Каргай склонился над перебежчиком. Оглядел его, пощупал длинные волосы.
– Нам нужен был царевич. Вот этот изображал его. Прочие – не мое дело. Пусть их ловят воины Аршалая.
Ловчий задумчиво посмотрел на тощего юнца:
– Но что он там кричал о наместнике?
– Самозванец кричал… – нахмурился воин. – «Все это он придумал!»
– Я спрашиваю не тебя, – оборвал его Каргай. – Я спрашиваю небо! Что вообще происходит?! Аршалай решил заманить меня сюда, чтобы унизить? Или все значительно хуже: он-то и рассылает по всей Бьярме вот таких ублюдков?! – Каргай ткнул пальцем в полукровку. – Грузи его на коня. Позади нас вроде был пригорок. Дело к вечеру – там и заночуем, а завтра поедем прямиком в Майхор. Да выставь двойную охрану. В этих местах что люди, что звери слеплены из Хулова дерьма.
Боль выдернула Магана из глубокого забытья. Голова раскалывалась, будто он с размаху ударился об угол каменного дома.
«За что меня так? Я же им ничего не сделал!»
Ему вновь захотелось плакать, но горький опыт последних дней подсказывал, что это худшее, что можно сделать. Варлыга, едва заметив слезы «царевича», начинал отвешивать оплеухи и реветь медведем: «Слезы лить вздумал? На, получай! Теперь хоть буду знать, отчего ты тут хлюпаешь!»
Похоже, его «освободители» ничуть не лучше…
– Как он там? – услышал Маган чей-то резкий голос.
Он невольно дернулся от радости, услышав знакомый столичный выговор. Но следующие слова заставили его застыть мерзлой лягушкой.
– Пока не очухался, но дышит…
– Да мне плевать, дышит он или не дышит! Мне нужно, чтобы эта пивная отрыжка Тарэн заговорила. А там может и вовсе не дышать…
Маган прикусил язык. Кажется, здешний маханвир еще похуже вендов… Юноша вспомнил события последних дней. Обманчиво ласковые речи Аршалая… Пойманных и отпущенных с ним беглецов… Даже если рассказать все без утайки, разве этот одноглазый головорез ему поверит?
А раз не поверит – будут снова бить.
«Что же делать? Прикинусь, будто я без сознания, – подумал он, крепко жмуря глаза. – А там ловчие лягут спать. Хотя бы до утра меня никто не тронет… Может, что-то придумаю…»
– Славно ты его приложил, – чуть мягче проговорил маханвир, явно довольный подчиненным. – Хотя можно было и полегче. Как бы не сдох, жабий сын.
Маган дышал через раз, стараясь представить, что происходит по ту сторону опущенных век. Связывать его никто не стал – к чему? Только полному безумцу пришло бы в голову бежать из-под защиты вооруженных людей в предгорьях Змеиного Языка. Тем более ночью, когда просыпаются и выходят на охоту здешние чудища…
Время шло, в лесу стемнело. Маган все так же неподвижно лежал на земле и мерз, не открывая глаз и внимательно слушая, что творилось вокруг. То и дело до него доносились звуки родной речи, – видно, воины беседовали у костров. «Этот одноглазый маханвир – кажется, я видел его в столице, – принялся вспоминать Маган. – Надо встать и самому подойти к нему. Скажу, что я его земляк. Может, тогда он поверит в мою искренность?»
Неподалеку послышался тихий всхлип, а затем шорох, с которым обычно садится человек, не желающий кого-то потревожить. Рядом раздался шепот. Маган насторожился. Шептались на языке вендов. Один из голосов явно принадлежал Варлыге…
«О нет, опять!»
Маган не удержался от стона и приоткрыл глаза, надеясь, что ослышался. Ничего подобного. Возле сосны по соседству, завалившись на бок, сидел стражник – возможно, тот самый, что вышиб из него дух. Сейчас он был определенно мертв. Возле него возились двое чумазых беглецов – молодой венд Дичко и бьяр-следопыт. Они уже стянули с мертвеца пояс с оружием и теперь снимали сапоги. Варлыга стоял поблизости, прячась за толстой сосной и вглядываясь в сумрак.
– Очухался, гаденыш, – процедил Дичко, нависая над полукровкой. – Только вякни, я тебе язык в глотку затолкаю…
– Хорошо, что очухался, – кивнул следопыт, обшаривая мертвеца. – Тащить не надо, сам пойдет…
– Не торопись, – прошептал Варлыга. – Андемо обещал подмогу.
«Исварха, спаси меня! – мысленно взмолился Маган. – Что же делать? Позвать на помощь?!»
Злобный одноглазый маханвир вдруг показался ему почти родным по сравнению с дикарями, которые опять собирались тащить его в лес, в пещеры к медведям. Но что, если венды и ему перережут горло, как стражнику?!
– Дай-ка я его пояс на всякий случай сниму, – предложил Дичко. – Уж больно этот мозгляк шустрый да крикливый…
– Штаны-то не свалятся?
– Руками подержит.
Венд сдернул с Магана пояс с тайным посланием – и в тот же миг из леса со стороны Змеиного Языка донесся испуганный птичий крик. Затем другой, куда пронзительнее.
– А вот и Андемо, – ухмыльнулся Варлыга.
Бьяр-следопыт сложил руки у рта и тоже прокричал неведомой испуганной птицей.
И вслед за этим призывом – у Магана похолодело внутри – темнота наполнилась хохочущим воем круглоухих.
Чуть в отдалении пронзительно загудел рожок. Хохот вонючих тварей был ему ответом. У костров заметались тени, зазвенело оружие. Во мраке со всех сторон вспыхивали звериные глаза. Привлеченные птичьими криками, хищники водили в воздухе уродливыми мордами, ища запах лакомой добычи. Огонь пугал, но жажда крови и плоти была слишком сильна.
– Сейчас ловчим станет не до нас, – довольно кивнул Варлыга. – Вставай, парень! Хватит, отдохнул – пора идти дальше!
«Туда, к круглоухим в лес?! Ну нет!» – подумал Маган.
Он крепко зажмурился, оттолкнулся от земли руками, вскочил и, теряя штаны, бросился к ближайшему костру.
– Засада! – заорал он. – Тут венды!
– Ах ты!
Дичко с Варлыгой метнулись было за ним следом. От костра навстречу выскочил Каргай с несколькими ловчими. Увидев беглецов нос к носу среди собственного стана, воины на миг замерли, а потом с ревом кинулись вперед. Маган радостно свалился Каргаю под ноги. Варлыга, мигом оценив, что творится, крикнул:
– Уходим!
И лазутчики метнулись в разные стороны, исчезая за деревьями.
Каргай остановил коня у обрыва и покачал головой. Вчерашняя ночь все никак не отпускала его, стояла перед глазами. Еще хорошо, что круглоухие боялись огня. Горящие ветки и головни в руках воинов обратили их в бегство. Но каков был замысел!
И главное, он теперь знал чей…
Вчера главный ловчий собирался разворачиваться и ехать в Майхор, во дворец наместника. Поутру он уже ничего так не желал, как расправиться с наглыми вендами, выставившими его на посмешище. И вот теперь смотрел, как вверх по заснеженному склону Змеиного Языка, к зияющему впереди синеватому провалу пещеры, карабкались люди Варлыги.
Знать бы раньше, кто именно тащит с собой крашеного заморыша! Там, в столице, десятник вендской стражи напал на Каргая исподтишка – подкараулил в переулке, когда тот возвращался после веселой пирушки у Кирана. Что-то орал про свою семью, бросаясь с мечом, да Каргай спьяну толком не понял, чего тот хотел. В болотном краю ловчему и других хлопот хватало, кроме как охотиться на жен и детей мятежников. Тогда Каргай сумел вывернуться, схватился за кинжал, но венд успел ткнуть его раньше. А там и городская стража подоспела…
«Стало быть, этого десятника потом отправили сюда, на Великий Ров… Спасибо тебе, Господь Солнце, что снова свел нас вместе и дал возможность поквитаться за потерянный глаз!»
– Полезем за ними, господин? – спросил один из его ближних людей.
– Подождем. Если Варлыга не полный безумец, он туда не пойдет. Синие пещеры Змеиного Языка – гиблое место. Лучше погибнуть в бою или даже угодить в плен и претерпеть муки, чем самому спускаться в ледяную пасть. Мохначи говорят, в недрах гор живут пожирающие землю огромные черви. Еще я слыхал что-то о Водах Гибели – мохначи боятся их пуще смерти…
Люди, похожие на ползущих по склону муравьев, продолжали цепочкой подниматься к пещере.
– Остановится, отвернет, – следя за ними, бормотал Каргай.
Но Варлыга и его люди не остановились. Один за другим они исчезли в синеющем провале.
– Решил отсидеться, подождать, покуда уйдем, – сжимая рукоять плети, процедил ловчий. – Он же не собрался внутрь Змеиного Языка?
– Я слыхал, там столько подземных ходов, что можно в них войти, а выйти за многие дни пути, совсем в другом месте, – проговорил один из ловчих. – Если, конечно, знаешь дорогу. Заблудишься – там и сгинешь, во тьме и холодине.
– Да откуда им знать? – возразил другой.
– Так с ними же бьяры-проводники идут. Может, взялись их провести пещерами прямо в болотные земли?
Время шло. Беглые венды так и не появлялись.
– Спускаемся, – сердито приказал Каргай. – Сперва пойдем вон туда… – Он указал на широкий ручей в ущелье, шумевший на перекатах. – А затем полезем наверх, к пещерам. Задавим барсука в норе. Я не могу позволить ему уйти!
Склон был нехороший, глинистая земля скользила, а мелкие камни осыпались под копытами коней. Ловчие спускались медленно, проверяя каждый шаг. Это их и спасло.
На полпути к дну ущелья порыв ветра донес до слуха Каргая переливчатый нежный звук, напоминающий далекое пение флейты. Глава ловчих натянул поводья коня и с недоумением прислушался. Однако больше ничего подобного не доносилось. «Должно быть, показалось», – подумал Каргай.
Но только ловчие возобновили спуск, как под ногами у них задрожала земля. Теперь остановились все, вслушиваясь, всматриваясь, пытаясь понять, откуда исходит опасность.
А что опасность нарастала – сомнений уже не было…
В следующий миг со стороны Змеиного Языка долетел отдаленный рокот. Это напоминало грозу. Раскаты грома следовали один за другим, становясь все громче и ближе. К грохоту добавился низкий вой, скрежет, еле уловимый людским ухом визг… От низкого глухого гула завибрировали кости. Вокруг слышалось испуганное ржание коней – животные рвались, стараясь убежать обратно на гору.
Земля тряслась уже так сильно, что люди хватались за все, что попало, лишь бы удержаться на ногах. Сквозь грохот начали пробиваться звуки, похожие на отчаянные крики. Сперва Каргай подумал было, что это зовут на помощь погибающие в ледяных пещерах беглецы Варлыги. Но потом понял, что эти крики издают сами горы.