— Ты хочешь сыграть?
Вместо ответа Тай Фэн поднес к губам дунсяо и мягко улыбнулся. Его тонкие пальцы аккуратно закрыли несколько отверстий, тихий звук легким ручейком стал литься из инструмента.
Цзян Юн завороженно слушал мелодию, осматривая распростертые вдали холмы. Справа небольшие водопады лестницей спадали к реке, водной змейкой тянувшейся к краю горизонта в далекие земли. Тай Фэн играл плавно, тихо наполняя легкие воздухом. Дунсяо нежно пел печальную песнь об утрате и тоске, но они сменялись надеждой и обретением чего-то нового, что заставляло сердце трепетать. Смешение чувств в одной мелодии вызывало у Цзян Юна восхищение. Он смотрел на мирное выражение лица Тай Фэна, пока тот играл, прикрыв глаза.
— Если бы я мог передать, насколько это красиво… Но таких слов еще не придумали, — прошептал Цзян Юн с благоговением. Он чувствовал себя таким никчемным, неряшливым и глупым по сравнению со своим другом. У него никогда не будет длинных волос белее снега, никогда не появится таких изящных движений при ходьбе и даже малой доли той красоты, которую имел Тай Фэн. Цзян Юн испытывал чистейшую зависть, лицезрея физическое воплощение мужчины с гравюр из старых книг бабушки Мэй.
Когда они дошли до горячих источников, солнце уже село, а небо открыло перед ними целое одеяло, устланное тысячами звезд. Все они ярко мерцали, каждая по-своему. Зеленые, желтые, оранжевые и красные огоньки перекликались друг с другом. Над этим звездным хороводом возвышалась полная луна, мягким светом убаюкивающая все вокруг.
Цзян Юн смотрел, как вода в небольшом кратере искрилась и сияла голубым свечением. Она тихо журчала, а с ее поверхности поднимался пар. Вокруг росло несколько тонких молодых слив с розовыми бутонами, лепестки которых падали на воду и мягко покачивались, засыпая в сладких грезах о любви.
— Впереди нас ждет долгая и тяжелая дорога. Нужно отдохнуть. — Тай Фэн всматривался в свое отражение на воде, задумчиво размышляя о чем-то. Рука потянула за край алого пояса, развязывая его.
У Цзян Юна от увиденного глаза полезли на лоб. Он взволнованно осмотрелся по сторонам, боясь, что за ними наблюдают.
— Что ты делаешь?
Тай Фэн спустил с себя халат. Ткань легко спала с его плеч, открывая нижние одежды. Он аккуратно сложил вещи на земле и приступил к развязыванию тонких шнурков на последнем слое. Цзян Юн отошел на шаг, смотря куда угодно, но только не на это. Как Тай Фэн может позволять себе такое? Его уверенность в собственных действиях поражала. Цзян Юн спрятался за небольшое дерево, он не хотел беспокоить друга, если уж тот все-таки решил отдохнуть в горячем источнике.
После того как Тай Фэн снял с себя всю одежду, он вошел в воду и сел. Его голова была слегка откинута назад, глаза закрыты в наслаждении от тепла, которое расслабляло мышцы и очищало разум. Цзян Юн сверлил взглядом его затылок, пальцы до резкой боли впивались в кору дерева.
— Ты не присоединишься ко мне? — Голос Тай Фэна окончательно заставил своего друга разорваться на части. — Я могу часами так сидеть, а ты будешь продолжать наблюдать за мной?
Цзян Юн вышел из-за дерева и по привычке почесал затылок.
— Не наблюдал я вовсе! Просто не хотел тебе мешать…
Дрожащими пальцами Цзян Юн развязал свой пояс и небрежно кинул его на землю. Он продолжал смотреть на атлетично сложенную спину Тай Фэна. Зависть снова захлестнула его.
— Готов поспорить, ты никогда не бывал на горячих источниках… Это непередаваемое ощущение, когда огненная вода усмиряет холод рассудка.
Тай Фэн вполоборота повернул голову и усмехнулся, слегка кивнув. Ему было неинтересно смотреть, как Цзян Юн раздевается.
— Ты не прав. Я ездил на горячие источники, когда был маленьким. Правда, помню это очень смутно. — Обнажившись, Цзян Юн подошел к краю каменного бассейна.
— Тогда у тебя есть прекрасный шанс всколыхнуть воду старых воспоминаний.
Жар охватил его тело, когда Цзян Юн опустился рядом. Он прижал колени к груди и обхватил их руками, всматриваясь в отражение луны, затуманенное паром. Мысли устремились вдаль сквозь пелену годов — назад, к родителям. Память о них была крепкой, а многие моменты навсегда остались яркими вспышками в его разуме.
— Родители погибли во время шторма. Они так и не добрались до меня. Я ждал их с бабушкой и совсем маленькой сестрой дома. — Цзян Юн медленно водил рукой по водной глади, чувствуя тепло внутри. Он улыбнулся. — Я тогда много плакал, считал, что меня обманули. Долгое время я надеялся на их возвращение, но долгожданный стук в дверь так и не прозвучал. Мне было горестно, я не мог смириться с отсутствием самого дорогого в жизни. После того дня в моем сердце образовалась дыра, которая никогда не зарастет. Это так… больно.
Цзян Юн всхлипнул и мотнул головой, подавляя слезы. Но он был слаб. Его глаза наполнились до горечи солеными слезами, плечи задрожали от тихого плача.
— Ты скучаешь по ним… — Тай Фэн посмотрел на небо, и в его потемневших глазах отразилась падающая звезда. — Даже после смерти близкие всегда с нами. Мы видим их улыбки в сиянии звезд, различаем их дыхание в шуме листьев на деревьях, слышим их смех в утренних песнях птиц. И плач… Когда гремит гром. Я понимаю твою боль…
Цзян Юн посмотрел на Тай Фэна и слабо кивнул. Высеченная из камня маска, сковывающая лицо его друга, исчезла, обнажив теплую улыбку и печальный взгляд.
— Я знаю, что довериться кому-то порой бывает очень сложно, но сейчас… Мне хочется поведать тебе все радости и несчастья моего сердца, — порывисто вздохнув, прошептал Тай Фэн. — Пусть это будет медленно, но я правда хочу этого. Потому что так сделал ты. Для меня.
Цзян Юн резко схватил его за кисть под водой и крепко сжал. Его глаза загорелись, как два чистейших янтаря, освещаемые луной.
Наконец преград больше не существовало.
— Я буду терпеливо ждать…
Глава 20Когда нефрит коснулся губ
Середина осени отмечалась в империи большим праздником. Город Гуаньсинь расцветал пышными торжествами и яркими красками. В этот день все жители надевали самые пестрые одежды, развешивали бумажные фонарики на столбах и мостах, пели песни и танцевали. Разноцветные флажки и ленты развевались на легком ветерке, украшая входы в опустевшие дома. По главной улице большая толпа устремлялась к императорскому дворцу.
Он был поистине огромен. Дворец, возвышающийся над городом, к полудню отбрасывал свою гигантскую тень на дома, словно исполинское существо нависало над ними. Сотни ступеней вели к главным дверям. Высокие столбы подпирали массивный балкон второго этажа с поручнями в виде вырезанных из дерева драконов, окрашенных в зеленый цвет. Розовые цветы на стоявших рядом деревьях контрастировали с алым цветом досок самого дворца. Под его крышей на стенах располагались длинные плиты из черного мрамора с золотыми письменами. Их высокое расположение было данью Небесам, что хранили эти земли. Они также служили напоминанием о единстве простого народа и Неба. Однако массивные золотые двери дворца не собирались сегодня открывать ни для одного смертного.
Император стоял у входа на балкон, повернувшись к нему спиной. Его руки были вытянуты в стороны, пока он позволял портному приводить в порядок его одежду, сотканную из золота и прочной, тяжелой ткани. После приготовлений император осторожно надел на голову мяньгуань[12] из такого же материала. Спереди и сзади на его головном уборе свисали нити с вплетенными жемчужинами. Они поблескивали в тусклом свете солнца, льющемся через балконный проем.
Несмотря на величие своего образа, император был не в духе. Тяжелые и запутанные мысли терзали его разум вот уже несколько ночей подряд. Тай Фэн не выходил из его размышлений, множество вопросов не находили своего ответа даже после многочисленных бросков костей на карту в тронном зале. Предсказатели разводили руками, неутешительно поясняя, что Небеса еще не готовы рассказать о тайном путешествии племянника правящей руки.
Вздохнув, император махнул рукавом и прошелся вдоль своих покоев. Его разум метался из стороны в сторону, раздражался от неведения, изнывал от правды. Все, что было за пределами осведомленности императора, раздувало в нем пламень гнева. Он подошел к небольшой вазе, украшенной синей росписью на белом мраморе. Не в силах обуздать злость, скинул ее со стола. Тонкий материал разбился вдребезги о каменный пол. Император подобрал один из осколков и сжал его в руке. Ни один его мускул на лице не дрогнул от боли, когда кровь начала медленно стекать по ладони.
— Я прилагаю недостаточно усилий ради собственной безопасности, — прошипел император. — Эта кровь и боль все еще соединяют меня с миром смертных. Я хожу по той же земле, дышу тем же воздухом, как и мои предки сотни лет назад. Но все они умерли. А я не должен.
Он слышал, как толпа жителей уже собралась у дворца, ожидая его. Император скривил губы в презрительной усмешке. Очистив руку от крови, шагая по осколкам вазы, он встал перед балконным проемом и прикрыл глаза. Его лицо обрело спокойное непроницаемое выражение, и он сделал шаг вперед. Люди кричали, тянули к нему руки, их взгляды были полны обожания и страха одновременно. Император поднял руку, мгновенно сотворяя тишину. Все замерли в трепетном ожидании.
— Я приветствую жителей и путников из далеких земель в центре всех миров, в городе Гуаньсинь! Этот великолепный и солнечный день открывает нам новый путь к концу осени, началу холодов и другим неприятным вещам, о которых я упомяну позже. — Император осматривал огромную толпу под своим балконом и широко улыбался. — Все знают о строгом законе, именуемом «Броском костей» и введенном на весь период моего правления. Сами Небеса трепетно охраняют каждого из нас, обеспечивая стабильность и порядок взамен на чистое повиновение их воле. Мною было принято решение об ужесточении этого закона. Отныне и впредь каждая душа в империи будет подвергаться пристальному вниманию и контролю. Гильдия Предсказателей возьмет на себя всю ответственность за нарушение трех непреложных правил, которые будут внесены в великие свитки летописей сразу же после моей речи. Первое: я закрываю границы империи. Все въезды и выезды из городов и деревень происходят отныне строго по дорожной грамоте, получить которую можно будет только после визита к старейшинам. Нарушение — казнь. Второе: я поднимаю налог со ста серебряных монет в неделю до трехсот с каждой населенной точки. Неуплата — казнь. Третье: все жители империи обязаны пройти обряд определения Небес. Члены гильдии Предсказателей будут ожидать вас в каждом городе или деревне для сбора всего лишь одной капли крови. Эта процедура является обязательной для усил