Его рука дрожала, пальцы проходили сквозь шелк пояса, слегка сжимая ткань. Кровь, воплотившаяся в тончайших нитях, скрепленных в прочный материал. Этот пояс был символом единения двух душ, одна из которых больше никогда не найдет дорогу домой. К сыну.
Цзян Юн хотел прикоснуться к струящейся между пальцами Тай Фэна ткани, но вместо этого отвернулся. Наблюдая за ритмом падающих на деревянный пол капель, он не смог найти нужных слов поддержки. Тишина между ними двумя была вовсе не густой и напряженной. Она прозрачной вуалью окутывала их, соединяла два потока мыслей в один. Оба погрузились в раздумья о родителях, оба вновь ощущали боль, режущую их сердца на куски. Но эти сердца бились размеренно в унисон, без слов понимая друг друга.
Еще долго они сидели в молчании. Цзян Юн изредка вздрагивал от грохота в небе, ему казалось, что такая хрупкая хижина не переживет эту ночь. Тай Фэн оставался спокойным, впав в медитацию. Перед его закрытыми глазами танцевали яркие золотые вспышки, перетекающие в стабильный поток, образуя собой чистую ци. Тело восстанавливало себя само, разум отдыхал.
Ночь прошла мирно. С первыми лучами солнца проснулись и птицы, разбудившие Цзян Юна. Он протер глаза, фокусируя зрение в полумраке хижины. Тай Фэн просидел полночи в медитации, но потом сдался и припал спиной к стене, скрестив руки на груди. Он мирно спал, не видел снов, но ощущал спокойствие. Его грудь медленно поднималась и опускалась, пока он грезил в пустоте.
Цзян Юн вышел из хлипкого пристанища, прикрывая глаза от непривычно яркого света. Воздух пропитался свежестью. Мягкая, влажная земля податливо проминалась под его ногами, когда он гулял между стволами бамбука. В животе громко заурчало.
Зря я забыл свой мешок с украденной едой. Она сейчас была бы очень кстати. Вот же дурень! Я никогда не забывал свою добычу…
Он прошел еще немного, не желая далеко уходить от хижины. Подставив лицо утренним лучам, Цзян Юн улыбнулся. Свет согревал кожу и напитывал энергией каждую клеточку его тела. Насвистывая мелодию, он бродил по лесу, пока не услышал шорох. Звук приближался и отдалялся, играя с его разумом. Кто-то двигался по опавшим листьям, принюхивался. Цзян Юн остановился и начал прислушиваться. Его сердце билось в бешеном ритме, предчувствуя беду. Как только он увидел мелькнувший в кустах белый хвост, сразу же рванул вперед. Позади него раздался знакомый нечеловеческий смех, переходящий в визг. Началась погоня.
Цзян Юн петлял, огибая высокие стволы бамбука, его тело ловко обходило препятствия. Шуршание и смех приближались, норовя вцепиться в подол его ханьфу тысячами когтей. Дыхание начало сбиваться, резкая боль в боку мешала бежать. Цзян Юн достал меч и остановился. Его взгляд метался от одной точки к другой в поисках цели. Резкий толчок, и он упал на землю, над ухом послышалось рычание, сильные лапы упирались в его тело.
Белая лиса нависала над своей добычей, пуская слюни на лицо Цзян Юна. Она клацнула зубами и отошла на пару шагов назад, позволяя ему встать. Ее планам помешало появление Тай Фэна. Острие меча было направлено прямо в один из глаз лисицы.
— Цзян Юн, ты должен медленно отойти назад. Не поворачивайся к ней спиной, — голос предсказателя низким грохотом раздавался в лесу. Тай Фэн посмотрел на лисицу. — А ты… Нашла легкую добычу и решила полакомиться? Моих телохранителей тебе было недостаточно?
Лиса злорадно хихикнула и зарычала. Прижатые к голове уши и согнутые лапы выдавали в ней страх, пока Тай Фэн приближал свой меч к ее морде. Цзян Юн выглянул из-за спины защищающего его предсказателя, он смотрел в ярко-голубые глаза лисицы. Она заметила это, и ее зрачки расширились.
— Я никогда не встречал лис с таким цветом глаз, — прошептал Цзян Юн. — Разве бывает…
— Это оборотень, а не лисица, — перебил его Тай Фэн. Он сделал резкий выпад, обрушивая свой меч на белоснежную шерсть. Лиса издала громкий крик, а затем послышался хлопок, и все пространство вокруг них заполнилось плотным белым дымом. Тай Фэн отшатнулся, навалившись спиной на Цзян Юна.
Когда дым рассеялся, на земле лежала девушка, ее длинные черные волосы прикрывали нагое тело. Голубые глаза светились тусклым огнем.
— Ци Сифэнь… Я пообещал себе найти тебя и заставить заплатить за покушение. Ты помнишь, как попыталась убить меня? — прошипел Тай Фэн, приближаясь к девушке. Она коварно улыбнулась, проведя рукой по волосам, оголяя грудь.
— Помню, предсказатель. Ты убежал из столицы, оставил своего императора, прошел не один десяток ли, чтобы найти меня. Как приятно осознавать, сколько времени ты потратил на поиски. — Ци Сифэнь ловко поднялась на ноги. Ее голое тело заставило Цзян Юна отвести взгляд. Она заметила это и усмехнулась. — Вижу, твой спутник стесняется моего вида, это хорошо. Пусть не смотрит, когда я буду рвать твою плоть на куски, смакуя вкус горячей крови.
С этими словами девушка бросилась на Тай Фэна, острые длинные ногти норовили выцарапать ему глаза. Она двигалась так ловко, что ее невозможно было задеть мечом. Цзян Юн готов был вмешаться, но Тай Фэн оттолкнул его как можно дальше.
— Это только мое дело! — рявкнул он, вращая мечом и выбирая удобный момент, чтобы нанести удар. Ярость и гнев завладели его разумом.
Ци Сифэнь смеялась, продолжая дразнить и выводить из себя предсказателя. Она быстро перемещалась, взмахивала длинными волосами, хлестала ими по лицу и плечам Тай Фэна.
— Ты слишком красуешься, лицо выдает твои намерения. — Девушка продолжала хихикать и мурлыкать, уворачиваясь от гибкого клинка. Ее тонкое тело было подобно ручейку с холодной водой, с легкостью обтекающему камни на своем пути. Она плясала вокруг Тай Фэна, запутывая его разум, одурманивая мысли. Яркие нежно-розовые вспышки магии слепили глаза.
Цзян Юн беспомощно наблюдал за их боем, он видел, как Ци Сифэнь легко отражала удары меча, как она хохотала, запрокидывая голову назад. Ее волосы обвивались вокруг шеи Тай Фэна, желая задушить его. Она была быстрой и совсем не уступала по своей силе предсказателю.
Постепенно доводя Тай Фэна до изнеможения, девушка сокращала дистанцию между ними. Острые ногти искали свою цель. Ей удалось бросить вспышку в его лицо. Воспользовавшись этим, Ци Сифэнь полоснула ногтями по шее предсказателя, яркие кровавые брызги окропили его белоснежное ханьфу, он отшатнулся с криком.
— Пусть это будет моим подарком для тебя, мой милый вспыльчивый юноша. — Она отдалилась, облизывая свои кровавые пальцы. — Как сладка кровь предателя. Жаль, мне не удалось сделать так с твоим отцом. Я еще поиграю с тобой. Позже…
Ци Сифэнь взмахнула волосами, и снова этот резкий хлопок, струящийся по земле дым. Она обернулась белой лисицей и скрылась за стволами бамбука.
Цзян Юн подошел к Тай Фэну, держащему руку на шее, кровь не прекращала останавливаться, окрашивая его одежды в цвет пояса.
— Нам нужно перевязать рану, иначе ты можешь погибнуть… Нужно чем-то остановить кровь. — Цзян Юн развязал свой пояс. Ткань его ханьфу распахнулась, открывая нижние одежды. Он потянулся к шее Тай Фэна. Тот покраснел и мягко хлопнул его по руке, мотнув головой.
— Не… надо… — Прерывистое и хриплое дыхание предсказателя было слабым. Рука, сдерживающая кровь, дрожала. — Все заживет.
— Ничего не заживет! Она могла задеть артерию, и, если мы не перетянем рану, ты умрешь! — Цзян Юн настойчиво тянулся со своим поясом к нему. — Прошу, позволь…
Тай Фэн колебался несколько секунд. Осознание, что чужие руки коснутся его кожи, отталкивало, но в этой ситуации у него не было выбора. Он коротко кивнул и зажмурился, позволяя Цзян Юну обернуть вокруг своей шеи черный шелковый пояс и слегка затянуть его. Ткань сразу же потемнела, впитывая кровь.
— Это ненадолго задержит кровотечение, но нам нужно найти помощь. — Голос Цзян Юна был тревожным и взволнованным. Липкими от крови руками он запахнул концы ханьфу, удерживая и пачкая их. Его совершенно не волновало, что теперь новая одежда была отмечена алыми следами. Все материальное в одно мгновение отошло для него на задний план, уступив место заботе о жизни другого человека. Он осторожно приложил тыльную сторону руки ко лбу Тай Фэна и покачал головой. — У тебя уже жар. Давай останемся в той хижине, сейчас нельзя идти в путь.
— Нет. Мало времени. — Тай Фэн пошел вперед, однако Цзян Юн задержал его, дернув за рукав. Все его нутро протестовало и желало проявить заботу.
— Если ты по дороге погибнешь, то я вряд ли уже выберусь отсюда, не дойду до гильдии Свитков и все наши усилия канут во тьму. Прошу, послушай меня, давай вернемся, и ты отдохнешь пару дней.
Тай Фэн недовольно застонал и кивнул. Спорить в этой ситуации было бесполезно.
Медленными шагами они дошли до заброшенной хижины. Цзян Юн опасался, что вот-вот откуда ни возьмись на них вновь бросится белая лисица, но забота о Тай Фэне заглушала чувство страха. Не найдя даже стула или кушетки рядом, он усадил его на прогнивший пол, где они пережили эту ночь, и принялся разглядывать засушенные травы на стене.
— Так… Я совсем ничего не понимаю в лечебных отварах и травах, но… — Он срывал с веревочек сухие цветки и нюхал их, пока не обратил внимание на знакомый розовый цвет одного из них. — Колокольчики. Это же реманния! Чан Пин, вот ты выручил!
Позади Цзян Юна послышалось шуршание. Тай Фэн ерзал на месте, пытаясь усмотреть, что же он там делал.
— Я не думаю, что безопасно использовать эти травы. А вдруг…
— Молчи, — твердо прервал его Цзян Юн и принялся искать ступку. После тщательного осмотра запылившегося стола он нашел ее среди горы грязных сосудов и протер изнутри краем одежды. — Теперь надо растолочь цветы в кашицу и добавить к ней воды, чтобы было проще запивать.
— Я не буду это пить, — продолжал протестовать Тай Фэн хриплым голосом. Пояс, замотанный вокруг его шеи, уже успел пропитаться кровью. — Лучше умереть.
Цзян Юн вздохнул и продолжил тщательно размалывать реманнию. Он готовил себя к тому, чтобы силой вливать получившийся настой в глотку Тай Фэну.