаю придворных… Я сказал – знаю, бывал…
– Это правда?
– Чистая правда!
– Хорошо, а потом что?
– А потом господин наместник дал мне вот это… – Маган потянулся к плетеной кожаной опояске.
– Эй, не так быстро, – процедил Варлыга.
– Да мне только снять…
Дичко наклонился, развязал узел и снял с мальчишки пояс.
– А теперь что?
– Любой его конец распусти, и увидишь.
Венд проворно расплел косицу и насупился.
– Ага, да тут внутри кожаная лента. – Он вытянул ее наружу. – А на ней какие-то знаки…
– Что это? – указывая на ленту, спросил вожак беглецов.
– В столице таким образом тайнописные послания отсылают, – пустился в объяснения Маган. – У одного человека посох, и у другого такой же. Верхний край ленты прижмешь, и наматывай на древко – вот значки в слова и сложатся. На посохе отметка вырезана. Те буквы, которые напротив отметки окажутся, и читай, а остальные для отвода глаз.
– Ишь ты, хитро… Ты небось и читать умеешь?
– А как же!
– И где же тот посох?
– У господина наместника остался. А второй, видно, у Станимира… Я, когда Аршалай значки рисовал, слышал, как он Стражу Севера говорил, мол, это уже четвертое послание. И прежними он весьма доволен.
Варлыга и Дичко переглянулись.
– Ты что-то понимаешь?
– Выбор-то невелик, – задумчиво протянул вожак. – Либо наш друг Станимир тайно стакнулся с арьями… Либо наоборот… Ну, что еще Аршалай тебе приказал?
– Сказал, что как прочтет Станимир послание, будет меня спрашивать. И я должен ему все по правде рассказать.
– О чем спрашивать? – вмешался Дичко.
– Не ведаю.
– Врешь небось…
– Солнцем клянусь, не вру! – взвыл подросток.
– А если угольев в ухо насыпать?
Дичко несильно ткнул юнца в грудь раскрытой пятерней. Маган от неожиданности уселся наземь и зарыдал:
– Не надо, умоляю! Как есть все сказал!
– Вот и проверим. Память порой обманывает: кажется, все вспомнил, ан нет – кое-что еще осталось…
– Да погоди ты… – Варлыга оглянулся, ища взглядом Андемо. – Я слыхал, у бьяров есть такие травы, которые погружают душу в сон и могут разговорить любого молчуна?
– Есть такие, – кивнул бьяр. – Жечь нужно.
– Его?
Маган затрясся.
– Костер, – спокойно уточнил Андемо. – На угли бросать траву и семена. Кто дымом будет дышать, все, что хочет и не хочет, скажет.
– Сейчас вернутся дозорные, которых мы на берегу оставили, – ответил Варлыга. – Если Аршалай и накхи в самом деле ушли, то устроим здесь привал. Вот тогда свой колдовской костер и разведешь.
Глава 10Ловушка на царевича
Хаста поправил расшитый золотом алый плащ на плечах Анила.
– Слушай и запоминай. Я выхожу на поляну, поднимаю руки и начинаю взывать к силам небесным. Верхушки сосен раскачиваются, ветер воет, налетает вихрь! Как только повалит дым, ты выходишь из рощи на опушку и встаешь у сосны. Местный люд таращится на тебя, раскрыв рот. Люди падают ниц, раздаются крики «Зарни Зьен»…
– А вдруг меня кто-то узнает? – напряженно спросил юноша.
– О да, всякий бьяр в этой глухомани знаком в лицо с царевичем Аюром!
– Мне все это очень не нравится!
– Если бы я занимался тем, что мне нравится, сидел бы в доме у теплого моря и читал свитки со сказаниями древних времен… Подумай лучше вот о чем – когда ты вернешься в столицу, тебе будет о чем рассказать придворным красоткам. Да и твои приятели – небось они вообразить себе не могут таких приключений!
Юный вельможа безрадостно кивнул.
– Ну а когда мы найдем настоящего царевича, – продолжал жрец, – ты, конечно же, станешь при нем правой рукой. А возможно, и левой. Речь-то выучил?
Анил опустил глаза и покраснел, вспоминая сочиненную звездочетом бесстыжую речь. Чего там только не было! Даже обещание перенести столицу в Бьярму, не говоря уже об отмене всех налогов и клятве собственноручно изгнать Первородного Змея в его логово под корнями мира…
– Да ты не бойся, – усмехнулся Хаста, глядя на его смятение. – Никто все равно не станет тебя слушать. Как только бьяры своими глазами увидят «царевича», можно говорить все, что угодно. Лишь бы не затоптали тебя, пытаясь на счастье прикоснуться к одежде, как тут принято…
– А где будут воины Каргая? – с тревогой вспомнил юноша. – Надеюсь, поблизости? Я не хочу, чтобы какие-то простолюдины хватали меня немытыми лапами!
Небольшое количество этих воинов особенно беспокоило Анила. Сам Каргай вместе с войском срочно отбыл куда-то на запад. Сразу несколько соглядатаев донесли ему, будто неподалеку от Великого Рва недавно видели царевича – на этот раз без жрецов, зато с отрядом бьярских и вендских наемников. Последнее обстоятельство показалось Каргаю таким убедительным, что он немедленно устремился в погоню, с крайней неохотой оставив Анилу только два десятка, выделенные ему для поимки Хасты.
– Ничего тебе бьяры не сделают, – вздохнул Хаста. – Воины будут рядом, наготове. Мы бы и вдвоем справились. Ну, Исварха нам в помощь… как у вас говорят. Идем, народ уже собирается у сосны…
Они пробрались через нетронутые заросли священной рощи к ее опушке, где на небольшом холме росла древняя изогнутая сосна, считавшаяся здесь обиталищем какого-то лесного божества. Ветви и ствол этой сосны были столь густо оплетены лентами, бусами и лоскутками, что дерево казалось одетым в пестрое платье. Из-за кустов доносился гул толпы. Хаста одернул грубое одеяние «лукового жреца», шагнул вперед на опушку, остановился и звучным голосом запел одно из храмовых песнопений, призывая Исварху взглянуть милостивым оком на своих детей.
«Как ты смеешь петь священные гимны, ты же не жрец!» – попытался возмутиться Анил, когда впервые услышал их. Хаста лишь пожал плечами.
«Мы с тобой – наживки в этой западне, – сказал он. – Подумай сам, разве, охотясь на дикого зверя, ты призываешь дворцовых поваров, чтобы приготовить ему приманку? Мы лишь видимость еды – и, надеюсь, таковыми и останемся…»
Сейчас Хаста был спокоен. Народу пришло много – он не напрасно несколько дней распускал слух о царевиче на торгу в Яргаре, чтобы местные жители разнесли весть по всем окрестным деревням. Вскоре стоит ждать гостей из Северного храма…
Он пел, наблюдая, как привлеченные его голосом бьяры приближаются к священной сосне, опасливо поглядывая на жреца и вертя головой в поисках царевича. Воины Каргая, переодетые в охотничью одежду, вооруженные топорами и копьями, расположились в стороне, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Подойдите же! – протягивая руки к бьярам, воскликнул Хаста. – Земное воплощение бога, царевич Аюр, гостем явился к вам! Приготовьтесь узреть сияние Исвархи!
Хаста воздел руки к небу. Верхушки росших неподалеку сосен зашевелились, и в воздухе понесся заунывный, подобный волчьему вой.
– Зарни Зьен! – взволнованным вздохом разнеслось по толпе. – Сын Матери Зверей идет к нам!
– Неплохо, – под нос себе пробормотал Хаста и обернулся к ждущему знака Анилу.
Тот тайком вздохнул, набрал побольше воздуху и выступил вперед.
– Мой народ! – звонким голосом закричал он. – Я пришел выслушать каждого! Я пришел дать вам…
В этот миг Хаста явственно услышал где-то неподалеку глухой стук копыт. Из леса, ломая низкий кустарник, быстрой рысью вылетело несколько всадников в черном. Некрупные верткие коньки, раскрашенные змеиными пастями лица…
– Накхи? – не веря своим глазам, пробормотал Хаста.
Всадники мчались прямо к царевичу, даже не думая останавливаться. Рыжий жрец увидел, как некоторые из них раскручивают на пальцах большие кольца, за которыми, подобно знаменам, развеваются длинные сети. Бросок – первая сеть тут же развернулась в воздухе и упала прямиком на головы Каргаевых стражей. За ней вторая, третья…
Хаста, обомлев, застыл на месте. Все происходило очень быстро, но для него мгновения тянулись почти бесконечно. Он видел, как воины тщатся выпутаться из сетей, но те намертво прилипают к их коже и одежде. «Сети намазаны клеем», – догадался Хаста, и тут же рядом с ним раздался крик Анила:
– Бежим! Скорее!
Но было уже поздно – два всадника, не сбавляя хода, проскакали по обе стороны рыжего жреца, подхватили его под мышки и помчали невесть куда. В миг, когда Хасту перекидывали через седло, он увидел сбоку красный расшитый плащ Анила. «Откуда здесь взялись накхи? Уж не те ли самые, которые устроили расправу в бьярской деревне?» По спине Хасты пробежал озноб. «Ну ничего… Сейчас Марга и девочки спустятся с деревьев и со всем разберутся…»
Вояки Каргая, ругаясь на чем свет стоит, пытались выпутаться из сетей. Сидевшая на дереве Марга задумчиво наблюдала за их напрасными стараниями. Она хорошо знала эти снасти и могла поспорить на свою косу, что освободиться бойцам не удастся еще долго. Накхи часто использовали такие сети, охотясь на рабов в вендских землях. Прилипнув, сеть отрывалась с клочьями кожи, доставляя несчастным долгие мучения. Но те, кто промчался сейчас через поляну, пришли не за рабами. Они охотились на царевича и жреца.
«Накхи рода Хурз, – подумала она, начиная спускаться с сосны. – Вот уж не ожидала встретить их тут! Должно быть, это личная стража наместника Бьярмы… Стало быть, и тот занят ловлей самозванцев». Марга хмыкнула. Непохоже, чтобы наместник собирался почтительно пригласить царевича в гости!
«Что ж, ничто не мешает лично наведаться к моим родичам и расспросить их…»
Она, как ни билась, не могла вспомнить, кто возглавляет здешних накхов, но не сомневалась, что состоит с ним в близкой степени родства. Вся накхская знать через браки приходилась родней друг другу.