Сердце Цзян Юна упало. Встретив лисицу-оборотня еще раз, они вряд ли уйдут живыми. Но по лицу Тай Фэна он понимал, что месть близка. Шрам от когтей Ци Сифэнь на его шее был напоминанием о том дне, когда она пообещала расправиться с ним.
– И мы пойдем? – Цзян Юн нервно трогал рукоять меча.
– Мы обязаны, – тихо вздохнул Тай Фэн и посмотрел на Лю Нишуана. – Ты с нами?
– Это долгий путь. Я не могу уйти на восток, оставив моего старейшину. – Дрожащая рука Лю Нишуана была покрыта кровью. Он бережно прислонил спину городского правителя к стене. – Мое место здесь.
– Ты уверен? Нам бы пригодились твои силы. – Тай Фэн запустил руку в волосы, слегка растрепав челку. Упершись кулаком в бок, он устало опустил голову.
– Ты знаешь, что там, вдали, рядом с тобой буду точно не я. – Легкая улыбка коснулась губ Лю Нишуана, он бросил быстрый взгляд на Цзян Юна. – Я отправлюсь в столицу, как только буду уверен, что наш цяньбэй в полном порядке. А пока…
Тай Фэн понимающе кивнул. Путь мести касался только его самого. Единственный, кто случайным образом был вовлечен в эту суматошную погоню, – Цзян Юн. Фэн не мог рисковать еще и жизнью своего давнего друга.
– Береги себя, Лю Нишуан… Я буду ждать тебя в центре всех миров, и мы призовем к ответу всех, кто приложил свою руку к пролитой крови невинного.
Горькая улыбка странным светом озарила лицо Лю Нишуана.
– Скажи, Тай Фэн, ты ведь уже давно предал его, не так ли?
Лошадь скинула Цзян Юна уже как минимум три раза. Ему повезло, что она его не затоптала. Молодая кобыла под ним совсем не хотела слушаться, выражала недовольство звонким ржанием и виляла по тропе.
Странно, мне казалось, что ты умеешь ладить с дамами, – усмехнулся Тай Фэн и выпрямился в седле. Он гордо ехал на своем черном коне, крепко сжимая его тело ногами.
Цзян Юн фыркнул и злобно посмотрел на него. Он никогда до этого момента не ездил на лошадях и в своей грации мог сравниться разве что с пьяной обезьяной.
– К сожалению, меня не вырастили при императорском дворе, я не ел рис из своей изящной миски, не спал на легчайших перинах и тем более не катался на лошадях, – съязвил Цзян Юн, плохо скрывая улыбку от поддразниваний Тай Фэна. – Она совсем меня не слушается!
Лошадь заржала и встала на дыбы, сбросив Цзян Юна на землю. Теперь он упал уже в четвертый раз.
Они ехали верхом второй день. Север остался позади, а дальше – бескрайние поля. Небольшие ручейки нежно-розовой мальвы колыхались на ветру вдоль пыльной дороги. На фоне темно-синих грозовых небес деревья у горизонта казались игрушечными фигурками. Тай Фэн несколько раз пускал коня галопом. Его волосы, ласкаемые ветром, искрились и выглядели так, словно одну маленькую снежинку занесло в мир зелени и цветов. Цзян Юн видел, как он жаждал свободы, как хотел отбросить все заботы и ускакать далеко к краю этих земель, чтобы больше никогда не возвращаться.
– Сколько нам еще ехать до места, где лисица-оборотень напала на предсказателей? – Цзян Юн неуклюже залез на лошадь. – Я есть хочу.
– Еще три-четыре дня. Следующая стоянка недалеко. – Плавно потянув на себя поводья, Тай Фэн остановился и внимательно всмотрелся в лицо Цзян Юна. – Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо… Если исключить несколько ушибов от падения с этой… кобылки…
Цзян Юн соврал. На самом деле еще после их выезда из Укоу он старался скрыть боль в руке. Печать жгла, иглами просачиваясь внутрь костей, грозя разорвать их. Порой ему было тяжело концентрироваться на окружении, перед глазами все плыло, а тело дрожало, пронзенное холодом. Они проехали еще порядка пяти ли, пока не наткнулись на небольшую деревню. Тай Фэн не хотел задерживаться, а посему им предстояло ненадолго остановиться, поесть и двинуться дальше.
Привязав свою непокорную кобылу, Цзян Юн посмотрел на небольшую торговую тележку с разными диковинками, стоявшую неподалеку от трактира. Его внимание привлек выструганный из черного дерева дунсяо с красной ленточкой, привязанной к одному концу.
– Сколько стоит? – Пока Тай Фэн возился с лошадьми, Цзян Юн обратился к торговцу.
– Добро пожаловать, добрый господин! Дюжина серебра! Дюжина! – Худощавого вида пожилой торговец улыбнулся во все свои оставшиеся три зуба. – Это предложение специально для вас!
Цзян Юн не знал, много это или мало. Проще вообще было украсть эту дудку, пока старик не видит. Но сейчас он был слишком слаб для своих пакостных дел.
– А дюжина серебра – это много?
– Прокаженный, что ли? – Торговец усмехнулся и почесал лысую голову. – Конечно, это мало! Ой как мало! Берите, господин, товар хороший. Черное дерево – редкость в этих краях. Этот инструмент играет мелодию души!
Прикусив губу, Цзян Юн продолжал разглядывать дунсяо. Он не знал, умел ли вообще Тай Фэн играть на нем, но этот подарок выглядел самым красивым из всех, которые лежали на прилавке. Ему хотелось отблагодарить своего друга за несколько раз оказанную помощь и его терпение. Торговец тем временем ожидал ответа.
– Покупайте скорее, этот инструмент достоин самого императора! Посмотрите, как изящно вырезаны отверстия, а какая лента! Алая, словно кровь врагов! Такому статному воину нужно себя развлекать в минуты тишины и покоя нежной музыкой.
– Я хочу купить его в подарок… – шепотом произнес Цзян Юн. – Но у меня нет денег. Есть только одна… реликвия.
Бао Хэ Цянь стрельнула ему в руку резким разрядом боли. Украденные статуэтки из гильдии Свитков напоминали о себе.
– Ах, подарок! Для прекрасной невесты, я полагаю? – Торговец подмигнул юноше. – Ну, ради любви я могу снизить цену на три серебра!
С красными от смущения щеками Цзян Юн отвернулся. Он достал из внутреннего кармана своей накидки небольшую золотую статуэтку дракона. Глаза торговца расширились, и он жадно улыбнулся, как зверь, пускающий слюну на добычу.
– Это все, что у меня есть…
Торговец протянул руки, желая прикоснуться к золотому дракону. Лишь только статуэтка оказалась у него в руках, он принялся грызть ее зубами, проверяя на подлинность.
– Чи-и-и-стое золото, мой господин! Я с радостью отдам вам дунсяо взамен на это!
Для Цзян Юна не было важным, насколько ценны украденные им предметы. Духовой инструмент, аккуратно лежавший на прилавке, манил его сильнее всех сокровищ мира. Он схватил дунсяо и спрятал под накидку.
– Благодарю вас, господин! За такую щедрую плату я обязательно вознесу Небесам хвалу о вас!
Тай Фэн ждал у стойла, скрестив руки на груди. Его голова была поднята, глаза закрыты. Губы шептали еле различимые слова. Когда Цзян Юн подошел к нему, он слегка вздрогнул.
– Где ты был? Опять решил что-то украсть?
– Наоборот… Я совершил самую ценную сделку в своей жизни.
Внутри трактира посетителей почти не было. Одиночки, любящие поесть без компании, сидели за небольшими круглыми столиками, тихо пережевывая еду. Тай Фэн аккуратно отправил в рот поджаренный кусочек мяса и начал медленно смаковать его вкус. Цзян Юн к своей миске риса так и не притронулся. Его руки вспотели, сердце бешено колотилось, дыхание стало учащенным. Он боялся преподнести свой подарок и получить в ответ холодный, упрекающий взгляд.
– Тай Фэн, хм… – Цзян Юн слегка покраснел и продолжал держать свои руки под столом. – Я… Я хотел поблагодарить тебя за твое время и терпение, уделенные мне. Мне жаль, что порой я заставляю тебя злиться, но хочу попросить прощения. Я желаю загладить свою вину этим небольшим подарком.
Он положил на стол дунсяо из черного дерева. Красная лента обвивала тонкий музыкальный инструмент. Когда Тай Фэн увидел это, его губы дрогнули, а щеки тронул розовый румянец.
– Это… для меня?
– Да. Я подумал, что этот подарок очень подходит тебе. К тому же ты подарил мне такой прекрасный меч, и мне следовало бы отплатить тебе. – Отведя взгляд в сторону, Цзян Юн поерзал на стуле. Ему хотелось провалиться под землю и больше никогда из нее не вылезать.
– Я благодарю тебя за этот подарок, Цзян Юн. Однако у меня не получится принять его. – Тай Фэн прикоснулся кончиками пальцев к дунсяо и покачал головой.
– Почему?
– Потому что этот подарок куплен не на твои деньги. Я прав? Ты что-то украл, может, у меня или кого-то еще… Это была грязная сделка.
Цзян Юн был оскорблен. В руке неприятно кольнуло при упоминании воровства. Он никак не мог достать деньги и тем более попросить их у своего спутника. Но ему так хотелось порадовать Тай Фэна, увидеть его улыбку.
– Не отказывайся от моего подарка! Я знаю, что украл чужое, и понимаю, что так нельзя, хоть отруби мне руки. Просто прими его, пожалуйста! – Цзян Юн взял дунсяо и резко всучил его в руку Тай Фэну, крепко сжав ее.
– Нельзя просто так брать что попадется и покупать на это подарки для других, – тихо пробурчал Тай Фэн, сжимая челюсти. Его пальцы под рукой Цзян Юна задрожали. Серебристые глаза яростно сверкнули.
– Прошу… прими подарок. Всегда можно разными путями получить желаемое, ты сам говорил.
– Я говорил о борьбе, чтобы выжить, а не воровать ради подарков!
– Но Тай Фэн! Я знаю, что поступил отвратительно… Признаю ошибку, но иначе как бы я смог отблагодарить тебя? У меня совсем нет денег, простое «спасибо» уже не устроит, а подарить нечто особенное хотелось. Очень хотелось. Клянусь, я не буду воровать у людей! – Цзян Юн всхлипнул и замотал головой. – Только один раз… Прими подарок, и я обещаю, что это больше не повторится. Можешь даже побить меня палками!
Тай Фэн тяжело вздохнул, не в силах больше выносить умоляющего взгляда Цзян Юна, который смотрел как самый несчастный щенок в мире, мечтающий угодить своему хозяину. Что-то глубоко в его душе перевернулось. Тай Фэн фыркнул и слабо кивнул.
– Оставь его себе, пока мне не требуется твой подарок. Однако, когда ты научишься вести себя хорошо и не брать чужое, я, быть может, сыграю тебе.
Цзян Юн широко улыбнулся, наблюдая за непроницаемым выражением лица Тай Фэна. Но он уже достаточно времени провел с ним, чтобы понять – это всего лишь маска. Неизвестная сила подсказывала ему, что Тай Фэн гораздо мягче и отзывчивее там, внутри себя. Это чувство вселяло в Цзян Юна уверенность до конца разрушить невидимую стену между ними. Теперь он собирался раскрошить эту холодную маску предсказателя в крошки и развеять пыль от нее над бескрайним полем, любуясь совершенно обнаженными эмоциями и чувствами