– Да. Бревна связаны лыком. Уложены просто на землю, чуть прикопаны сверху.
– Отлично. Мы сейчас направимся туда. Ты же сможешь приподнять их?
– Конечно смогу.
– Отлично. Перережешь лыко…
– Зачем?
– Чтобы Станимир с людьми заночевали с этой стороны реки! А дальше сделаем так: когда стемнеет и венды устроятся на ночлег, ты подкрадешься к стану вместе со своим клыкастым котом. Пусть он там поорет в свое удовольствие…
– Ты же прежде говорила, что мне надо держаться подальше в лесу, чтобы Рыкун не привлекал псов…
– Так то нужно было раньше, а теперь другое дело. Бычьи псы поднимут лай, венды забегают… – Янди улыбнулась. – А в суматохе я позабочусь о том, чтобы Аюна исчезла. Ступай, займись мостом. Я пока немного посплю. Ночка будет веселая…
День понемногу клонился к вечеру. Пользуясь возможностью, Янди дремала, соорудив себе нечто вроде люльки из плаща, закрепленного на двух ветвях. Все, что ей сейчас надлежало сделать, было сделано. А уж с бревнами Аоранг вполне управится и сам.
…Ей снилось, что она скачет по камням, казавшимся ей огромными. Ее отец бежит впереди, таща ее за руку. Он мог бы двигаться куда быстрее, но Янди не поспевает за ним. Она оскальзывается… «Не ступай на землю! – кричит отец. – Оставишь след!» Она старается изо всех сил…
Но камень в ее сне вдруг становится рыхлой землей, ноги вязнут. А где-то совсем рядом, сверху, слышится стук копыт и издевательский хохот…
Янди оглядывается и в ужасе глядит на приближающихся накхов. Впереди – всадник на черном коне. Его лица не разглядеть, оно будто меняет черты…
Но она знает, что это Ширам.
Пробившаяся сквозь дремоту мысль кольнула ее: «Ширам тогда был совсем мальчишкой…»
Но сейчас она точно знала, что это он.
Янди распахнула глаза. Несколько мгновений она лежала, тяжело дыша, бездумно глядя на переплетение веток над головой. Все ее тело будто бы свело судорогой. «Хвала Исвархе, это всего лишь сон!»
Подобные сны посещали ее нередко. То она будто выходила из купальни и едва наклонялась, чтобы взять оружие и одеться, как за ее спиной оказывался Ширам с занесенной для удара лунной косой… То среди глубокого сна она вдруг открывала глаза и видела его склонившимся над собой, с насмешливым оскалом на хищном лице. Каждый раз это было что-то новое. И каждый раз отогнать терзавшие ее видения не было никакой силы.
Янди вдруг припомнила недавний разговор с Аорангом. Здоровенный мохнач часто раздражал ее именно тем, что оказался вовсе не тем неуклюжим, туповатым простофилей, за которого Янди принимала его вначале. Подчас его вопросы были столь остры и глубоки, что заставляли лазутчицу не просто задумываться, а по-настоящему страдать от необходимости искать на них ответ.
Тогда, на берегу Даны, когда они целый день просидели в засаде, мохнач задал ей вопрос…
«Ну хорошо – что ты будешь делать после того, как тебе удастся прикончить Ширама?»
«Скорее всего, и меня в тот миг прикончат», – привычно отмахнулась Янди.
«А если нет? – не отставал Аоранг. – Если тебя не убьют и не покалечат и ты вернешься в столицу живая и здоровая? Расскажешь Кирану, что его смертельный враг мертв…»
«В первую очередь он мой смертельный враг!»
«Тем более. Представь – вон саарсан лежит бездыханный. Ты сделала то, ради чего жила все эти годы. А дальше?»
«Что за глупые мысли? – огрызнулась Янди. – Думаешь, не найду чем заняться? У меня хватает золота, чтобы купить имение неподалеку от столицы. Заведу себе красавцев-любовников, стану веселиться, охотиться, устраивать пиры… А когда мне захочется бесед об умном и вечном, буду приглашать тебя».
Аоранг покачал головой.
«Тебе недолго будет этого желаться. Твоя кровь отравлена, она не даст тебе покоя. Она станет жечь тебя, требовать новых убийств…»
«Вот еще! – возмутилась девушка. – Да что ты обо мне знаешь? Как смеешь так говорить?!»
«Не кричи на меня, – вздохнул мохнач. – Ты и сама знаешь, что я говорю правду, оттого и злишься. Жизнь ради смерти – пустая жизнь…»
«Тебе не понять», – буркнула Янди.
«Это верно, – согласился Аоранг. – И я рад этому».
– Эй! – послышалось снизу. – Проснись!
Янди тут же вскинулась, ухватилась за ветку, подтянулась и спрыгнула наземь.
– Я не сплю!
Девушка оглянулась. Уже смеркалось – значит она продремала довольно долго.
– Ты разобрал мост?
– Нет, – покачал головой мохнач.
– Почему?
– Похоже, кто-то уже разобрал его до нас.
– Что?!
– Лыко, которым связаны бревна, перерезано, – объяснил Аоранг. – А к стволам привязаны веревочные петли с продетыми через них палками. Если за них дернуть – мост рассыплется по бревнышку.
– Хочешь сказать, мы не одни присмотрели это место для засады? – усмехнулась Янди. – Вот, значит, как! Кто бы это мог быть?
Новость, впрочем, не показалась ей такой уж забавной.
– Тебе лучше знать, – пожал плечами Аоранг. – Я не устраиваю засад.
– Станимира пока не видно?
– Нет. Но уже смеркается. Значит, Станимир скоро будет у реки.
– Что ж, пойдем глянем. Но не вздумай даже соваться к мосту…
Двигаясь легко и по-волчьи незаметно, Янди и Аоранг приблизились к дороге, спрятались в зарослях багровеющей бузины и начали пристально оглядывать безучастно молчавшие окрестности. Местность казалась совершенно безлюдной.
– Видишь, там дальше лесистый пригорок? – прошептала Янди. – Дорога изгибается вокруг него, затем спускается к реке. Если бы у меня был отряд, я бы именно там устроила засаду…
В этот миг Рыкун вдруг приподнялся, настороженно поглядел куда-то вбок и тихо зарычал.
– Там уже засада! – вскочил мохнач.
Янди схватила его за руку:
– Молчи! – Она быстро обернулась к Аорангу и одними губами прошептала: – Уходим, пока нас не заметили! Очень тихо… Я, кажется, знаю, кто это…
Пятеро всадников передового дозора Станимира, обогнув заросший лесом пригорок, начали спускаться по дороге, ведущей к мосту. Старый ольшаник, росший по берегу, переплетался над тропой так густо, что летом даже в полдень здесь царил полумрак. Сейчас бурая листва густо устилала землю. Лишь ели, напоминающие наконечники огромных копий, темнели среди голых древесных остовов. Листва, впитавшая влагу прошедших дождей, уже не шуршала под копытами.
Должно быть, поэтому человек, сидевший на корточках у самых мостков, не сразу заметил приближение конников. Но прежде чем он оглянулся, всадники увидели, что неизвестный расталкивает бревна моста.
– Хватайте его! – закричал передовой всадник, ударяя пятками по конским бокам.
Незнакомец тут же вскочил и со всех ног кинулся в лес.
В то же мгновение бревна моста с грохотом покатились в воду, будто все это время чужак удерживал их от падения.
– Хватайте!.. – еще громче взвыл всадник – и тут же вылетел из седла.
Натянутая между деревьев тонкая веревка ударила его по горлу и выкинула на дорогу. Вслед за этим в других всадников полетели метательные ножи. Еще трое вендов рухнули наземь. Лишь последний успел развернуть коня и помчался обратно, голося во все горло:
– Засада! Впереди засада!
Ошибался он лишь в одном. Засада была вовсе не впереди.
Покрытый кожаным оболоком возок царевны остановился. Снаружи послышался резкий окрик и недовольное ржание коней. Затем надоевшие однообразные звуки дороги – стук копыт, скрип колес, понукания возниц – сменились боевыми кличами, лязгом клинков и отчаянной руганью.
Наконец стало пугающе тихо.
– Что там случилось? – пролепетала Суви, глядя на подруг-служанок, съежившихся у стенок возка на деревянной лавке.
Казалось бы, только что они неспешно ехали по лесной дороге, хихикая и зубоскаля по поводу вендского толмача Власко, который, кажется, не на шутку влюбился в Суви…
И вдруг ленивая болтовня прервалась на полуслове. Повозку тряхнуло, на козлах послышался жуткий сдавленный хрип. Все стихло… В следующий миг кожаный полог, закрывавший возок, распахнулся. В сумерках девушки увидели нечто ужасное – змеиную голову с распахнутой пастью. Лишь потом Суви разглядела под ядовитыми клыками человеческие глаза.
– Где царевна?! – резко спросил змееголовый, буравя взглядом лица застывших в страхе девиц.
– Ее тут нет, – пискнула Суви, затравленно глядя на раскрашенного воина и чувствуя, как ужас перехватывает дыхание. Она наконец сообразила, с кем они столкнулись. Это же накхи! Но откуда здесь, в сердце владений вендов, эти исчадия Первородного Змея?!
– Всем сидеть тихо, не то сожгу возок! Ты со мной! Будешь голосить – убью!
Раскрашенный схватил Суви за шиворот и выдернул из возка, как репку, – она и ахнуть не успела. Бросил себе на плечи и метнулся в лес. Краем глаза девушка заметила еще две темные тени и повисшего на козлах возницу с перерезанным горлом.
А служанки еще долго сидели, онемев и на всякий случай боясь даже шевельнуться.
Едва дорога исчезла из виду, змееголовый сбросил девушку с плеч наземь, будто мешок, и приказал своим молчаливым спутникам:
– Тащите ее к коням. Я прослежу, чтобы за нами не увязались.
Дальнейший путь Суви проделала с торбой из-под овса на голове и заткнутым тряпкой ртом. Время от времени тащивший ее на плече разбойник менялся, пока наконец пленницу без всякого почтения не сбросили в сухую траву. Девушка вскрикнула, но тут же получила пинок под ребра.
– Молчать!
Суви замерла, опасаясь лишний раз вздохнуть, чтобы не рассердить похитителей. Наконец кто-то рывком сдернул торбу с ее головы, и над ней раздался уже знакомый жесткий голос змееголового:
– Ты кто?
– Суви, служанка царевны…
– А где сама царевна?
– Солнцеликая была впереди, с князем Станимиром…
Похититель стиснул кулаки, обернулся к воинам и злобно зашипел что-то на своем языке. Затем вновь обернулся к Суви и угрожающе навис над ней: