«Печать. Кровь. Император». Потом осторожно прикоснулся к теплой шерсти огромного тигра, и тот издал громкий рык, оскалив клыки. Цзян Юн со страхом наблюдал за таким необычным способом передачи информации. Было очевидно, что страж узнал то, что не обрадовало его.
— Великий пожиратель, ты призван вечно охранять эти земли от демонов, сочащихся из мира мертвых. Не позволяй еще одной душе стать тем, от кого придется в будущем избавляться. Позволь нам пройти дальше, и мы больше не потревожим твою охоту.
Тигр упрямо бил лапой по земле, словно необуданный конь. Но в скором времени он низко опустил голову к земле и пошел прочь.
Цзян Юн выдохнул, уже слабо различая полосатый образ вдали. Силы покинули тело окончательно. Последнее воспоминание, что яркой вспышкой мелькнуло в его разуме, прежде чем он полностью отключился, был Тай Фэн, произносящий слово «друг».
Глава 15Свитки, золото и мудрецы
Удар в гонг.
Звук теплой волной прошелся по истощенному болью телу, восстанавливая его изнутри. Цзян Юн медленно приходил в себя. Он разглядывал потолок с высеченными на нем золотыми драконами. Один из них держал в лапе сферу, пылающую голубым светом. В другой его лапе покоился свиток, вылитый из чистого золота, блеск его материала слепил глаза.
— Он очнулся, — послышался незнакомый голос, странным образом обволакивающий душу Цзян Юна спокойствием. — Мы и не надеялись, что он сможет открыть глаза.
Новое лицо нависло над Цзян Юном. На него смотрел старик с обритой головой, его губы тронула легкая улыбка, как только он увидел, что с юношей все в порядке. По другую сторону показался Тай Фэн с тревожным видом. Взгляд его серых глаз беспокойно блуждал по телу Цзян Юна, выискивая любые признаки дискомфорта.
— Как ты себя чувствуешь? Ты потерял сознание, и мне пришлось нести тебя до самого храма.
— Я в порядке…
Цзян Юн медленно сел и осмотрелся. Обитель мудрости представляла собой огромный храм с тысячами стеллажей, наполненных аккуратно свернутыми в свитки рукописными текстами с историей империи, предсказаниями и законами. Крыша храма высоко поднималась, подпираемая широкими столбами из красного мрамора. Рядом стояло несколько золотых курильниц в виде драконов, они испускали белые струйки дыма из своих пастей. Справа от Цзян Юна располагался алтарь с парящей в воздухе сферой, внутри которой медленно вертелась огромная многогранная гадальная кость. Золотые потоки струями кружились вокруг нее, словно защищали от недоброй руки. Цзян Юн почувствовал резкий прилив боли в предплечье и поморщился. Он не мог оторвать взгляда от огромного предмета, так легко левитирующего над полом.
— Меня зовут Мао Ицзюнь. Я мастер гильдии Свитков. — Старик поклонился и провел рукой по бороде. — Добро пожаловать к нам. Я вижу, ваше внимание привлекла гадальная кость. Этого следовало ожидать.
Цзян Юн встал с кушетки, на которой покоился до этого момента, и тоже поклонился. Он осматривал одежды мудреца. Легкая белая ткань была переброшена через одно плечо и струилась к босым ногам.
Здесь холодно… Разве можно в такой одежде выживать высоко в горах и не замерзнуть насмерть?
— Нет, наши тела давно привыкли к суровым условиям этого места, — с улыбкой сказал Мао Ицзюнь, наблюдая за озадаченным лицом Цзян Юна.
— Вы читаете мысли? — Тай Фэн внимательно наблюдал за мирным вращением огромной гадальной кости на алтаре. — Я слышал о многих чудесах, которыми владеют мудрецы гильдии Свитков, но чтобы о таком…
— Мы не можем проникать в головы к другим людям, но хорошо читаем по лицам и языку тела, светлый предсказатель. — Мудрец слегка наклонил голову набок. — И сейчас я вижу, что вы пришли за ответами. Следуйте за мной к алтарю.
Тай Фэн пропустил своего спутника вперед. Он был наготове, чтобы в любой момент поддержать его, если тот упадет снова. Теперь его лицо постоянно выражало беспокойство. Цзян Юн следовал за стариком, каждый вздох был болезненным, каждый шаг давался тяжелее предыдущего.
Гадальная кость вращалась с едва слышимым гудением. Символы на ее гранях загорелись ярким светом, когда Цзян Юн приблизился к ней. Что-то связывало этот массивный предмет с его печатью на руке, но он не мог понять причину…
— Ты снилась мне несколько раз. — Цзян Юн потянулся к гадальной кости, но его остановила ладонь Мао Ицзюня, мягко опустившаяся на плечо.
— Эта реликвия неприкосновенна, молодой господин. Лучше не тревожить ее.
Цзян Юн чувствовал, как начинает поддаваться желанию снова протянуть руку. В своей голове он слышал тихий шепот. Его тянуло ступить в сферу, окружающую кость.
— Мудрецы гильдии используют ее, чтобы гадать? Как это происходит, если некому трактовать предсказания? — Тай Фэн легким движением указательного и безымянного пальцев заставил кость быстро вращаться, пока к ним не повернулся один из символов, обозначающий луну.
— Она не для гадания, светлый господин. — Мао Ицзюнь улыбнулся и бросил взгляд на послушников гильдии, которые медленно ходили по залу вдалеке. — Этот механизм связывает наш храм с Небесами. Мы уже давно научились напрямую без помощи предсказателей получать нужные нам сведения. Кость окружает мощная ци, поток которой льется словно водопад с неба. Вы можете видеть символы, высеченные на гранях. Это точная копия оригинала, что вы носите в мешочке на поясе.
— А как вы трактуете послания Небес? Полагаю, вы используете скрижали?
— Верно. Все обозначения символов с граней кости начертаны на скрижалях. Вы можете попросить их у одного из послушников на втором этаже храма, мой господин. — Мудрец указал на лестницу, ведущую на этаж выше. — А пока я должен поговорить с вашим спутником.
Тай Фэн не хотел оставлять Цзян Юна наедине со стариком, зная, что его помощь может потребоваться. Он знал, что сейчас речь пойдет о Бао Хэ Цянь, будут даны ответы на многие вопросы. Однако тон Мао Ицзюня был серьезным и твердым. Нужно оставить их наедине.
— Юноша, не могли бы вы показать мне печать? — попросил мудрец после ухода Тай Фэна. Он говорил осторожно и тихо, стараясь не испугать юношу.
Цзян Юн какое-то время колебался, сомневаясь. Ему придется развязать пояс и снять с себя часть одежды прямо на глазах у послушников гильдии. Но это была малая цена, которую он готов был заплатить ради информации. Пока он ждал и топтался на месте, к ним подошли двое мудрецов и встали по бокам от Мао Ицзюня.
— Не переживайте. Это всего лишь мои советники, они помогут нам разобраться в вашей проблеме.
Три пары пытливых глаз смотрели на смущенного Цзян Юна, который принялся опускать правую сторону своего ханьфу, оголяя плечо и вынимая руку из рукава. Свой кожаный манжет он расстегнул и передал одному из мудрецов.
— О, бедный юноша. — Мао Ицзюнь начал осматривать покрасневшую воспаленную кожу вокруг печати. — Посмотрите, ваша Бао Хэ Цянь поменялась. Поэтому вам так больно…
Цзян Юн повернул свою руку так, чтобы лучше видеть. Когда он впервые очнулся в этом мире, печать выглядела иначе. Раньше на его руке были три вертикальные палочки, по бокам от которых располагались четыре других, образующих собой квадрат. Но теперь их число увеличилось: три вертикальные линии в центре пересекались одной горизонтальной.
— Такое построение на простом языке обозначает «одиннадцать», — задумчиво сказал Мао Ицзюнь. — Система линий печати предполагает постоянное умножение, вычитание и сложение, чтобы получить правильное значение. Квадратная форма, состоящая из четырех линий, умножается на три вертикальные линии внутри него. Так мы получаем двенадцать. Из-за появления первой горизонтальной линии мы должны вычесть ее, чтобы получить одиннадцать. Ее положение диктует нам сделать вычет из общего основного числа.
— И чем меньше будет это число, тем ближе вы будете к смерти, — с горечью в голосе произнес один из мудрецов рядом с Мао Ицзюнем. — Чудо, что вы смогли не умереть до смены формы Бао Хэ Цянь и пережить этот процесс.
— И что же теперь, мне ждать, когда этот обратный отсчет закончится? Я не хочу так погибать, печать приносит мне столько боли… — Цзян Юн чувствовал себя уставшим, а ведь прошло не так много времени с тех пор, как он оказался здесь, в этом мире.
— Я знаю, что вы проделали неблизкий путь сюда ради ответов, однако… — Мао Ицзюнь сделал паузу, внимательно осматривая печать. — Я бы назвал вашу ситуацию исключительной. Такого рода охранные печати ставятся на демонов и другие формы потусторонних сил. И, поскольку мы точно уверены, что вы человек, а ваша ци чиста, — такая метка не должна была коснуться вашего тела. Вероятно, здесь имеет место проклятие.
Мало было этому чокнутому старику из Найчжоу отправить меня сюда. Так он решил вдобавок и проклясть меня… Замечательно…
Цзян Юн сомневался, стоит ли рассказывать мудрецам свою историю целиком. Он боялся, что ему не поверят, что посчитают, будто он ничем не отличается от демона. Но ему нужно было рассказать. От этого зависела его жизнь.
— Есть то, что я хотел бы поведать вам, великие мудрецы… Все, что я расскажу, — чистая правда.
— Правда или нет — обмануть нас невозможно, — строго произнес Мао Ицзюнь и приготовился слушать.
Тяжело вздохнув, Цзян Юн начал рассказ. Иногда он прерывался, прислушиваясь к размеренному гудению гадальной кости. Шепот в его голове становился все отчетливее и громче. Реликвия манила к себе. Когда же его история подошла к концу, мудрецы молча кивнули в знак благодарности за честность Цзян Юна.
— Юноша, человек, наславший на вас эту печать, хорошо разбирался в проклятиях и знал, к чему все приведет… Если верить вашим словам, то вы просто оказались здесь по чистой случайности, возможно, это не совсем верное место, куда вас должны были отправить. — Мао Ицзюнь охватил взглядом храм и посмотрел наверх, где Тай Фэн вдумчиво читал скрижали вместе с одним из послушников гильдии.
— Где же я тогда должен был оказаться? — Цзян Юн проследил за направлением взгляда мудреца и уставился на своего спутника, так мирно сидевшего на втором этаже. Он испытывал тоску по успокаивающему прису