– Котта, – вспомнил Аюр свое приключение по пути в Белазору.
Невид кивнул:
– Она самая. В середине очаг, вокруг людишки к огню жмутся.
– Так ведь зимой холодно!
– У костра терпимо. Все лучше, чем замерзать на берегу. Зима пройдет – те, кто ее переживет, бревенчатые избы выстроят. Прежней Белазоре с ее каменными хоромами уже не бывать. Но если Исварха смилуется, встанет новая, бьярская… – Светоч бросил острый взгляд на царевича. – Все там тебя благодарят.
– Почему? – удивился царевич.
– За живого бога почитают. Ты и змея победил, и волну остановил, и море заморозил…
– Море? Когда это я успел?
Старуха, устроившаяся под боком у Светоча, захихикала:
– Солнышко ты наше ясное! Покуда ты у меня здесь от хвори поправлялся, ты уже столько чудес по всей Бьярме совершил, что и десяти здоровых царевичей на то не хватило бы…
– Помолчи пока, Линта, – шикнул на нее Светоч. – Об этом мы с ним поговорим особо. А что касается моря – вскоре после вашего отъезда, как раз после того, как люди дома пращуров поставили, пришел с полуночи лютый холод. Утром горожане проснулись, глядь – море встало.
– Так ведь Змеево море не замерзает! – подал голос изумленный Туоли, тихо сидевший в присутствии верховного жреца. – Отродясь такого не бывало!
– Милостью Исвархи и волей сына его, нашего царевича, это случилось, – строго отозвался Светоч. – И не побоюсь сказать, спасло жителей Белазоры. Рыбачьи суда все разбило волной, берег в болото превратился – к воде не подойти… А сейчас рыбаки по льду ходят, лунки во льду долбят, рыбу прикармливают и бьют острогами. Все сыты, никто не голодает…
– Но я-то тут ни при чем, – фыркнул Аюр.
– Э, я вижу, ты тут совсем от рук отбился. Как это ни при чем?! Ты что теперь, обычный лесовик-охотник? Забыл, что через тебя в мир является наш Господь Солнце? Ну-ка, идем!
Аюр удивленно поглядел на Светоча.
– Идем, идем, – жестко повторил старец.
Ничего в нем больше не напоминало доброго деда, неторопливо рассуждавшего о домах пращуров и рыбной ловле.
– А вы сидите, ешьте… И да – скоро нас обратно не ждите. Может, к утру вернемся, а может, и того позднее.
Обитатели бабкиной избушки дружно закивали.
– Мне пряников оставьте! – крикнул Аюр, выходя во двор вслед за Светочем.
Глава 2Огненная длань
– Туда пойдем.
Светоч ткнул пальцем в расколотую вершину скалы, что поднималась над лесистыми горными отрогами. Озаренная заходящим солнцем, она казалась раздвоенным языком пламени, застывшим в вечернем небе.
– Сейчас? – удивился Аюр. – Засветло же не доберемся!
– Что с того? – буркнул старик и зашагал в сторону деревьев по уже известной Аюру тропинке с таким видом, будто часто по ней ходил. Царевич подумал, что так оно наверняка и было. Он и сам уже излазил окрестности избы Линты и на гору взбирался, осматривая округу. Первый раз – едва почувствовав возвращение силы после той удивительной ночи, когда на грудь ему забралась бабкина змея, а потом явился во сне золотой ящер.
Аюр пытался выяснить у Линты, что значил тот сон, но старуха лишь бормотала невнятицу, поминая старого хозяина избушки – колдуна Замару, не то великана, не то змея огненного… На что надеялся тогда Аюр, еще не окрепшими ногами одолевая горные кручи? Что увидит с высоты сияние золотых доспехов в облаках? Или «старый хозяин» избы явится ему и все объяснит сам? Аюр не знал. Но тот сон долго не отпускал его…
Они начали подниматься в гору. Тропинка петляла среди сосен и валунов – таких больших, будто их сбросил с горы какой-то бьярский бог. Невид с царевичем поднимались молча, тяжело дыша, то и дело поскальзываясь на влажной земле, хватаясь за тонкие стволы росшей повсюду рябины. Аюр время от времени с сомнением поглядывал на старика. Пока они идут по лесу, еще ничего, а дальше будет сложнее. На почти отвесную расколотую скалу Аюр и сам пока не отваживался взбираться. Но Светоч поднимался бодро, как ни в чем не бывало.
Поднимались на гору долго – до поздних сумерек. На закате тропинка привела на скалистый лоб. С него, покато уходящего прямо в пропасть, открывались головокружительные дали: бесконечные леса и где-то там вдали, в туманной дымке, – синеватая кромка гор. Лучи солнца, вырываясь из-под низких облаков, заливали Бьярму слепящим огнем. Казалось, Исварха, отходя ко сну, желает благословить мир.
Аюр подошел к краю обрыва, протянул перед собой руки и погрузил в сияние немигающий взгляд золотых глаз. Светоч встал с ним рядом и запел вечерний гимн Исвархе. Аюр немного удивился – в столичном храме его пели иначе. Молитва Тулума, пожалуй, меньше походила на торжественный гимн, скорее на задушевную беседу. Но хотя слова были разные, смысл не менялся.
– Катится солнце за край миров,
Свет его меркнет, тает тепло,
Перворожденной бездонной тьмой
Лик вековечный скрывает свой.
Не уходи! Позволь мне гореть!
Слаб мой огонь и недолог век.
Силой своей меня одари,
Властью из праха огнь сотвори!
Вместе они пропели славу уходящему солнцу, провожая его на покой, призывая вернуться поутру и взглянуть на свой мир оком милости. Здесь, на пустынном склоне, где были только они двое, единство с небесным отцом чувствовалось как нигде. У Аюра не было никаких сомнений, что Исварха смотрит на них так же, как и они на него, и внимает каждому их слову.
Закончив петь, царевич обернулся. Расколотая надвое, будто ударом молнии или божественного меча, вершина горы маячила уже прямо у них над головой. Она казалась обманчиво близкой.
– Нет. Еще долгий путь, – выслушав его, ответил Невид. – Сейчас пройдем немного, я знаю полянку, где можно заночевать. Отдохнем, а как взойдет луна, полезем дальше.
– Ночью, в темноте, лезть на скалу? – усомнился Аюр.
– Я могу забраться на нее с закрытыми глазами, – ответил старик.
Как сказал Светоч, так и оказалось – когда солнце совсем ушло и все окуталось тьмой, они вышли на ровную полянку в роще кривых горных сосен.
– Дальше деревьев уже не будет. Только кусты, ну а потом лишь голый камень, – переводя дыхание, сообщил Аюр.
– Смотрю, ты тут прекрасно освоился.
– Да, я поднимался досюда, и не раз, а дальше пока не ходил.
– Скоро местные белки при твоем появлении будут стрекотать от радости.
– Ты о чем? – насторожился юноша, уловив насмешку.
– Я хочу тебе напомнить, что ты – государь всего этого. – Невид обвел рукой темные пространства, озаренные лишь слабым светом восходящей луны. – И все, что ты увидишь с вершины, тоже твои владения – вернее, их крошечная часть. Ты уже вполне здоров. Пора возвращаться в столицу.
Аюр промолчал.
– Можно, конечно, надеяться, что Исварха возьмет тебя за шкирку и, как щенка, перенесет в Лазурный дворец, – раздраженно продолжал старец. – А там сожжет пламенем своего гнева душегуба и лжеца Кирана и усадит тебя на престол. Но летописания не упоминают, что такое бывало прежде. Так что ждать придется долго!
– Чего ты хочешь? – спросил Аюр, вытягиваясь на траве.
– Я хочу сидеть за столом в избе у Линты и ужинать. Полагаю, ты тоже. Но никто не исполнит должного вместо тебя.
– Послушай, Невид… – Царевич приподнялся на локте. – Вот ты говоришь о моем долге перед Араттой. Поверь, я тоже о нем все время думаю. А еще о том, что всего моего войска – два калеки и полоумная бабка. И если я прилюдно объявлю свое имя, то буду немедленно схвачен людьми Кирана как самозванец. Не ты ли сам это твердил, покуда я тебе не поверил? Да что говорить – убийца добрался до меня прямо в твоем храме!
– Убийца… – пробормотал Светоч, не отвечая на его вопрос. – Его звали Ряпушка. Никто толком не мог сказать, чем он занимался прежде, чем прижился на храмовой кухне. Его полагали безобидным дурачком – однако, как выяснилось, ошиблись. Ряпушка с детства побирался возле рыбного торжища. Там-то он и приметил, что глупцу подают больше. Вот тогда он сперва поглупел… а затем исчез. Говорили – ушел с торговыми гостями. Три зимы кряду о нем никто ничего не слыхивал. Вернее, почти никто… Потом он вернулся в Белазору, прибился к кухарям, а сам несколько лет лазутничал в храме, выведывая наши тайны. И вот, когда ему стало известно, что у нас скрывается сын Ардвана…
– Погоди, – перебил Аюр. – Откуда тебе все известно? Парень на моих глазах выбросился из окна в море! Его что, поймали?
– Его – нет. Но обнаружился еще один лазутчик. Храмовый лекарь, который за тобой ходил.
– Что?! Да он был рядом со мной каждый день! Я ел и пил из его рук…
– На твое счастье, – усмехнулся Светоч, – лекарь служил не Кирану, а наместнику Аршалаю.
– Наместнику Бьярмы? – в замешательстве спросил Аюр. – И он тоже хочет моей смерти?
– Насколько я знаю, Аршалай желает лишь одного – чтобы никто не мешал ему единолично править этими землями. Зачем ему твоя гибель? Но ее желает твой родич Киран. Эта, далеко не первая попытка тебя убить – его приказ. На твое счастье, Ряпушка был лишь худосочным пареньком из бьяров, а не каким-нибудь головорезом-накхом…
– Не говори так о накхах! Ты вовсе не знаешь их, они храбры и преданны…
Глаза Невида так блеснули в темноте, что Аюру стало не по себе.
– К слову сказать, – произнес жрец, – у Аршалая имеется свой отряд накхов. С его предводителем по имени Данхар наместник очень дружен. За много лет они ни разу не поссорились и во всем помогают друг другу. Особенно в разных темных делишках. В обмен на поддержку оружием наместник позволяет Данхару творить произвол везде, где тот появляется. Может быть, известные тебе накхи другие, но в Бьярме я не слышал об их племени ни единого доброго слова. Весь северный край боится и ненавидит личную стражу наместника. Детей Змея считают здесь кровопийцами, творящими расправу развлечения ради…
Лицо царевича стало упрямым.
– Зачем ты мне все рассказываешь? Хочешь доказать, что ни в столице, ни в Бьярме и нигде во всей Аратте у меня нет союзников? Так я знаю! Вот и делаю единственное, что могу, – прячусь!