— А я говорю, у него была тройка, ты просто старый слепой дед! — воскликнул второй, тоже весь в татуировках, мужчина. На его плече была набита перекошенная морда дракона. — Ты должен отдать деньги! Иначе Бо вывернет тебя наизнанку!
Цзян Юн в ужасе отпрянул назад, когда татуированная громада по имени Бо приблизилась к лысому старику. Тот продолжал стучать чашкой и возмущаться. Он все кричал: «Пять! Пять! Пять!» Здоровяк приподнял не перестающего вопить старика за шкирку и бросил на землю.
Вижу, умом тронулся, — с тревогой подумал Цзян Юн. Пока Бо разбирался с неугомонным игроком, парень решил приблизиться, желая узнать, что свело лысого с ума.
— Эй, юноша! Подойди-ка сюда! — Окликнувший его был тоже стариком. Его седые волосы падали на плечи, он поглаживал свою небольшую бородку и хитро улыбался. — Иди сюда, юноша!
Цзян Юна бросило в озноб от этого белоснежного старца. Он медленно подошел, с каждым шагом все лучше рассматривая детали в подозвавшем его. Старик сидел скрестив ноги, как монах. Чуть подавшись вперед, он опирался ладонями на свои колени, демонстрируя длинные ногти на пальцах. На запястье левой руки у старика был выбит дракон белыми чернилами, которые ярко выделялись на желтоватой коже. На правой же руке был выбит черный дракон. Черная рубаха с длинными рукавами прикрывала остальные части татуировок. Цзян Юну казалось, что именно этот старик и управляет странной игрой, из-за которой столько шума.
— Сядь, — властным тоном сказал он. — Сядь и сыграй с нами.
Цзян Юн покорно опустился на землю, не понимая, зачем он это делает. Его взору наконец-то открылось игровое поле. На земле стояли две чашки, рядом лежали странного вида игральные кости. Их было семь: у каждой имелись грани, а на них были начертаны цифры от одного до семи. На поле располагалось три белых, четыре черных костяшки. Парень смотрел на эти предметы и не понимал, как они связаны между собой.
— Старая игра в кости, — протянул мужчина, сидевший рядом с Цзян Юном. Его зубы почти сгнили, а глаза были белыми из-за слепоты. — Сыграй, юноша.
Цзян Юн не понимал, зачем ему нужно играть с этими странными людьми. Однако он спросил:
— В чем заключается суть вашей игры?
Ответа не последовало. Через несколько секунд седой старик громко рассмеялся и пригрозил Цзян Юну когтистым указательным пальцем.
— Так ты действительно невежда, парень! — Он рассмеялся еще сильнее, однако больше никто не поддержал его смех.
К тому времени вернулся огромный Бо и снова, как надзиратель, встал недалеко от игроков. Татуированный черно-белыми драконами старик взял в руку металлическую чашку. Он указал на другую, затем на Цзян Юна. Тот быстро последовал безмолвному приказу.
— А теперь запоминай, невежда! — Две черных и одна белая кости были вложены в другую руку. Старик закинул их в чашку и потряс. — Бери две белых и одну черную!
Цзян Юн так и сделал. Его руки дрожали и не слушались. Но он подчинялся.
— Одна — черная! Посмотри, как она отличается от остальных. — Седой взял костяшку длинными ногтями и вытянул руку к лицу испуганного парня. Это оказалась маленькая сфера лишь с двумя плоскими гранями, на которых белыми чернилами были нарисованы цифра один, цифра два. — Это жребий, невежда! Будет решать, кто ходит первым. Ты номер два!
Старик ловко подкинул черную костяшку в воздух. Выпала грань с номером два. Цзян Юн сидел в ступоре, не понимая, что нужно делать дальше. Он смотрел на окружавшую его компанию. Все глаза были устремлены на него, они с нетерпением ждали следующего шага.
— Не думай, что тебе везет, — усмехнулся когтистый. — Время ставок!
Внезапно все оживились и принялись кричать — каждый что-то свое. «Ставь сотню!», «Нет, ставь тысячу!», «Сто тысяч!», «Ставь свою жизнь!».
Цзян Юн растерянно смотрел на тихо сидевшего старика. Он прикрыл глаза и, кажется, размышлял.
— У меня есть деньги! — вдруг выпалил невежда. — Я ставлю…
Он достал недавно украденный бумажник и посчитал деньги. Дрожащими руками, в надежде, что все-таки повезет, Цзян Юн вынул все. Он протягивал седому недельный запас еды для своей семьи.
— Хочу, чтобы при выигрыше мне вернулось вдвойне! — воскликнул он. — Возьмите их!
Татуированный деньги не взял.
— А если проиграешь? Что поставишь на проигрыш, невежда? — В его глазах загорелись злые огоньки.
— Что я могу поставить еще, кроме денег? В деньгах же весь смысл?
— Откуда тебе знать? Нет ничего важнее твоей жизни. — Гримаса отвращения исказила лицо старика. — Если ты ставишь все деньги, что у тебя есть, то, потеряв их, как ты будешь жить? Наворуешь еще, а, парень?
Где-то внутри Цзян Юна кольнула совесть. Он испытывал страх и еще доселе неизвестное ему чувство — смесь удивления, приправленного ужасом, и все это завернули в чудесную лепешку из… надежды.
Если я поставлю деньги и проиграю, то больше не буду воровать. Может, стоит действительно пойти работать? Сидеть в офисе, слушаться начальника, зарабатывать настоящие деньги. Но тогда я не буду свободным, не смогу пойти куда захочу и когда захочу. К тому же мне лень… Но я не могу бесконечно обманывать свою семью и позорить честь погибших родителей. Пусть лучше все эти мужчины и старики меня отпинают, чем я снова обману или украду!
Цзян Юн был уверен в своих мыслях. Отчасти ему было жаль всех, кого он оскорбил воровством. Совесть его стала остра, как нож мясника. И она резала, кромсала, рубила его молодую душу на части. А сам он надеялся, что искупит свои плохие деяния наказанием за проигрыш в этой странной игре.
Да будет так.
— Я ставлю на проигрыш самого себя.
Глава 2Правила игры и искупление
Цзян Юн пустым взглядом смотрел перед собой. Он уже не слышал, какой гул после сказанных им слов издавали сидящие рядом игроки. Беловолосый старик смотрел ему прямо в глаза и улыбался так дико, словно хищник, который загнал добычу в угол. В глубине души Цзян Юн не верил, что при плохом раскладе он будет должен этой странной компашке самого себя. Однако он еще не проиграл.
— Очень смелое заявление, парень, — со вздохом сказал старик. — Я принимаю твое предложение. Если же проиграю я — ты получишь вдвое больше, чем есть в украденном тобою бумажнике.
Сердце Цзян Юна бешено заколотилось. Этот старец знал больше чем нужно.
— С чего вы решили, что бумажник украденный? Я слышал байки о всеведущей мафии Найчжоу, но ваша компания вообще не похожа на нее. Пока я гулял по рынку, не заметил слежки. Это исключено.
— Не обязательно за кем-то следить, чтобы знать о его поступках, невежда. — Когтистый рассмеялся и сощурил глаза. — Достаточно просто посмотреть на того, кто перед тобой сидит. Я знаю твое имя, но разве оно нужно таким подлым воришкам, как ты? И знаю, что воруешь ты не для забавы, а чтобы подарить своей семье еще один сытый день без забот. Хотя ты мог бы найти приличную работу, да ленив слишком. Сейчас все это уже не имеет значения… И кто мы — тоже.
Старик положил на землю чашку с костями и снова уперся ладонями в колени.
— Начнем же игру! Сейчас у тебя в руках одна черная и две белые кости с семью гранями. Правила таковы: ты должен назвать интервал чисел от трех до двадцати одного включительно. Например, я говорю: от семи до двенадцати. Кости могут упасть как угодно, но есть три попытки. Не попадаешь в названный тобой интервал — проиграл. Угадал — интервал становится меньше. И так три раза, где последний — лишь одно число. После первого броска ходит другой игрок. Понятны ли тебе правила игры?
Цзян Юн посмотрел на кости в своей руке. Они были прохладными и очень легкими, а значит, подвижными на игровом поле при выпадении. Он кивнул.
Игра началась.
— Я называю интервал от пяти до двадцати одного. — Лучше перестраховаться. Цзян Юн вложил многогранники в чашку и, прикрыв ее ладонью, начал медленно трясти. Он отпустил руку и выбросил костяшки на землю. Семь, шесть, один. Ему повезло.
Белоснежный старик хохотнул. Пришел его черед.
— Пусть будет интервал от трех до семи! — Жилистыми руками он вложил кости в чашку, потряс и резко выбросил их на игровое поле. Старик увидел свое число и исподлобья посмотрел на парня. — Как видишь, не только тебе сегодня везет. Мне выпало пять.
Цзян Юн вспомнил неугомонного лысого старичка, который во всю глотку орал: «Пять! Пять! Пять!»
Ему очень не хотелось уменьшать интервал чисел. Однако нельзя проиграть этому всезнайке.
— Мой второй интервал будет от пяти до двенадцати! — Цзян Юну начинала нравиться эта игра на удачу. Больше всего на свете ему сейчас хотелось победить и уйти домой с большим количеством денег. Он верил, что удача на его стороне.
Схватив кости, он засунул их в чашку и тряс долго, мысленно загадывая число.
Вот бы выпало девять! Вот бы девять! Идеальное число! Какой же я тогда замечательный предсказатель буду!
Цзян Юн ахнул, когда увидел выпавшее число.
Двенадцать!
Он чудом не проиграл. Сидевший рядом с ним слепой мужчина повернул голову по направлению к игровому полю, словно что-то хотел услышать. На секунду он застыл, а потом его глаза расширились.
— Я чувствую, что он загадывает… — прошипел слепой. — Господин, он специально загадывает, хочет обмануть судьбу…
Такое же шипение прокатилось по всем игрокам. Как змеи они шептали: загадывает, загадывает, загадывает, загадывает…
Беловолосый старик махнул рукой, словно отгонял от себя насекомых.
— Пусть загадывает сколько угодно чисел. Ему все равно придется отвечать за свои поступки. — Он посмотрел на ошарашенного происходящим Цзян Юна. — Ты так отчаянно хочешь победить, однако то, что уготовано судьбой, не изменишь. Пока ты это не поймешь, останешься тем, кто есть, — вором, лгуном и невеждой! Я ставлю интервал от трех до четырех!
Цзян Юн фыркнул и со злобой глянул на старика, которому выпало три. Тот с мерзкой ухмылкой смотрел на свои три единицы. То, чему не получалось найти объяснение, всегда вызывало у парня раздражение. Надоело слушать,